Оставшийся путь до рва, надо сказать, не такой уж и длинный, прошел, как нож по маслу: стремительно и без злоключений. Морронам повезло, ведь они вышли к кострам и палаткам сводного отряда, состоявшего из наемников, прибывших со всех уголков земли. Так уж водится, что земляки стараются держаться с земляками, а если воинство состоит на три пятых из грозных северян да на одну пятую из эфиолов из южных земель, то и филаниец становится сородичем виверийцу!
Большинство воинов спало по палаткам, даже не снимая доспехов и с оружием под головой. Те же, кто еще бодрствовал, пили вино и о чем-то тихо перешептывались возле костров. До двух неряшливых, чумазых вольногородцев, куда-то ночью ходивших и теперь возвращавшихся к своему отряду, никому не было дела. Правда, Дарк приметил, что парочка отдыхавших все же недоверчиво покосилась в его сторону. Вояк смутило количество оружия на поясе моррона, его немного растерянный вид и странный то ли мешок, то ли кожух, висевший за спиной. Однако дальше подозрительных взглядов дело не зашло. Наемники не тот народ, чтобы совать носы в то, за что им не платят звонкой монетой, и проявлять любопытство, когда о том никто не просит.
Лишь у самого берега рва морронам пришлось поспешно укрыться в одной из палаток, прячась от взгляда неусыпного часового, несущего вахту на палубе ближайшего корабля. Воин-вольногородец заподозрил неладное, увидев двоих соотечественников среди палаток тех, кого дружинники с севера иначе как сбродом не величали. Охранник приблизился к борту, оперся о него руками и собирался окликнуть заплутавших земляков, а возможно, и о чем-то важном спросить, однако не успел открыть рта. Морроны уже скрылись за пологом палатки, где их встретили удушливые ароматы основательно пропитанных потом одежд и упоительный, многоголосый, хоровой храп.
Пребывание в палатке, в общем и целом, прошло удачно и без осложнений. Из шести спящих только один приподнял голову с набитого сеном мешка, заменявшего подушку, но открыть сонных глаз как следует не успел. Могучая ручища Грабла крепко впилась ему в горло и тут же снова погрузила в сон, но на этот раз вечный. Отсидевшись немного среди дурно пахнущих лежаков и столь же зловонных тел, морроны убедились, что зоркий часовой не стал поднимать тревогу и успокоился настолько, что даже не смотрел в сторону берега. Затем товарищи стали потихоньку готовиться к скрытному преодолению водной преграды.
Обычно перед заплывом воины снимают с себя все доспехи, сбрасывают сапоги и берут с собой лишь самое необходимое оружие, без которого невозможно вступить в бой. Дарк же с Граблом поступили по-иному. Они как будто на пару сошли с ума и желали поскорее утонуть. Морроны не только не разделись, но и насыпали в сапоги песка и мелких камней, подобранных тут же, в не имевшей пола палатке, а затем привязали себе на пояса по парочке тяжелых топоров и булав, осторожно вытащенных из-под голов спящих. С таким весом невозможно было удержаться на поверхности воды.
– Жаль, с окорочками расстаться пришлось, – обматывая набалдашник булавы тряпкой, чтобы не гремела при ходьбе, прошептал Зингер. – Веса в них много было, не пришлось бы тогда так обвешиваться…
– Не жалей! Кабанчик нас выручил. Без него и досюда не добрались бы, – подбодрил, как мог, товарища Дарк, выкладывая из мешка, который он весь путь тащил на правом плече, весьма необычные вещи. – Ума не приложу, как я оплошал, как засады не приметил?
– На то и война, раз на раз не приходится! Когда ты молодцом, а когда и сплошаешь, – как ни странно, воздержался от ехидства да злорадства Зингер. – У меня тож случай похожий недавно был, но об этом потом… Щас дельцем займемся, а байки уж апосля потравим.
– Дело говоришь, – согласился Аламез, достав из опустевшего мешка последнюю вещь и тут же приступив к следующему, завершающему этапу приготовления.
Времени у морронов было мало. В любой миг мимо палатки мог кто-то пройти и заметить парочку мужчин, подозрительно копошившихся возле входа, да еще перешептывающихся по-геркански; либо, еще хуже, кто-нибудь из наемников мог проснуться, а Зингер не успел бы его придушить. К сожалению, далеко не каждому дано успешно делать два дела одновременно, например: следить за спящими и помогать товарищу надувать странные шары, сшитые из сырой, невыделанной шкуры кабана и густо покрытые сверху слоем пахучего жира. Грабл разгладил первый шар, осторожно расправляя слипшиеся места, после чего еще раз покрыл вязким жиром скрепленные мелкими стежками внахлест швы и аккуратно вставил в небольшое отверстие тонюсенькую, короткую, полую изнутри тростинку. Тем временем Дарк собрал во тьме, практически на ощупь, самодельные меха из кожи, косточек и веток; с виду весьма напоминавшие кузнечные, но только раза в три-четыре меньше.
– Вот сейчас и узнаем, не зря ли трудились, – прошептал Дарк, осторожно соединяя тростинку с мехами. – Если воздух наружу пойдет, сразу те места мажь!
– Не дурной, знаю! – сердито хмуря лоб, проворчал Грабл, держа тряпочку с куском наполовину растопленного жира наготове. – Сам не оплошай, меха не порви! Потихоньку, потихонечку воздух нагнетай!
Провидение и на этот раз проявило к смельчакам благосклонность. Первый шар из кожи был надут быстро, всего пятью-шестью сокращениями мехов, и при этом ни один из швов не стал пропускать воздух. Как только тростинка была вытащена из отверстия, Дарк тут же плотно заткнул его обломком ветки и густо обмазал края все тем же куском сала. Бережно отложив в сторону шар, внешне напоминавший раздувшегося от обжорства ежа (ведь морроны не догадались сшить кожу ворсинками внутрь, а так бы и жир лучше удерживался, да и стенки постоянно не слипались бы изнутри), товарищи тут принялись надувать второй шар, точь-в-точь повторяя только что проделанную процедуру. Конечно же, во второй раз дело пошло куда быстрее, и даже дефект одного шва, через который наружу стала вырываться струйка воздуха, не стал причиной задержки. Грабл извел на крошечную дырку добрую треть оставшегося запаса жира, но залатал ее вполне надежно, притом потратив на это не более четверти минуты.
– Ну, вот и все, – вздохнул Зингер, окончив работу. – Что с хламом делать будем?
– Здесь оставим. Он нам уже без надобности, – ответил Дарк, привязав один конец снятой с поломанного лука тетивы к торчащим дыбом на поверхности шара ворсинкам шерсти, а другой наматывая на рукоять меча. – Наемники лишь поутру проснутся или когда тревога поднимется. В любом случае нам уже без разницы будет, что они у себя в палатке найдут.
– Да неправильно как-то следы деяний своих тайных у всех на виду оставлять… – возразил Грабл. – Мож, все ж припрятать?
