Хор запел гимн, а Атайя переключила внимание на то, что происходило в этот момент в ризнице. Алдус склонился над Кордри, а Гресте подал знак двум другим священникам отправляться к епископу для завершения церемонии. Когда они остались одни, дверь, ведущая на улицу, распахнулась, и на пороге появились Тоня и Мэйзон в траурных форменных одеждах прислуги.
— Нас прислали за ним, святой отец. Повозка у ворот.
Гресте нахмурился.
— Кто эти люди? Какая еще повозка? О чем это они?
— Прошу прощения, — стараясь казаться спокойным, сказал Алдус. — Я совсем забыл вас предупредить. Сэр Джарвис пожелал забрать тело сына и держать его несколько дней дома перед похоронами.
Гресте с отвращением скривил губы.
— Неужели кто-то до сих пор придерживается этих мерзких традиций?
Алдус пожал плечами.
— Пожалуй, я сам разберусь с ними. Ступайте к епископу. Я присоединюсь к вам через несколько минут.
Гресте удалился. В этот момент повозка остановилась в назначенном месте, и Атайя приказала сфере раствориться. Алдус открыл металлические ворота, а Тоня и Мэйзон вынесли Кордри, положили его на повозку и поспешно накрыли его шерстяными покрывалами.
— С ним все в порядке? — Атайя схватила Алдуса за рукав.
Священник пробормотал что-то неразборчивое и торопливо зашагал обратно. Она не могла понять, почему он так ведет себя: либо слишком нервничает, либо чувствует вину…
— Ты тоже накройся! — приказал Атайе Ранальф, бросая ей пропахшие сыростью и гнилью одеяла. — Не хватало только, чтобы сейчас тебя узнал кто-нибудь из гвардейцев короля!
Она послушно выполнила указание, стараясь не обращать внимания на жуткий запах от одеял.
По-моему, все получилось, — пронеслось в голове Атайи, но неожиданный возглас Тони заставил ее вновь насторожиться.
— Взгляните-ка! Там у стены разгуливают два гвардейца.
Последовала отборная брань Ранальфа и взволнованный шепот Мэйзона.
— Кейл, сверни здесь! Ах, черт! Слишком поздно… Они нас заметили, — взволнованно говорила Тоня.
— Если они заглянут под одеяла, нам крышка, — проворчал Ранальф. — Атайю они сразу признают, а объяснить, что тут делает Кордри в мантии для обряда отпущения грехов, будет вообще невозможно…
— У того, что слева, зеркало в правой руке, — заметил Мэйзон.
— О Боже праведный! Что нам теперь делать? — воскликнула Тоня.
Съежившись под вонючими одеялами, Атайя слушала ужасающие разговоры и чувствовала, как холодеют от страха руки и ноги. Если у солдат есть зеркало, то о применении невидимого покрова не стоит и думать. Тем более что Кордри, приняв значительную дозу снотворного — если Алдус напоил его именно им, — вообще не в состоянии позаботиться о себе.
— Тоня? — прошептала Атайя.
— Молчи и не двигайся! — приказала мастер. — Они уже совсем близко.
Атайя закусила губу. Рассчитывать можно было только на одно, других вариантов для спасения Кордри не существовало.
— Тоня, пожелай мне удачи! — едва слышно произнесла она, обхватила Кордри обеими руками и полностью сконцентрировалась на своих тропах, всем своим существом желая исчезнуть.
— Стой! — скомандовал грубый мужской голос. — Куда направляетесь?
Так далеко Атайе еще никогда не доводилось заходить. Она разыскала нужное заклинание и постаралась вложить в него всю свою энергию.
Последовал сильный толчок, затем в глаза ударил яркий свет. Замелькали разноцветные картинки, послышались отдаленные звуки, каждый из них, казалось, напоминал ей о чем-то. Через пару мгновений все исчезло, и принцесса отчетливо почувствовала на щеке ласковое прикосновение свежего весеннего ветерка.
Атайя открыла глаза. С ней рядом на влажной траве лежал, мирно посапывая, Кордри. Справа от нее возвышалась старая церковь.
* * *
— Я никогда не сомневалась в том, что ты на это способна, Атайя, но, когда увидела сегодня собственными глазами, как вы с Кордри исчезли с повозки, прямо-таки рот раскрыла от удивления. — Тоня покачала головой. Они сидели у костра в тот же самый вечер, обмениваясь впечатлениями о том, что произошло. — Кстати, я не думала, что транслокировать можно еще кого-то, не только самого себя.
Атайя скромно пожала плечами.
— Вообще-то я тоже никогда не пробовала это делать, но припомнила работу мастера Кредони. Он писал, что человек, находящийся с тобой в физическом контакте, тоже может быть перенесен туда, куда ты захочешь. Вот я и решила поэкспериментировать.
— Подходящий момент для экспериментов! — ухмыльнулся Ранальф. — Минуты через две после того, как вы исчезли, солдаты принялись обшаривать повозку. — Он подбросил в костер поленьев и с облегчением вздохнул. — Наше счастье, что у них не оказалось корбала, не представляю, что бы мы делали тогда.
В этот момент к костру, довольно поблескивая глазами, приблизилась Меган. Ее привели сюда Кам и Джильда, и Меган вот уже целый час сидела рядом с Кордри в его комнате.
— Как он? — поинтересовалась Атайя.
— Думаю, с ним все будет в порядке. Пока что он слишком слаб, но уже пришел в себя. Начал бормотать что-то о создании собственной фабрики в Килфарнане, поэтому я и ушла.
Меган забавно скривила губы и покачала головой.
— Надеюсь, с нашим другом-священником не приключится ничего неожиданного, — сказала Тоня. — Я за него очень переживаю. Скорее бы настал завтрашний день. Хочу увидеть его и убедиться, что все нормально.
Они переглянулись с Атайей. Обе понимали, что опасаться стоило лишь епископа Люкина, если он что-то заподозрил. Заклинание блокировки за два дня никак не могло навредить Алдусу.
На губах Меган заиграла таинственная улыбка.
— Святой отец пообещал мне, что придет сегодня, — сообщила она. — Когда он появился вчера в моем доме, я попросила его обвенчать нас с Кордри. Кто еще согласится на подобное? Тем более здесь есть церковь! Лучшего места не придумаешь!
Алдус сдержал обещание, появившись в лагере примерно через час.
Тоня, как бы между прочим, коснулась ладонью его лба, снимая заклинание блокировки. Священник безмолвно поблагодарил ее взглядом. Атайя встретила гостя несколько смущенно: когда стало ясно, что Алдус выполнил все, что должен был сделать, принцессе стало ужасно стыдно за то, что она усомнилась в его порядочности.
— Я не могу оставаться здесь долго, — сдержанно, словно все еще сомневаясь в правильности своих поступков, сказал он. Его взгляд смягчился лишь в тот момент, когда остановился на расположившейся на траве Меган. — Но я пообещал обвенчать влюбленных.
