— Принцесса, — усмехнулся владыка Хошиди, — мнится мне, вы забыли все, что я рассказывал вам о Первом Страхе Империи и о гибели великого царства в правление Пяти Государей. Тогда Небесным Детям тоже было все равно, кого убивать — правых ли, виноватых... Небесные Дети — кара богов, ненасытный огонь пожара, что пожирает и лачугу бедняка, и роскошные хоромы богача. Небесные Дети — это нашествие чумы или морового поветрия, от которого не спасается ни праведный, ни грешник. Они губят жизнь, каковой бы она ни была...
Принцесса оглядела военачальников и заметила, как непривычно бледны и безучастны их лица — словно они уже вступили на путь смерти, откуда нет возврата...
— Что мы сможем им противопоставить? — спросила она.
— Все, что у нас есть, — ответил владыка Хошиди.
... Наступило утро, слишком холодное для месяца Плачущей Цикады. В устье реки Цанхэ сошлись армия владыки Хошиди и серебряная рать Небесных Детей. Это и был бой, о котором владыка Хошиди сказал: «Не зовите богов, они не придут к нам на помощь».
Небесные Дети все как один были пешими, потому что их не могло вынести на себе ни одно земное существо из плоти и крови. Оружием их стали молний, огненные шары, вспышки ослепительного света, которые лишали противника зрения и слуха...
Первыми в атаку рванулись воители Западных пределов — на боевых колесницах, оснащенных копьями и лезвиями. За ними мчалась легкая конница — каждый конник был вооружен двумя длинными мечами, при случае используемыми как метательные снаряды. Однако Небесные Дети, хоть и пешие, почти без потерь выдержали атаку колесниц и конницы. В руках у каждого Небесного оказалось что-то вроде продолговатого куска зеркала, испускающего алые смертоносные лучи. Такой луч вмиг сжигал того, на кого попадал...
— Это безумие! — прокричала принцесса Фэйянь владыке Хошиди. — Мы лишь теряем людей, враги же наши стоят как стояли!
— Что вы предлагаете, принцесса? — прокричал в ответ владыка Хошиди.
— Пусть лучницы военачальницы Тэнкай отвлекут Небесных Детей, обстреливая их стрелами с горящей серой! — воскликнула принцесса. — Прикажите также барсучьему генералу напустить на врага призраков и духов умерших — они, возможно, не пострадают от смертоносных молний!
— Владыка Хошиди никогда не прятался за спины мертвецов и не надеялся на их помощь! — заявил славный полководец.
— Оставьте гордость! — укорила Хошиди принцесса. — Нам нужно сейчас лишь одно: на некоторое время отвлечь и озадачить врага. Сделайте так, чтобы они не смотрели в небо, эти Небесные Дети!
— И что?! — озадачился владыка Хошиди.
— Увидите, — бросила принцесса. — Точнее, не увидите. Баосюй!
— Наконец-то ты обо мне вспомнила, — сердито прошипел дракон. — Вы, люди, неимоверно глупы, предпочитаете проливать кровь и идти на смерть, чем пойти на хитрость.
— Я изменила свое решение. Баосюй, сможешь подняться над ратью Небесных Детей?
— Чего проще!
— И поднять меня?
— Это несомненно. Разве от тебя отвяжешься, о принцесса!
— Что?!
— Да ничего-ничего, садись мне на загривок-то. Ты не поделишься со мной своей задумкой?
— Взлетай, будь так добр. О, погоди! Самое главное упустила из виду. — Фэйянь вынула из-за пояса свою кисть-неразлучницу и попросила дракона: — Баосюй, наклони голову!
— И что?
— Вот любопытный!
— Пфу! Щекотно! Ты что-то написала у меня на чешуе?!
— Да. О, получилось. Теперь я...
— Ты сделала меня невидимым?
— Молодец, догадался. А меня ты видишь?
— Нет. Хотя, если присмотреться...
— Небесные Дети не будут присматриваться, они глядят вперед, но не вверх. Вперед, Баосюй! Вперед, пока чернила не просохли!
Невидимый дракон и невидимая Фэйянь взмыли в небо. Баосюй нарочито небрежно осведомился:
— А что будет, когда чернила просохнут, принцесса?
— Иероглиф станет всего лишь иероглифом, Баосюй. А мы окажемся видимыми.
— Значит, надо сделать все очень быстро.
— Именно, Баосюй! О Небесная Канцелярия!
— Что такое, принцесса?
— Ты это видишь?!
— Что «это»?
— Как они расположены! Как стоят Небесные Дети! Они не двигаются, они только отражают атаки наших воинов!
— Ну да, верно... И что с того?
— Вглядись, Баосюй. Небесные Дети стоят, образуя двойной иероглиф «Вечная Непобедимость»!
— Слушай, принцесса, ты не тронулась ли умом от всей этой неразберихи? Тебе твои иероглифы уже повсюду мерещатся, это не к добру...
— Нет же, Баосюй! Вот почему их на самом деле нельзя одолеть! Кому, как не посланникам небес, знать о чудесной силе и власти иероглифов! Они воспользовались этой силой. Но мы... Мы их перехитрим. Да, думаю, это может получиться...
— Что такое?
Принцесса рассерженно оборвала дракона: — Да погоди ты!
— Угм. — Дракон обиженно рыкнул. Он не привык, чтобы его, потомка бессмертных, прерывали столь бесцеремонным образом.
А принцесса бормотала:
— Если добавить две верхние горизонтальные черты в первом иероглифе и третью среднюю точку во втором, то получится не «Вечная Непобедимость», а... Да, «снеговая осыпь»! Баосюй!
— Что угодно госпоже?
— Поднимайся выше! Нет, не так! Еще, еще! К самым облакам!
— Что уж мелочиться! Давай сразу к вратам Верховного Небесного Владыки... Сейчас чернила твоего иероглифа просохнут, мы станем видимыми, и нас расстреляют молниями эти серебристые ублюдки...
— Замолчи и поднимайся! Вверх, Баосюй!
— Ну, ладно, сама напросилась...
— Эй, Баосюй, всё, хватит! Замри!
Принцесса Фэйянь глянула вниз. С такой высоты устье реки Цанхэ казалось куском зеленого шелка, сама река — ниткой жемчужных бус, войско владыки Хошиди россыпью маковых зерен, а рать Небесных Детей... Да, они действительно стояли в порядке иероглифа «Вечная Непобедимость». И так высоко поднялся дракон, что Фэйянь могла играючи накрыть этот серебряный иероглиф ладонью. Но вместо этого принцесса взмахнула кистью...
От ее отчаянного вопля дракон вздрогнул.
— Что?! — рыкнул он.
— У меня нет туши! — кричала принцесса. — Кисть высохла, нет времени растирать новую тушь!
— Хм, а еще мастер каллиграфии. Но кровь-то у тебя еще осталась?
— Да.
— Так напиши иероглиф своей кровью!
— Верно!
Принцесса с размаху ударила левой рукой по острому как бритва выступу на голове дракона. Обмакнула кисть в выступившую кровь.
— Крылатая Цэнфэн, помоги мне, во имя матери моей и отца моего! — воскликнула принцесса и взмахнула кистью.
Кровавые борозды и узоры возникли в утреннем небе. Это выглядело столь ужасно, что войска владыки Хошиди охватила паника.
— Новая напасть! — вскричали люди.
