Наконец, в самый разгар пререканий, небольшая дверь в воротах приоткрылась, и оттуда выступил упиравшийся сотник Манк. Его сзади буквально подталкивал Иашт.
Михаил и Аррал с интересом наблюдали за этой парочкой. Манк двигался короткими медленными шагами, теперь уже отставая от ушедшего вперед ишиба, который то и дело останавливался, торопя спутника.
Наконец две переговаривающиеся стороны встретились.
— С кем имеем честь говорить? — спросил Иашт, с непередаваемым выражением ужаса на лице разглядывая аб Михаила. Это зрелище так потрясло его, что он даже не сразу заметил своего приятеля Аррала. Видимо, всю дорогу не отрывал своего внимания от молодого человека.
— Я — наследный принц Нерман, а это — мой учитель великий ишиб Аррал, — представился Михаил.
— Нерман… Аррал?!! — поразился Иашт. Он только теперь заметил старика. — У тебя аб величайшего!
— Это что, — хмыкнул Аррал. — Вот посмотри на аб принца.
— Я увидел его, — тихо сказал Иашт. — Он настоящий?
— Самый что ни на есть, — заверил старик. — Существует в любое время дня и ночи.
— Что вообще происходит? — спросил Иашт. Манк же, стоя за ним, хранил молчание, лишь часто-часто хлопая глазами.
— Происходит то, что Миэльс — узурпатор, а я должен быть законным королем, — ответил Михаил.
— Интересный поворот, — Иашт быстро пришел в себя. — Но мы присягали Миэльсу.
Манк что-то неразборчиво пробурчал.
— Эта присяга не считается, — произнес принц. — Она была дана не королю, а непонятно кому.
— Может быть. Но это еще нуждается в доказательствах. Они у вас есть?
Михаил поморщился:
— Об этом поговорим потом. Сейчас нам нужно решить небольшую проблему с этой крепостью.
— Что вы хотите?
— Немедленной капитуляции и передачи мне всех солдат.
— Это невозможно! — воскликнул Иашт таким тоном, словно был готов сражаться до последнего. Или получить доказательства того, что перед ним настоящий принц.
Именно этим он понравился молодому человеку. Тем, что не принимает на веру ничьи слова. Но сейчас было не совсем подходящее время для выражения симпатий.
— Вы принимаете бой? — весьма натурально поразился Михаил.
Манк издал какой-то писк, который был, скорее, похож на отрицательный ответ, чем на положительный.
— А, уважаемый сотник Манк, — протянул новоявленный принц, словно сейчас заметив второго переговорщика. — Помнишь меня? Я ходил через крепость Зарр в столицу. Взглянуть на своего дядюшку.
— П-помню, — выдавил из себя сотник.
— Вот и отлично, — с симпатией произнес обладатель чудовищного аба. — Ты ведь — командир гарнизона этой крепости? В твоей власти отдавать приказы о сражениях или капитуляции?
Иашт напрягся. Его и без того узкое лицо, казалось вытянулось еще больше. А пронзительные глаза смотрели слегка встревожено.
— Да, — уже более ровно ответил Манк, вдохновленный дружелюбием собеседника.
— Когда я только увидел тебя, то сразу же по достоинству оценил твои таланты, — продолжал Михаил. — Жаль, что Миэльс их так и не разглядел.
Иашт напрягся еще сильнее.
— Поэтому не будет справедливым, если они останутся без должной оценки. Что ты скажешь о том, чтобы получить чин тысячника?
Манк хотел что-то сказать, но принц перебил его.
— Затем немедленно выйти в отставку! — продолжил он, внимательно наблюдая за собеседником.
Иашт закашлялся.
— Но… — попытался возразить Манк.
— И получить назначение послом в крупную дружественную страну! — снова перебил его Михаил.
— Послом?
— Конечно! Ведь в этом твой талант, друг Манк. Вот что требуется от хорошего посла?
— Что?
— Посещение вечеринок, приемов, раутов. Знакомство и, не побоюсь этого слова, соблазнение красавиц, светских львиц. Выуживание из них информации, так сказать, в приватной обстановке. И все. При этом все расходы оплачивает казна!
— Подожди-ка! — с отчаянием крикнул Иашт.
— Я согласен! — еще более громко крикнул Манк.
— Ты что-то хотел сказать? — уважительно обратился Михаил к Иашту.
— Да что тут говорить уже, — махнул тот рукой. — Делайте, что хотите.
Так принц Нерман совершенно бескровно взял крепость Зарр.
Глава 28. Ставка и ставки
Если хочешь спрятаться от врага, построй себе крепость. Если хочешь надежно спрятаться от врага, построй несколько крепостей.
Один королевский архитектор при проектировании подземного хода.
Михаил сделал крепость своей временной ставкой. Его армия пополнилась еще полусотней солдат, с которыми была проведена разъяснительная работа. Прежде всего, на основе рассказа о том, кто такой Миэльс на самом деле, а потом уже в виде золота. И обещаний, обещаний, обещаний. На них молодой человек не скупился. Справедливо полагая, что кампания предстоит сложная, и до времени исполнения обещаний доживут не все.
Ему удалось привести к присяге всех воинов. Лишь ишиб Иашт пока что не соглашался. Но командующий думал, что это — лишь вопрос времени. И красноречия.
Теперь принцу следовало сделать две вещи. Во-первых, объявить о своем существовании во всеуслышание. А во-вторых, выполнить самое главное обещание — освободить рабов.
Первым делом следовало послать гонца в столицу. Там у Ферена-старшего еще были верные люди. Они должны были распространить текст манифеста об узурпаторе. Этот манифест был очень быстро составлен, а в качестве гонца выбрали Тшаля — представителя довольно захудалой дворянской семьи. Несомненно, он, примкнув к принцу, рассчитывал существенно улучшить положение своего рода.
Освобождение рабов не представлялось простым делом. Было неясно, как донести до всех новости. Также Михаил не мог решить, должен ли он освобождать рабов без компенсации их владельцам или с компенсацией? Все имело свои плюсы и минусы. Минусом освобождения без компенсации являлось то, что рабовладельцы однозначно поддержат Миэльса. Минус освобождения с компенсацией был в том, что это потребовало бы большого количества денег. Просто невероятного количества. Денег, по словам Ксарра, хватало лишь на оплату и содержание войск и ни на что больше.
В конце концов, новоявленный принц решил, по своему обыкновению, компенсацию пообещать. В будущем. Когда-нибудь. Обменивая каждого раба на лист бумаги с печатью. Этот лист гарантировал некоторое количество денег его обладателю, если Михаил прочно усядется на престол. С печатями и долговыми расписками в мире Горр проблем никогда не было. Подделать печати считалось невозможным, потому что они несли отпечаток истинной ти ее владельца.
