Великий магистр предпочитал, чтобы и Джаг поступал так же, но у того почти всегда был при себе нож. Он не собирался снова становиться рабом ни гоблинов, ни кого-либо другого. Боец из него был никудышный, но нож давал хоть какой-то шанс выпутаться из сложной ситуации.
Он вытащил из голенища нож, который Рейшо вручил ему в знак заключения их партнерства на борту «Ветрогона».
Великий магистр по привычке быстро осмотрел нож.
— Ага, хостинский клинок, сделан гномами Горящей Наковальни.
— Да.
— Но не рукоять, — заметил Великий магистр, переключая внимание на волшебника. — Рукоять тут новая.
— Да. Та, что была раньше, сломалась.
Великий магистр распорол штанину Крафа, проводя острым лезвием вверх по шву.
Джаг опустился на колени рядом с волшебником. Живот у него сводило при виде такого количества крови, но за годы, проведенные в рабстве в гоблинских шахтах, ему приходилось видеть картины и похуже. А если вспо-мнить недавнюю атаку отвратительных тварей в верхнем помещении...
Из раны на ноге Крафа торчала белая кость. Неровный перелом оставил острый край, и тот пронзил плоть, то ли сразу, когда нога сломалась, то ли во время попытки волшебника встать и последующего бегства.
— Открытый перелом, — удрученно заявил Великий магистр.
Джаг тоже без труда определил тип перелома. Книги по целительству входили в список обязательного чтения, которое Великий магистр определял всем библиотекарям. За исключением случаев редкого везения, конечность с открытым переломом приходилось ампутировать — слишком трудно было бороться с инфекцией, попадающей в рану через прорванную плоть. Даже если кость удавалось должным образом поставить на место и рана затягивалась без заражения, конечность редко восстанавливала былую силу.
— Я знаю, что это, — раздраженно отозвался Краф. — Помоги мне установить кость на место.
— Я не знаю, можем ли мы... — начал Великий магистр.
— Ну же, — прорычал волшебник. — Мы и так потеряли слишком много времени. Разве ты не хочешь посмотреть, какие еще разрушения нанесены твоей Библиотеке?
— Это не моя Библиотека, — возразил Великий магистр.
— Лучше бы ты почаще об этом вспоминал. — Краф зашевелился, ерзая по ступени, на которой сидел, чтобы принять более удобное положение. — Так ты поможешь мне с ногой или нет?
Великий магистр кивнул.
— Джаг, ты ведь читал про лечение таких ран? — спросил он.
— Да.
— Тогда давай приступим.
Забрав свой нож у Великого магистра, двеллер быстро отрезал лоскуты от своего одеяния, после чего соорудил из них две перевязи. Одну закрепил на ноге волшебника над коленом, а другую — у лодыжки. Совместными усилиями они с Великим магистром помогли волшебнику перебраться на площадку лестницы и расчистили от обломков место, которое им потребуется для работы.
Они осторожно положили Крафа на спину, стараясь причинять ему как можно меньше боли, однако во время их манипуляций волшебник побледнел еще сильнее и дышал тяжело, с хрипом. Его волшебный посох, однако, продолжал гореть, наполняя площадку зеленоватым светом.
Джаг поднял два конца перевязи и протянул один из них, закрепленный над коленом Крафа, Великому магистру Фонарщику. Тот опустился на колени у плеча волшебника.
— Мы постараемся действовать с максимальной осторожностью, — сказал он, осторожно тронув его за плечо.
— Просто сделайте что нужно. — Подняв посох, Краф положил свободную руку на грудь и посмотрел вверх, сосредоточившись на зажженном огне на навершии посоха.
Двеллер присел у ног волшебника, вытянув ноги по обе стороны сломанной конечности, и потуже натянул перевязь.
— Мы готовы, — сказал он Крафу.
— Действуйте, — хрипло скомандовал волшебник.
Постепенно увеличивая давление, Джаг откинулся назад. Перевязь на лодыжке Крафа натянулась и потянула его ногу на двеллера.
Невероятно — во время его манипуляций волшебник не произнес ни слова, не издал ни звука.
Сердце у двеллера стучало как сорвавшееся с цепи; он знал, что старый волшебник сейчас испытывал невыносимую боль, и все время боялся, что Краф поддаст ей и превратит его в жабу — просто чтобы больше не УЧИТЬСЯ. Он продолжал увеличивать давление, а Великий магистр тем временем перенес свой вес за плечо Коафа, удерживая верхнюю часть ноги и все тело волшебника на месте.
Ногу Крафа две силы тянули сейчас в разных направлениях, и ее больше не объединяла кость, так что она вытянулась больше обычного. Белая кость, светившаяся от магического пламени зеленоватым светом, скрылась в ране, вернувшись на место.
— Почти готово, — хрипло выдохнул волшебник. — Продолжай тянуть. Не останавливайся только. — Лицо его блестело от пота.
Джаг тянул, не обращая внимания на тревожное ноющее ощущение под ложечкой. Он вдруг вспомнил, как ему приходилось отрезать ногу у скончавшегося товарища, а потом нести ее, дабы стерегущие их гоблины могли удостовериться, что раб действительно умер, а не сбежал. Отогнав эти жуткие воспоминания, он сосредоточился на своей задаче. Краф не умрет, не должен умереть.
Но намного ли легче, если волшебник останется в живых и обвинит тебя в своей хромоте?
Великий магистр молча наклонился вперед, придерживая свой конец перевязи коленями. Он осторожно ощупал рану и, найдя нужное место, надавил.
— Ну вот, — сказал Великий магистр, сев на место, — думаю, теперь она встала на место. — Он помедлил, делая глубокий вдох. — Джаг, ослабляй давление со своего конца, только медленно.
Двеллер наклонился вперед, облегчая натяжение перевязи, пока она наконец не провисла свободно. Он озабоченно взглянул на Крафа.
Гот попытался сесть, опираясь на посох, но у него ничего не получилось.
— Я слишком стар для такой ерунды, — гневно выдохнул он сквозь стиснутые зубы. — Вик.
— Я здесь, — отозвался Великий магистр.
— Мне понадобится твоя помощь.
Все еще стоя на коленях, Великий магистр перебрался Крафу за спину и помог волшебнику сесть.
— Спасибо, друг мой. Мне надо, чтобы ты меня совсем немного поддержал.
Вдали в коридорах эхом разносилось странное постукивание. Джаг мог только гадать, не предвещает ли этот шум падение новой лавины обломков.
Краф вытянул руку над своей окровавленной ногой. Из его ладони вырвался, омывая рану, сноп мягкого голубого света.
Двеллер наклонился, чтобы посмотреть, что происходит. Словно каким-то чудом на его глазах нога волшебника стала приобретать привычные очертания.
— Не могу же я после всех этих мучений позволить себе иметь кривую ногу, — проговорил Краф слабым голосом.
Через некоторое время концы сломанной кости начали срастаться вместе. Голубое сияние омывало их, пока место перелома не превратилось в тонкую линию. Когда это произошло, рана на ноге волшебника начала затягиваться.
