Когда через несколько минут Шейран вернулся к отряду, лицо его, как и обычно, ничего не выражало.
— Возвращаемся! — отрывисто приказал виконт.
— Эй?.. Куда?! — возмутилась Эллина.
В ответ коршун бросил на северянку такой взгляд, что та от дальнейших вопросов предпочла воздержаться.
Мы отъехали на несколько десятков шагов, прежде чем вновь остановились.
— Значит, договориться не удалось? — негромко спросил Дэниел.
— У стражников приказ никого на мост не пускать. Говорят, разобран один из пролетов, все равно не проедем. Нужно ждать до утра или ехать в объезд.
— В объезд?.. Да это крюк почти в сотню километров.
— Странно все как-то… — задумчиво протянула Эллина.
— Что конкретно? — поморщился Ферт. — Я вокруг много странностей вижу.
— Где другие путники, всадники, повозки?.. — начала перечислять северянка. — Не одни мы должны были застрять ночью на болоте из-за ремонта моста.
— Стражник уверил меня, что в трактирах по всей дороге висят предупреждения.
— Не припомню такого… — заметил Тони.
— Вот и я не помню ни объявлений, ни разговоров о ремонте моста, — сказал Ферт.
— Не прорываться же с боем, — вздохнул Дэниел. — Выходит, нам ничего не остается, как встать на ночлег.
— И гостиница здесь только одна, — скривилась Эллина. — Уверена, матрасы набиты прелой соломой. По стенам ползают мокрицы… Фу, какая мерзость! — Девушка передернула плечами.
— Не нравится мне все это, — медленно произнес Шейран. — Сначала кобыла Эллины захворала, теперь мост из-за ремонта закрыт, а мы ни одного предупреждения об этом не видели. И остановиться можно лишь в единственном трактире… Не слишком ли много совпадений?
— Шей, у тебя паранойя, — зевнула, прикрывшись ладошкой, Эллина. — Мы не в Эрлии, тут до нас никому дела нет.
— Не в Эрлии… — Я поймала на себе задумчивый взгляд черных глаз.
— Думаешь, в гостиницу идти не стоит? — спросил Дэниел.
— Как ты верно заметил, вариантов у нас нет. Ближайшая деревня в трех часах пути, бивак разве что на обочине дороги устраивать. Так что пойдем в трактир, в который нас так настойчиво приглашают. Обороняться там в любом случае сподручнее, чем посреди дороги… и будем надеяться, что вы правы, у меня слишком разыгралась паранойя.
Общий зал трактира затягивал густой дым. У меня даже возникла мысль, что сделано это специально, дабы отвадить кровососущих гадов. Впрочем, я сама с трудом поборола желание броситься из здания прочь. Стоило сделать один вдох, как меня скрутил тяжелый, раздирающий легкие кашель. Я бы так и осталась стоять на пороге, но меня подтолкнул вперед Ферт, мимоходом сказав:
— Глупая. Носом дыши.
Я открыла рот, чтобы огрызнуться в ответ, и тут же вновь закашлялась.
Из-за дыма рассмотреть толком помещение и находившихся в нем людей было невозможно. Я заметила лишь большой очаг и десяток горящих факелов в кольцах на стенах. Смутно различила несколько длинных массивных столов, за которыми, несмотря на позднее время, сидели люди. Как ни странно, посетители особых неудобств из-за задымленности помещения не испытывали, некоторые даже с удовольствием раскуривали трубки… Впрочем, надо признать, я тоже быстро приноровилась к местной атмосфере. Если следовать совету Шейрана и дышать носом, то находиться в зале вполне можно. Хотя я все равно не могла понять, как собравшиеся здесь люди умудрялись есть, пить и разговаривать.
Справа от входа расположилась барная стойка, за которой худощавый мужчина лениво протирал засаленной тряпицей кружки. Седые волосы трактирщика топорщились венчиком вокруг обширной лысины, одежда не отличалась ни чистотой, ни опрятностью — на фартуке и рукавах рубахи я заметила несколько пятен от вина и жира.
— С кем можно договориться насчет постоя? — спросил Ферт.
— Со мной, — тут же расплылся в радостной улыбке человек за стойкой. — Я хозяин этого чудесного заведения.
— У вас свободные номера имеются?
На мой взгляд, неопрятно одетый мужчина был слишком худощав для хозяина трактира. Хотя, я осторожно принюхалась, есть в таком заведении я бы, пожалуй, не рискнула. В лучшем случае несварение желудка заработаешь, а в худшем и вовсе ноги протянешь.
— Как не имеются? Имеются. Как раз три последних осталось.
— Нам бы один.
— Один?.. Извините, господин хороший, но у меня в номерах лишь по две кровати.
— Ничего. Мы как-нибудь поспим на полу.
— Нет-нет, — замотал головой трактирщик. — Так не пойдет! Вас шестеро — снимайте три номера!
— Вы меня не поняли, — Шейран перегнулся через стойку и доброжелательно улыбнулся. — Я заплачу за номер тройную цену. Вы не останетесь внакладе.
— Ну, если так… — задумчиво протянул трактирщик, а затем вдруг хитро прищурился и сказал: — Четыре цены, тогда согласен.
— Вот шельмец! — прошипела у меня над ухом Эллина.
— По рукам, — тут же согласился Ферт.
Энтузиазм виконта несколько поутих, когда довольный трактирщик огласил цену за проживание.
— Да это грабеж! В столице цены и то ниже, — возмутилась северянка.
— Не нравится, можете поискать другое место для ночлега, — ощерился в улыбке хозяин заведения.
Ферт попытался немного сбить цену, но ему удалось сторговать лишь несколько медяков.
Когда мы уже направились к лестнице, Тони спросил у виконта:
— Не возражаешь, если я немного посижу внизу, промочу горло?
— Твое дело, только сильно не задерживайся.
— Знает ведь, что податься путникам все равно некуда, вот и дерет цены втридорога, — ворчала Эллина, пока мы поднимались по лестнице. — Не удивлюсь, если окажется, что трактирщик в доле со стражниками, которые ночью закрывают въезд на мост…
Номер нам достался маленький и грязный, в последний раз убранный в лучшем случае на прошлой неделе. Скромную обстановку составляли лишь две грубо сколоченные кровати, небольшой стол и пара колченогих табуретов. Постельное белье отсутствовало напрочь, на кроватях лежали лишь засаленные тюфяки.
Окно в комнате было одно. Со второго этажа трактира открывался унылый вид на болото.
— Итак, девушки, устраивайтесь на кроватях, — распорядился Шейран. — А мы как-нибудь разместимся на полу.
— Вы как знаете, а я здесь спать не буду! — воскликнула Эллина. — Дэн, придумай же что-нибудь!
— Избаловала тебя жизнь в Грейдене, дорогая. Ох, избаловала, — усмехнулся маг.
— Элли, когда ты поступила на службу, то согласилась нести все тяготы и лишения. Так что не ной, — сухо сказал Шейран.
