Маршал поднял руку, солдат умолк.
— Я сам не хочу этого делать, но ничего более умного мне в голову не приходит. Сил, чтоб остановить чародея, у нас нет. Остается использовать бессилие.
— Ох, не хотел бы я оказаться на вашем месте, сэр, — признался воин.
— Я бы тоже не хотел.
Солдаты стояли на дороге и глядели, как маршал едет к городским воротам. Ворота были открыты, на стенах поблескивала сталь, солнечные лучи играли на отлично отполированных шлемах и наплечниках — там расхаживали наемники. После победы парни щеголяли в трофейных доспехах. Да и городок Аднор вовсе не выглядел мрачным. Чистенький аккуратненький город. Если бы не знать заранее, что он находится под властью черного мага, то и в голову бы не пришло. А может, нет никакого мага? Ведь никто из местных толком ничего не сказал… Хорошо, если мага в городе нет. Но ок-Икерн уже давным-давно усвоил: хорошего исхода лучше не ждать. Не любит их судьба.
Ок-Икерн подъехал к воротам и остановился.
— Кто такой? Чего надо? — осведомился наемник с парапета. Солдату было скучно, поэтому он не спешил поднимать тревогу или гнать чужака прочь или попросту пустить в него стрелу.
— Я хочу говорить с чародеем. Он здесь, в Адноре?
Как ни настраивал себя маршал, но все же тоненький голосок надежды шептал в ухо: нет чародея, нет, убрался в Геву, ушел, уполз, улетел. Маршал гнал от себя вздорные мысли, но голосок шептал и шептал.
Солдат на стене подумал и ответил:
— Здесь. Но вот захочет ли он говорить с тобой? Я имею в виду — говорить с тобой, пока ты живой! Он, знаешь, больше с мертвяками общается!
* * *
Ок-Икерн ждал перед воротами. Он делал вид, что не волнуется и спокойно поглаживал бороду.
На стене собирались наемники, чтобы поглядеть на безумца, который по своей воле явился в Аднор говрить с черным магом. Одному из солдат на парапете гость показался знакомым. Наемник покопался в памяти…
— Эй, это не ты назывался в Ренпристе капитаном Бородой? — окликнул ок-Икерна солдат.
На службе Кевгара состояли не ветераны, а новички, не сумевшие найти лучшего найма, но кое-кто из них уже околачивался в «Очень старом солдате» пару лет назад, когда капитан Борода был известен в Ренпристе.
— Да, это я.
— Я слыхал о тебе! — обрадовался парень. Он был раз показать приятелям, насколько хорошо знаком с легендами Ренприста. — Въезжай и спешивайся, я провожу к нашему нанимателю!
Словоохотливый наемник повел ок-Икерна по улицам. Городок выглядел мирно, как будто не находится под властью злобного чародея. Имперский маршал с удивлением озирался — он искал следы бедствий, постигших Аднор, и не находил. Лишь позже, когда они с провожатым преодолели половину расстояния, отделявшего графский отель от ворот, сэр Брудо сообразил, что здесь не так — все горожане несли лягушек. Это было странно, но у каждого, не исключая ни стариков, ни женщин, ни детей, на груди висела лягушка. Более брезгливые использовали бечевки подлинней, чтобы земноводное оказалось дальше от лица. А поскольку день был жаркий, почти все лягушки, попавшиеся на глаза ок-Икерну, оказались дохлыми. Тем временем парень, взявшийся проводить гостя, болтал без умолку, расписывая, как славно им на службе у господина Кевгара.
— Я вижу, на тебе цвета имперской гвардии, — заливался наемник, — это зря! Имперских солдат мы бьем. Но если ты желаешь поступить на службу господину Кевгару и госпоже Глоаде, я расскажу им, какой славой пользовался капитан Борода в Ренпристе.
— Погоди-ка, а почему здесь все с лягушками?
— Это велела госпожа, она же из Болотного Края! Говорит, пусть все почувствуют, каково оно — жить среди болот. Она затейница, каких поискать, а уж веселая! Ни дня не проходит, чтоб госпожа Глоада пару-тройку шуток не отмочила, одна другой забавней. Вот это служба, скажу я тебе! Поступай к нам, не пожалеешь!
— Но я состою на службе…
— Верно говорю, бросай имперскую гвардию! Я слыхал, там платят много, и почет… но сейчас мы сильней. Вон, гляди, Борода!
Они уже вышли к площади. День был не базарный, и людей в торговых рядах оказалось немного, да и те спешили — кому охота торчать на виду? Площадь в городке была одна, там и торговали. А за площадью как раз находился отель, и госпожа Глоада частенько поглядывала в окошко, подыскивая мишень для своих шуточек. И еще перед паласом стояли закованные в сталь големы — сейчас они были пассивны, заключенная в гигантских телах магия дремала в ожидании приказа.
— Что это за статуи?
Солдат хохотнул:
— Это не статуи! Это великаны! Не смотри, что они не двигаются теперь. Когда господин Кевгар велит, эти шиуковины могут шагать достаточно быстро. А уж как бьют! Видел бы ты, сколько они в недавнем сражении народу положили! Э, да ты наверняка слыхал, ты же теперь гвардеец!
Ок-Икерн покосился на неподвижные туши. Големы были абсолютно недвижимы, как и подобает мертвым телам. На их округлых макушках устроились голуби, и по отполированной стали стекали струйки птичьего помета. И это грозные великаны, истребившие имперскую кавалерию? Чудны дела твои, Гилфинг Светлый!
* * *
У входа в отель стояли на страже двое молоденьких магиков — этот пост Кевгар не доверял наемникам. Болтливый солдат подвел ок-Икерна поближе и сказал:
— Передай господину Кевгару, это капитан Борода, один из самых знаменитых капитанов, какие нанимались в Ренпристе.
— Тот самый, что хотел говорить с господином? Прибегал один из твоих неумытых дружков, сказал о рыцаре, который стоит у ворот.
— Он самый.
— Ладно, — паренек кивнул, — я провожу его к господину Кевгару. Иди за мной, рыцарь, но помни, твоя жизнь сейчас в большой опасности. Не делай лишних движений.
— Если хочешь, я оставлю меч у входа, — буркнул ок-Икерн, — хотя это глупо.
На бледном лице молодого мага расцвела улыбка:
— Это в самом деле глупо. Твоя жизнь никак не зависит от этой железяки, можешь оставить ее при себе.
Кевгару вовсе не хотелось разговаривать с гвардейцем, но Глоаде показалось, что может выйти новая забава. Девушка не раз объясняла любовнику, что в Болотном Краю возможностей поразвлечься было немного, и ее таланты пропадали втуне. Вот потому она с такой жадностью хватается за любую забаву.
Ок-Икерна проводили в зал, там уже ждали нынешние хозяева Аднора — маг и принцесса. Рисп тоже явился и притаился в темном углу. Он не хотел привлекать внимания, но желал видеть и слышать — как в собственных интересах, так и для отчета, который придется отослать Гезнуру. Кевгар восседал в высоком кресле, мрачный и важный, между колен он поставил двуручник, и от этого выглядел еще более внушительно. Глоада — рядом в кресле пониже. Магик провожатый пошептал господину на ухо, пересказал то, что сообщил у входа наемник.
