— Так оно и есть, Ангус, — произнес Джек.
— Кто это?
— Джек Рейнс.
Последовала долгая пауза.
— Джек Рейнс мертв.
— С прискорбием сообщаю тебе, что я все еще жив и здоров.
— А откуда мне, черт побери, знать, что ты настоящий Джек Рейнс?
— Потому что я звоню на этот номер.
— Это ничего не доказывает. Ты мог украсть телефон при жизни или стащить у покойника — у настоящего Джека Рейнса.
— Как ты, когда стащил маленькую черную книжку у мертвеца в Цинциннати? Я там был, помнишь? Я видел, как ты достал ее из нагрудного кармана, после того как твой человек, Сэм вроде, придушил того парня.
— Джек... Господи Иисусе... это действительно ты?
— Боюсь, что да, Ангус.
— Мы думали, ты мертв. Все так думали.
— Знаю. Я предпочел бы оставаться мертвым, но мне пришлось воскреснуть.
— О чем ты?
— Мне кое-что от тебя нужно.
— Ну, я не уверен, что все еще могу...
— Иначе, помимо прочего, я сообщу всем о существовании твоего агентства и его теневом бюджете.
— И умрешь по-настоящему.
— Возможно. Мне кое-что нужно, и ты мне поможешь.
— Нет, Джек, я так не думаю. У нас с тобой больше нет соглашения о сотрудничестве.
— Какое дерьмовое отношение, Ангус. А я ведь столько для тебя сделал.
— И мы это ценим. Ты не раз спасал наши задницы. Но я вынужден посоветовать тебе не доставлять мне проблем. Иначе ты отправишься на тот свет, и на этот раз навсегда. И тогда все, что ты знаешь, умрет вместе с тобой.
— А тут ты ошибаешься, Ангус. Видишь ли, если я не буду регулярно выходить на связь, информация обо всех известных мне агентствах, включая твое, обо всех их операциях, способных наделать много шума, будет незамедлительно отправлена в Конгресс, Сенат, Министерство юстиции, прессу. Она появится на всех значимых онлайн-ресурсах, чтобы каждый смог увидеть истинное положение дел, черным по белому.
Последовала долгая пауза.
— Тебе стоит быть осторожнее с такими угрозами, Джек.
— Вот мое предложение, Ангус. И я не валяю дурака. Или ты поможешь мне и сделаешь то, что нужно, или множество людей обнаружат удавку на своих шеях. Среди них будешь и ты.
Собеседник дал слабину.
— Хорошо, Джек. Я выслушаю. Я многим обязан. Ты сделал для нас немало хорошего. Может, я и смогу помочь. Что нужно?
Джек решил дать Ангусу возможность притвориться, что тот действует из благих побуждений.
— Я сейчас в городке Милфорд Фоллз, штат Нью-Йорк. Припарковался недалеко от здания федералов. Первое, что я хочу: пусть снайперы на крыше перестанут в меня целиться.
— Хорошо. Не представляю, по какой причине они так себя ведут, но я разберусь с ними. Не проблема. Это все?
— Слышал про атомную бомбу, которую здесь собрали и почти отправили в Нью-Йорк?
— Боже, Джек, это сверхсекретная информация. Как, черт тебя дери, ты узнал об этом?
— Я ее предоставил. Я сообщил координаты, чтобы команда смогла приехать на место и предотвратить трагедию.
— Так это был ты?
— Да.
Ангус громко вздохнул:
— Хорошо, я весь внимание. Что за проблема?
— Некое спецподразделение устроило облаву и забрало моего человека.
Последовала долгая пауза, прежде чем собеседник ответил:
— Твоего человека? Могу сказать лишь, что наши люди по спутнику отслеживали террористов в седане и пикапе как раз в тот момент, когда они пытались скрыться с места преступления. Прежде чем команда смогла задержать их, седан попал в аварию и четверо мужчин внутри погибли. Они отследили пикап до бара и схватили женщину уже позже.
Джек глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
— Ангус, это я и мой человек нашли там эту бомбу. Я сообщил координаты. Когда мы выбирались оттуда, четверо террористов сели нам на хвост. Нам пришлось ехать быстро. Они разбились, мы — нет.
— Тачка разбилась, а она нет. Это не доказывает, что она не имеет отношения к террористам.
— В промзоне есть цистерна. В ней вы найдете два тела: у одного арматура в черепе, у второго нет левого глаза. Мой человек сделал это с ними, выпытывая местонахождение бомбы. Именно она получила информацию и спасла твою задницу, а также жизни тысяч людей.
— Мы не одобряем пытки.
— Спасибо, что держишь в курсе. В следующий раз я позволю атомной бомбе сдетонировать. Так тебя устроит, Ангус?
— Послушай, Джек, это довольно грязное дело. Теперь в него вовлечены политики.
— Не вижу в деле ничего грязного. Мой человек остановил ядерную атаку. Она на нашей стороне. Я хочу, чтобы мне ее вернули. Что тут грязного?
Ангус шумно выдохнул в трубку:
— Могу я быть предельно откровенным?
— Разумеется.
— После недавних террористических атак общественность жаждет крови. Из-за русских хакеров мы на грани войны.
— Русские тут не при чем. Террористы заставили всех подумать, что это русские, чтобы запутать. Ваши люди настолько тупы, что не знают про трюк с удаленными серверами? Мне нужно объяснить тебе, как это работает?
— Нет, конечно, нет. Но именно это просочилось в прессу. А восприятие — это реальность. Неважно, правда это или нет. Общественность жаждет крови, и правительство должно пустить ее. Атаки разрозненные, групп было много, и никто доподлинно не знает, куда наносить ответный удар. А русские являются отличной мишенью для всеобщего гнева. Наше ядерное оружие приведено в боевую готовность.
— Какое все это имеет отношение к тому, что вы удерживаете моего человека?
— Нападения застали все агентства врасплох. Большинство террористов, участвовавших в атаках, находилось в списках наблюдения. А мы с тобой прекрасно знаем, что эти списки являются лишь пропагандой на потеху публике. Эти списки ни черта не значат, если людей из них вовремя не остановят. Так и случилось. Все, от ФБР и НАБ до Юстиции, просто облажались.
— Потому что все эти службы слишком заняты слежкой за обычными американцами вместо своей работы, — произнес Джек. — Там же много преданных своему делу людей — или, по крайней мере, раньше было…
— Ты прав, Джек, но ты же понимаешь, агентствам нужно отвлечь от себя гнев толпы, и для этого не подойдет радикальный исламский терроризм. Им нужен жертвенный агнец. Эта девушка — никто. Просто барменша, выросшая в трейлерном парке. Легко выставить ее ультраправой экстремисткой. Она отлично вписывается в их пропаганду — белая террористка не мусульманка. Эта жертва идеально подходит нынешней политической обстановке, поэтому они вцепились в нее всеми когтями и не намерены ее выпускать. Ее взяли с ножом и незарегистрированным пистолетом с глушителем, и у нее нет разрешения на оружие. Это уже федеральное преступление, которое соответствует создаваемой ими картине. Как только они выбьют из девушки признание, это переключит гнев общественности с исламистов на нее. Если ее повесят за предательство и терроризм, в сознании публики во всем будут виноваты ультраправые, а не исламские радикалы. Эту идею они и пытаются донести до общественности. Джек, ты не хуже меня знаешь, что иногда нужно принести жертву, чтобы удовлетворить население. Она избрана жертвой. Смирись с этим. Мнение общественности — самое важное.
От охватившей его ярости Джек едва мог говорить.
— Предлагаешь пожертвовать тем самым человеком, который спас страну от ядерной атаки? Твою мать, ты издеваешься?
— Спокойнее, Джек. Это необходимо для блага...
— Она — мой человек, — угрожающе процедил Джек. — Не твой, а мой. На что была бы похожа твоя жизнь, если бы Нью-Йорк накрыло ядерным взрывом?
— Ну, я...
— Хватит ломать комедию, Ангус. Вот что ты сейчас сделаешь. Ты выйдешь на людей, которые ее взяли, и заставишь их отпустить ее. Мне похрен, какое агентство здесь замешано. Ты добьешься ее освобождения. А еще организуешь девушке неприкосновенность, чтобы органы правопорядка и пальцем ее больше не тронули. Услышал меня?
— Ты просишь организовать ей неприкосновенность? Да я не знаю, могу ли...
— Можешь и сделаешь. А еще заставишь федералов выдать ей лицензию на ношение любого гребаного оружия, которое она только пожелает. Это ясно? Она использует оружие, чтобы сражаться на нашей стороне.
