Арнольд хмыкнул и перевернулся на другой бок. Дракон…
Рядом вежливо и тихо кашлянули. Силач встрепенулся и быстрым движением выхватил из-под подушки меч.
– Кто здесь? – он очертил клинком широкий полукруг. – Убью!
– Тише, тише! – зашипели на него. – Не шуми… Свои.
Заскрипел стул. Приглядевшись, Арнольд с удивлением различил в темноте размытый абрис человеческой фигуры, устроившейся у окна с ногами на столе. Свет молодой луны падал ему на спину, лицо при этом оставалось в тени. Ни шороха шагов, ни лязганья засова – ничего этого не было. Как человек сумел проникнуть в комнату, Арнольд решительно не представлял, но тем не менее шагнул к столу и угрожающе приподнял меч.
– Ну, ты! А ну-ка, руки на стол. Быстро!
– Да не шуми ты так, – с досадой произнёс незванный гость. – Вильяма разбудишь.
– Ты кто такой? Чего тебе здесь надо?
– Пришёл проведать старого приятеля. Не узнаёшь? – сидящий повернулся в профиль и Арнольд оторопело опустил свой меч.
– О… Олле?
– Он самый, – ухмыльнулся тот.
– Но ты же… ты… Тебя…
– Да знаю, знаю, – отмахнулся тот, как от чего-то, надоевшего до чёртиков. – Стрела и всё такое прочее…
– Так стало быть, ты спасся, – медленно проговорил Арнольд. – Что ж, хорошо. Как ты нас отыскал?
– О, это долгая история! – Олле закинул ногу на ногу. – Но не об этом речь. Я тут услышал краем уха, что с тобой поговорить хотят. Ну, Золтан и другие. Так вот…
– Ах, Зо-олтан… – понимающе кивнул Арнольд. – Так вот в чём, значит, дело, вот откуда эта крыса знает про мои дела! Даже про банк в Локерене! Ты тоже на него работаешь? – он огляделся. – Как ты сюда пробрался?
– Я не пробирался. Я…
– Ищейка подлая, стукач! – Арнольд шагнул вперёд, занося клинок над головой канатоходца. – Собачье племя! И как раньше я тебя не разглядел?
– Арни, Арни, погоди, постой… – Олле попытался заслониться зонтиком. – Я же предупредить… Ты ничего не изменишь если уйдёшь, всё станет только хуже! Ну хотя бы ради Норы…
Арнольда это почему-то разозлило окончательно. Всё рухнувшие планы, все потерянные вещи и все предавшие его друзья не стоили тех взглядов, которые бросала девушка на Олле, пока канатаходец ещё был с ними. Не помня себя от злости, Арнольд замахнулся и ударил.
– Да погоди же… Ах, чёрт!
Воздух гулко хлопнул, меч сверкнул в сиянии луны и с треском врубился в спинку стула. Арнольд, не удержавшись на ногах, повалился вперёд и растянулся на полу.
Разбуженный внезапным грохотом, Вильям вскочил с кровати.
– Что? Что стряслось?!
Арнольд нашарил на столе свечу и торопливо застучал кресалом.
– Арни, ты чего?
– Да помолчи ты! – огрызнулся тот.
Трепещущий язычок пламени выхватил из темноты бледную физиономию Вильяма – бард сидел, закутавшись в одеяло, с арбалетом в руках. Арбалет был не заряжен. Больше в комнате никого не было.
– Ты чего шумишь? – спросил Вильям косясь на разрубленный надвое стул.
– Чего, чего… – буркнул Арнольд. – Ты никого сейчас тут не видел?
– Да дверь же заперта, кого ж тут видеть-то? – опешил бард.
– Неужели приснилось? – задумчиво пробормотал силач. Поворошил ногой обломки стула, подошёл к двери и подёргал засов.
– Пить надо было меньше, – проворчал Вильям. – Вон, с пьяных глаз всю мебель порубал… Ты, Арни, спрятал бы меч от греха подальше, что ли.
Не слушая его, Арнольд ещё раз осмотрел окно и дверь, озадаченно покачал головой и молча залез под одеяло. Дунул на свечу и наступила темнота.
Уже почти заснув, Вильям вдруг встрепенулся, растревоженный внезапной мыслью и сел, намереваясь разбудить Арнольда, но покосился на торчащую из-под одеяла рукоять меча и передумал.
«А, ну его, – подумал он. – Ещё накинется спросонья, поди потом докажи, что ты ему не снишься…»
– Это точно… – сочувственно вздохнули у него над ухом, и не успел Вильям удивиться, как сон сморил его окончательно.
***
– Опять не спишь?
Дверь хлопнула, впуская Золтана и облако снежинок. Хагг потоптался на пороге, стряхивая снег, снял шапку и прошёл к столу. Корчма была пуста, все посетители давно разошлись по домам, и лишь Жуга, взъерошенный и мрачный, по-прежнему сидел возле камина и пил. Когда вошёл Золтан, он как раз тянулся за кувшином. Поднял взгляд и снова уткнулся в кружку.
– Ты слишком много пьёшь, – Золтан наклонился над кувшином и с неодобрением покачал головой.
– Он попросил второй кувшин, – сказала хозяйка корчмы, неслышно выходя из-за занавески. – Я принесла, как ты велел.
Хагг нахмурился. Уселся на скамью напротив травника.
– Пытаешься забыться?
Жуга неопределённо мотнул головой.
– Один приятель, – начал он, – сказал мне как-то раз, что кружка пива на ночь – лучшее снотворное, – он провёл ладонью по лицу и усмехнулся. – Врал, наверное. А впрочем, чёрт его знает, может, и не врал. А только на меня почему-то не действует. Издёргался. Не спится. Мысли в голове.
– Это из-за неё? – Агата кивнула на дверь комнаты, в которой уложили раненую девушку. Жуга проследил за её взглядом и снова отвернулся.
– Не знаю. Может быть. Не знаю. Видишь ли, Агата… – травник вдруг запнулся посередине фразы и нахмурился, как будто что-то вспоминая. Вгляделся ей в лицо. – М-марта?.. – произнёс он, не совсем уверенный, что угадал. Кабатчица вздрогнула и переменилась в лице. Посмотрела на Золтана.
– Я никому не говорил, – поспешно сказал тот. – Он сам узнал. С ним так бывает иногда, не бойся. Он не скажет никому.
– Ты знаешь, Золтан… – травник нервно повертел в ладонях кружку. – Это всё так неожиданно. Ну, в смысле, Арнольд и Тил. Я тебе не верил про него… про Телли. Только после поверил, когда ты мне про кровь сказал. Я ведь всё не мог взять в толк, что с Ли стряслось.
– Не кори себя напрасно, выкарабкается твоя девка. Хорошо, что ты ей вовремя кишки промыл. Я только одного не понимаю, – Хагг нахмурился. – Ты ведь умеешь раны заживлять. Зачем же со стрелой возился и вообще?
– Да забоялся я, – устало отмахнулся тот. – Запутано там всё – и старые заклятья, и мои, и новых где-то нахваталась… Одно потянешь, два другие лопнут.
– Говоришь как о блохах.
– Если бы!
– У тебя рубаха порвалась, – некстати вдруг сказала Агата. – Давай зашью.
Травник поднял руку, безразлично покосился на длинный разрез на боку и молча потянул рубашку через голову.
– Задели? – Золтан с интересом подался вперёд.
– Сам, – Жуга поёжился от холода. – Меч доставал, не рассчитал маленько.
– Когда-нибудь ты брюхо так себе распорешь, – Золтан подтолкнул к Жуге свой свёрток. – На вот, набрось пока.
Свёрток оказался плащом. После недолгих уговоров Жуга пошёл на компромисс – портной, не мудрствуя лукаво, укоротил немного его одеяло, приделал сверху капюшон и оторочил его мехом. Из неказистого кривого куска войлока получилась вполне приличная зимняя накидка, по-прежнему рыжевато-бурая, зато тёплая.
