В нашем городе появился незнакомец. Молодой, красивый, знатный блондин с потрясающе яркими зелеными глазами. Его звали Антуан. Когда я увидела его впервые, то мгновенно поняла, что он и есть моя судьба.Как же я ошибалась… Нет, не в том, что он повлиял на мою судьбу – в этом я оказалась очень даже права…
В том, что именно он и составил счастье всей моей жизни.
Антуан, увидев меня в деревне на ярмарке, заинтересовался и вскоре узнал, что я -потомственная ведьма. Ни я сама, ни жители города этого особо и не скрывали, хотя бы потому, что тогда в наших краях еще не было монахов – инквизиторов, ловивиших ведьм.Красавец граф поразил мое сердце, покорил воображение и в ответ на его просьбу познакомиться поближе я ответила радостным согласием. Ох,Алиса, не повторяй моих ошибок, заклинаю! Они мне слишком дорого обошлись…
Как сейчас помню,это был прекрасный июльский полдень.Я под ручку с блистательным аристократом прогуливалась около церкви, и сердце мое пело от счастья и любви.Когда Антуан предложил зайти внутрь, я, не раздумывая, согласилась.Именно там меня и ждали они – сотня монахов в черных сутанах, инкивзиторы… Прибывшие к нам из Испании дети Римской католической церкви. Антуан оказался одним из них…
Меня схватили и отправили в тюрьму. Родители кинулись меня искать и в итоге сами попали на виселицу. Я ничего об этом не знала, три недели просидев в тюремной камере.Она казалась мне адом, но ад начался позже. В середине августа 1580 года меня перевели из обычной тюрьмы в пыточные подвалы инкивзиции, там и начался кошмар.Сотни, нет – тысячи немыслимых пыток обрушились на меня. Каждый день ко мне приходил отец Франциск и пытал, выбивая раскаленным железом признания в сношениях с Дьяволом, убийствах, прелюбодениях… В занятиях черной магией,некромантией и еще сотнях немыслимых для меня деяний. Я все отрицала, первые две недели.Потом пытки сделали свое – я была согласна на что угодно, лишь бы прекратить все это и спокойно вздохнуть, не корчась от немыслимой боли.Я призналась во всем, что от меня требовали, и была "милостиво" приговорена к сожжению на костре. 15 сентября 1580 года я в последний раз увидела небо и звезды в решетчатом окне своей камеры. На следующее утро меня должны были казнить. Казнить не за совершенные мной прегрешения, а просто за то, что я – ведьма, и не стыжусь этого.Я никогда этого не стыдилась.И никогда бы не смогла отказаться от своей Силы.Хотя пару раз мне очень хотелось это сделать…
В ночь перед казнью я увидела сон,который и изменил мое будущее.Мне приснилась мать, живая и здоровая, хотя она была мертва уже почти месяц.Она ласково говорила со мной, приказала ничего не бояться и ждать того мига, когда возгорится пламя костра.И в тот момент, когда все поленья вспыхнут, произнести заклинание призыва, которому она учила меня в детстве.По словам матери, это должно было меня спасти.
Я сочла сон пророческим и, проснувшись ранним утром, решила действовать, как мне сказали.Я не хотела умирать в расцвете своей юности.Я вообще не хотела так умирать.
В полдень за мной пришли.Монахи шепотом переговаривались за моей спиной, говоря, что мне досталась самая тяжелая казнь и такое дитя следовало бы просто напоить ядом – сие было бы гуманнее. С их слов я узнала, что чем – то не приглянулась Анутану, и именно он настоял на моем сожжении.Сердце мое было разбито, но дух не сломлен.Я с нетерпением ждала своего часа.
И вот он настал – меня вывели на помост, перед толпой плачущих горожан – они не хотели меня терять и всеми силами пытались отстоять честь своей ведьмы. Но отцам – инкивзиторам дела до них не было – они выполняли приказ Антуана. Привязав меня к столбу, монах зачитал приговор и, не теряя времени, поднес факел к радостно вспыхнувшим поленьям.На пару секунд мне стало страшно, но я тут же вспомнила свой сон и…
И, глубоко вздохнув, прокричала древнее заклятие призыва. Я не знала, кого именно я призываю.Я не знала, что я и говорю.Слова были чужими, прочно забытми в веках -древний и очень странный язык… И как только я выкрикнула последнее слово заклятия, появился он.Влад.В своем истинном демоническом облике.
Отцы – инквизиторы остолбенели. Говоря о Дьяволе, они представления не имели, что он и впрямь может существовать. Они не верили в него, и сильно за это поплатились.
Влад подошел ко мне и спросил:
– Что ты хочешь, ведьма?Что ты готова мне за это дать?
– Спаси мою жизнь и уничтожь монахов, – ответила я. – Я сделаю для тебя все.
Влад почувствовал, что я не вру. И счел сделку выгодной. Он убивал монахов одного за другим, и когда дошла очередь до стоящего в отдалении Антуана, я сама ударила его в сердце клинком, одолженным у одного и стражников.(К тому времени Влад уже успел потушить костер и освободить меня…) Горожане были счастливы. Они целовали меня, обнимали и радостно крича, передавали друг другу весть о моем счастливом спасении. Влада тоже приняли очень радостно.Он спокойно дождался того мига, когда я немного успокоюсь и приду в себя, потом сказал:
– Я выполнил твою просьбу, ведьма. Теперь выслушай мою – отныне ты и дети твои, и все твои потомки принадлежите мне, и души ваши отправятся к моему отцу после смерти. Живи, в час, когда тебе предстоит умереть, я приду за тобой. А теперь прощай…
С этими словами он исчез, так и не выслушав все мои слова благодарности. Я осталась в своей деревне, горожане заново помогли мне отстроить разрушенный монахами дом и, как и прежде, приходили за советом и помощью. Я через несколько лет вышла замуж за сына портного Чейза, мы прожили вместе долгую и достаточно счастливую жизнь. Чейз очень хотел сына, но я сумела подарить ему всего одну дочь, которую назвали Анжелой, и, как не пыталась, не могла больше забеременеть.
Позднее я узнала, уже став кошкой, что это проклятие всех женщин нашего рода – рождать только дочь и только одну за всю жизнь.
Но мы с Чейзом и Анжелой были счастливы. Когда моей дочери исполнилось 16 лет, я провела над ней обряд Становления, чтобы она могла пользоваться своей Силой, и повелела никогда не говорить людям о своем даре.Дочь послушалась меня и тоже прожила долго и счастливо.
Когда мне исполнилось пятьдесят, и я стала бабушкой Вайолетт, дочери Анжелы, я почувствовала, что вскоре придет мое время умирать.Сообщив об этом дочери и заранее погоревав, я стала ждать Влада.
Стоял ноябрь 1613 года. Поздней ночью, когда все в доме спали, я услышала стук в окно.Тихонько встав и выйдя наружу, я увидела Влада, стоявшего в тени. Он молча протянул мне руку и приказал идти за ним.Я послушалась.
Влад привел меня на кладбище и показал на свежую могилу, над которой уже было установлено надгробье. Имя на нем было высечено мое.Я поняла, что пришел час моей смерти, и покорно спросила у молчаливого Влада:
