17. ОТЧЕТ
Джага разбудил звук шагов. Оставленные для их охраны гномы не были видны ему, поскольку они установили фонари на ступенях таким образом, чтобы свет падал на лестницу в обоих направлениях и при этом давал им самим возможность укрыться в тени. Шаги замерли.
— Джаг, — раздался тихий голос. Узнав его, двеллер ахнул.
— Рейшо?!
— Да. Скажи своим гномам, что ты меня знаешь, пока они не начали нервничать. Скажи, это Варроуин меня сюда послал.
Заставив себя подняться, хотя это усилие и причинило ему боль, Джаг успокоил стражей:
— Это друг.
— Пусть подойдет, — разрешил один из гномов.
Тут двеллер понял, что до сих пор не знает имен своих охранников.
— Ты слышал, что он сказал, Рейшо.
— Слышал, это точно. Вы, главное, не забудьте, что я не с пустыми руками иду. У меня с собой запас провианта. Если бы не вся эта пыль в воздухе, вы б унюхали запах пищи куда скорее, чем услышали мои шаги.
Несмотря на то, что ему столько пришлось увидеть и пережить, Джаг с удивлением обнаружил, что голоден — пить-то ему хотелось уже давно, до того как он уснул.
Аппетит у него сохранялся даже в шахтах; наверное, дело было прежде всего в инстинкте выживания.
Рейшо вышел на площадку лестницы, озаренную мягким золотым светом фонарей. В одной руке у него была сабля, а в другой маленький фонарь. Гномы тоже шагнули на свет.
— Варроуин жив? — спросил один из них.
— Еще как жив, — утвердительно кивнул Рейшо. — На него посмотреть, так сразу ясно, что запросто его не прикончишь, хотя сегодня, похоже, много кто пытался это сделать. Крови он сегодня пролил немерено, пожалуй, больше чужой, чем своей, но держится и командует обороной Библиотеки.
— И где же тот провиант, про который ты говорил? — поинтересовался гном.
Молодой матрос снял с плеча плотно набитый мешок.
— Я как знал, что придется гномов кормить. Принес из расчета на маленькую армию. — Он ухмыльнулся и выпрямился во весь рост. — Или на короткую армию?
— Что с него возьмешь — человек, — со вздохом сказал один гном другому, ткнув в Рейшо пальцем. — От шеи и выше сплошная зряшная трата пространства.
Все еще ухмыляясь, матрос опустился на колени и раскрыл мешок, будто торговец, показывающий лицом товар.
— Правда? Обязательно расскажу об этом волшебнику, когда он проснется. Если он сам не вспомнит. Приходилось мне встречать в странствиях людей, которые слышали, что говорили рядом с ними, пока они спали. — Он добродушно пожал плечами. — Если уж обычные люди такое могут, то волшебник вроде Крафа и подавно.
Гномы встревоженно переглянулись.
Рейшо тем временем устроил на лестничной площадке настоящую скатерть-самобранку: он по очереди достал из мешка фрукты, хлеб, сыр и копченое мясо, а под конец еще две пары мехов — с водой и с вином.
Гномы не мешкая принялись за трапезу. Джаг взял хлеб и фрукты, отрезал куски мяса и сыра, завернул все это и отложил в сторону.
— Это для Крафа, — объяснил двеллер. — Когда он проснется.
— И ты тоже ешь, — сказал Рейшо. — Не для того я тащился в горы, ввязывался в бой и спускался в глубь земли, чтобы просто накормить парочку неблагодарных гномов.
Гномы отпустили в его адрес несколько не менее ласковых слов.
— Рейшо, — с упреком произнес Джаг, — эти воины вышли из тяжелого сражения. Не стоит дурно о них отзываться.
— Да я что, — кивнул матрос, глядя на гномов. — Я знаю, что они сражались. Мы все сражались.
— Мы? — переспросил двеллер.
— Ну да. — Рейшо отрезал хлеба и сверху положил сыр и ломтик кислой груши. — Эти Жуткие Всадники и гриммлинги, они ведь спустились с гор, Джаг. Те, кто шел на помощь Библиотеке, поднимались в гору, а они двинулись им навстречу и кое-кого застали врасплох. Я и сам, если б не увидел, что творится впереди, тоже влетел бы в бой без всякой подготовки.
Джаг попытался представить себе то, о чем рассказывал его приятель.
— Очень трудно пришлось?
В голосе Рейшо слышалась боль.
— Трудно, книгочей. Ужасно трудно. Те, кто сегодня был в бою, вряд ли сможет забыть когда-нибудь все, что видел и делал в горах.
— Много народу пришло?
— Достаточно, — сказал молодой матрос, слегка заколебавшись. — Достаточно, чтобы справиться с делом. — Он опять помедлил. — Большинство поверить не могли, что колокол звонит. Никто никогда ведь еще его не слышал.
— Но Жутких Всадников и гриммлингов не подпустили к городу?
— Да, большую часть этих тварей там-по пути и прикончили. Говорят, их еще больше было, только многие взяли вдруг да и куда-то исчезли. — Рейшо махнул рукой в сторону куска хлеба в руке Джага. — Ешь давай. Тебе надо силы накапливать. Тут дел еще надолго хватит.
Двеллер последовал совету приятеля и тут же ощутил поистине чудесный вкус пищи, но это не отвлекло его от того, о чем начал рассказывать матрос.
Прислонившись спиной к стене, Джаг ел то, что Рейшо совал ему в руки, а тот начал свое повествование. Двеллер уже понял, что, пока он будет глотать пищу, его друг будет рассказывать.
— Я был в таверне, когда услышал колокол, — говорил Рейшо, — Сначала я даже не понял, что это такое. Но хозяин знал и мне объяснил. — Поколебавшись, он добавил: — Надо тебе сказать, далеко не все в таверне взяли оружие и направились в горы проливать кровь за Библиотеку.
— Неудивительно, — заметил Джаг, — такого никто и не ожидал.
— Некоторые просто не верили, что они и вправду слышат большой колокол. Но были и такие, кто не захотел иметь с этим никакого дела — разбежались сразу по домам да кораблям. А кое-кто растерялся и не знал, что делать — нам же всегда говорили, что опасность при дет с Кровавого моря.
Молодой матрос продолжал говорить, подавая приятелю куски принесенной им пищи. Он рассказывал о стычках, в которых ему пришлось принять участие, о том, как встретил эльфийских стражников и их животных, с боем пробиваясь вместе с гномами в горы, на помошь библиотечной страже. Оказывается, Жуткие Всадники и гриммлинги вырвались на склоны, нагнав при этом кое-кого из библиотекарей, и наткнулись прямо на тех, кто спешил на подмогу.
Про бои с участием двеллеров ничего особо захватывающего он рассказать не мог.
— Какое-то время, — продолжал свое повествование Рейшо, — казалось, что идущие на помощь Хранилищу этих чудищ не удержат и город ждет разграбление. На каждого убитого гриммлинга из Библиотеки выбегали по два новых. — Он отломил от краюхи кусок хлеба и откусил от него. Глядя прямо перед собой, матрос продолжил вспоминать. — Они вот-вот должны были прорвать линию обороны на горе, которая не пускала их в Рассветные Пустоши. И вдруг из Библиотеки подул могучий ветер и втянул большую их часть обратно в здание.
