Когда щели всё-таки закрылись, я почувствовал, как сила начала осторожно, по капле возвращаться. Слишком осторожно и медленно, в первую очередь для регенерации. Вздохнув, я принялся терпеливо ждать, когда же меня освободят. Сомневаюсь, что в ближайшее время смогу сам сподобиться на этот подвиг. Н-да, вот что бывает, когда становишься слишком самоуверенным, раз — и мордой, пардон, лицом в грязь. А ведь я своей беспечностью подверг опасности и жизни других.
Надо мной нарисовалась смущенная мордашка Элли. Друг осторожно улыбнулся. Я снова отметил странную виноватость, которая читалась прямо таки в каждом его движении.
— Ага! Не мог пораньше объявиться?! Меня тут, понимаешь, в жертву приносить собрались… — тут же набросился я на него, потом опомнился и кивнул в ту сторону, где должна была лежать Анабель.
— Я усыпил её, милорд. И животное тоже усыпил, на всякий случай. — Элли поочерёдно дотрагивался до моих оков, и те просто рассыпались, парадируя почившего мага и его помощника. — Простите, просто тут столько было этих заговорщиков. Пока всех умертвил, пока разобрался — куда какой коридор ведёт. А там ещё такая красивая фреска была!
Нет, он неподражаем! Фреска красивая попалась… — я чуть не зарыдал от смеха. Удивительно, как он вообще всё-таки добрался до меня. Наверное, на потолок не смотрел — все изображения как раз на нём. Видимо, та фреска была исключением из правил.
— Помочь? — Элли понаблюдал за моими тщетными попытками собрать свои косточки в одну кучку и убрать их с жертвенника.
Наконец-то я смог его разглядеть как следует: кое-как подвязанный ночной халатик, растрёпанный сонный вид и тапочки со смешными ушами, которые я прихватил ему в подарок из родного мира Элли. Трогательное личико с надутыми губками и растерянным выражением завершало общую картину. Просто мальчик-одуванчик, осталось только умилиться и дать ему конфетку.
— Помоги уж, соня, — хмыкнул я, с горем пополам усаживаясь на жертвеннике и, в первую очередь, оглядываясь на Анабель.
Весёлый крестьянин за ногу!
— Элли, отвернись и наколдуй покрывало! — тут же распорядился я.
Вот ещё! Никто, не смеет видеть мою эльфийку в таком пикантном виде. Кроме меня, конечно. Оглядев себя, я пришёл к выводу, что мне тоже покрывало не помешает. Впрочем, стесняться-то как раз нечего. Хм… Анабель тоже.
— Прошу, милорд. — Как всегда Элли выполнил приказ дословно. Я взял протянутые им покрывала — никакого полёта фантазии! — мог бы и рубашку со штанами наколдовать, — смерил расстояние от меня до Анабель, прикинул, что проползу его часа за три, и отдал второе покрывало Элли. Всё равно он девочками не интересуется. И мальчиками тоже, слава Тьме! В него вообще не вложено понятие симпатии, влюблённости и страсти. Это я такой оригинал — на старости лет обнаружил, что умею ревновать.
Пока я, вцепившись в жертвенник, пытался удержать равновесие без поддержки Элли, который освобождал спящую эльфийку от оков и заворачивал её в покрывало, сила начала возвращаться более активно. Порез на груди от кинжала затянулся на глазах, да и чувствовал я себя уже не как мешок с костями, на который уронили что-то очень тяжелое, а просто как мешок с костями. Хоть какой-то плюс. Теперь можно начать допрос.
— Элли, — задумчиво позвал я.
— Да? — незамедлительно откликнулся парнишка, поворачиваясь ко мне.
— Скажи-ка мне, друг мой, как ты нас нашел и как вообще узнал, что не всё в порядке? — Я попробовал отцепиться от жертвенника и сделать несколько пробных шагов. Если б не небольшой иммунитет к воздействию — сейчас я бы чувствовал себя намного хуже. Тогда, в прошлом, чуть не умер от одной капли Хаоса, а теперь пролежал рядом с ним, почти в прямом контакте, несколько часов, если не больше.
— Программа связалась. Разбудила, сказала, что тебя, милорд, похитили вместе с эльфийкой. И никакой я не соня! Даже ты, милорд, имеешь дурную привычку спать по ночам. Что успел накинуть, в том и побежал вас спасать, — буркнул он.
Герион? Он не мог это почувствовать сам, от него я заблокировался надёжно. А вот Алир — запросто. Значит, светлые нас ищут и волнуются. Я почувствовал волну благодарности к друзьям, она коснулась сердца и отступила, оставляя приятное тёпло. Подождите… друзьям? Ладно, когда я позволял себе подобные мысли с ехидно-скептическим оттенком этого слова. Но теперь… ох, как же я влип.
— Угу, успей поиме… хм… привычки, пока они тебя не опередили, — пробормотал я, переделывая известную фразу. — А как узнал, что мы именно здесь? — Не помню такого, чтобы из Элли раньше приходилось вытягивать информацию.
— Почувствовал, — незамедлительно откликнулся мой ученик, осторожно поднимая на руки Анабель, чтобы перенести поближе ко мне на тот жертвенник, что раньше занимала моя персона.
Я внимательно оглядел кучку пыли, которая осталась от мага. Она ещё хранила отпечаток той боли, что почувствовал он за миг до смерти, только вот закричать не успел. Полностью выпитая сущность, жизнь, душа, память, чувства, эмоции, сила. Для того, чтобы так убить, Элли достаточно, если жертва окажется в поле его зрения. Хотя для него это был не самый излюбленный способ лишать жизни. Единственная страсть мальчика — холодное оружие. Но сейчас у него просто не оставалось времени.
Так же, как не хватило времени почувствовать меня, лишённого каких-либо сил.
— Прекрасно, — я развернулся к ученику, который уже начал рисовать контур портала. — А теперь правду. — Врать-то он не умеет, но вот недоговаривать научился — любо-дорого послушать.
— Милорд? — Элли поднял на меня синие большущие глаза побитого щенка и бледно улыбнулся. Пожал худыми плечиками. Что-то хмыкнул. Потом, вздохнув, переступил с ноги на ногу и театрально закатил глаза. — Я знал, где ты. Это я дал магу готовый узор ментального удара. Я, между прочим, долго добивался полной идентичности! — похвастался он. — Создал его уже давно, но потратил на это месяца два.
Я захлопал глазами и присел на жертвенник, чтобы не упасть. Элли продолжал виновато улыбаться, будто признался в краже мороженого. Мальчишка! Мысли в моей голове носились, сшибая друг друга, орали, дрались и выплясывали что-то невероятное. Так что выдать что-то более-менее членораздельное и образное, я был не в состоянии. А уж про цензурное — вообще молчу.
— Воды? — осторожно пискнул Элли.
— Топор, — мрачно ответил я.
Мальчик непонимающе моргнул. Его этим не убьёшь и не покалечишь. Разве что дрова рубить заставишь — страшное наказание для ленивого Элли.
— Горе ты моё, рассказывай давай, как до такой жизни докатился. — махнул рукой я.
