— Пастой не очень-то наешься.
— Паста — очень сытная.
— Да, но только не так, как горчица и специи, — спорила со мной Ви.
Пятнадцать минут спустя мы отъезжали от Скиппи с двумя жареными хот-догами, большой коробкой картошки фри и двумя клубничными молочными коктейлями.
— Ненавижу такую еду, — бурчала я, чувствуя, как сквозь салфетку, обернутую вокруг хот-дога, просачивается жир. — Это вредно для здоровья.
— Так же как и твои отношения с Патчем, но это тебя не остановило.
Я не ответила.
За четверть милю от дома Скотта, Ви остановилась у обочины дороги. Я знала заранее, что самой большой проблемой для нас был выбор места дислокации. Дикон-роуд заканчивалась тупиком, как раз у самого дома. Мы с Ви были на открытом пространстве, и как только Скотт проедет мимо и увидит сидящую в Неоне Ви, он поймет, что что-то не так. Я не волновалась, что он узнает ее голос по телефону, но переживала, что он вспомнит ее лицо. Он видел нас вдвоем не раз, а однажды даже видел нас в Неоне, когда мы преследовали его. Она была виновна, так как была соучастницей.
— Тебе нужно съехать с дороги и припарковаться за теми кустами, — проинструктировала я Ви.
Ви наклонилась вперед, всматриваясь в темноту. — Это что там, между мной и кустами — ров?
— Он не очень глубокий. Поверь мне, мы проедем.
— А выглядит очень глубоким. Речь идет о Неоне, а не о Хаммере.
— Неон весит не много. Если застрянем, я выйду и подтолкну.
Ви завела машину и взобралась на обочину дороги, заросшую травой, которая запутывалась в шасси.
— Надави на газ, — велела я, стуча зубами, так как мы подпрыгивали на каменистой насыпи. Машина наклонилась вперед и скатилась в ров, передние колеса резко остановились, ударившись о дно.
— Не думаю, что мы сможем выехать, — сказала Ви, включая зажигание.
Колеса крутились, но не находили сцепления.
— Мне нужно выехать отсюда с другой стороны, — она вывернула руль налево и снова повернула ключ в замке зажигания. — Так-то лучше, — сказала она, когда Неон выправился и рванул вперед.
— Осторожней, камень, — начала я, но было слишком поздно.
Ви наехала прямо на большой выступающий камень, наполовину зарытый в землю. Она надавила на тормоз и заглушила мотор. Мы вышли и уставились на переднюю левую шину.
— Как-то странно это выглядит, — сказала Ви. — Разве шины такими бывают?
Я с силой стукнула головой по ближайшему дереву.
— Итак, у нас спущенная шина, — подытожила Ви. — Что теперь?
— Мы следуем плану. Я обыщу комнату СКотта, а ты будешь наблюдать снаружи. Когда я вернусь, позвонишь Риксону.
— И что я ему скажу?
— Что ты увидела оленя и свернула, чтобы не столкнуться с ним. Вот тогда Неон попал в ров и налетел на камень.
— Мне нравится эта история, — сказала Ви. — Звучит так, будто я любитель животных. Риксону это понравится.
— Вопросы? — спросила я.
— Нет, я все поняла. Позвонить тебе, когда Скотт покинет дом. Позвонить тебе, если он вернется и предупредить тебя, чтобы ты убиралась оттуда, — Ви посмотрела на мою обувь. — Ты собираешься подняться по стене и пробраться через окно? Потому что тебе следовало надеть кроссовки. Твои балетки очень милые, но не практичные.
— Я войду через главный вход.
— Что ты планируешь сказать матери Скотта?
— Это не важно. Я ей нравлюсь. Она впустит меня, — я вытащила хот-дог, который уже остыл. — Хочешь?
— Ни за что. Тебе он понадобится. Если что-нибудь случится, просто откуси. Десять секунд спустя, ты почувствуешь внутри тепло и счастье.
Всю остальную часть пути по улице Дикон я прошла пешком, меняя направление и уходя в тень, как только видела кого-нибудь за окнами трехэтажного дома Скотта. Я увидела, что миссис Парнелл находилась на кухне, бегая туда-сюда между холодильником и раковиной, скорее всего, готовя десерт или перекусывая. В комнате Скотта горел свет, шторы были задернуты. Свет погас, и мгновение спустя Скотт вошел в кухню и поцеловал маму в щеку.
Я оставалась там, в течение пяти минут убивая москитов, пока Скотт не вышел через парадную дверь, неся в руках нечто, похожее на футляр для гитары. Он положил футляр в багажник Мустанга и выехал с парковки.
Минуту спустя мне позвонила Ви.
— Орел покинул свое гнездо, сказала она.
— Я знаю. Оставайся там. Я пошла внутрь, — поднявшись на крыльцо, я позвонила в дверь.
Она открылась и, едва увидев меня, миссис Парнелл широко улыбнулась.
— Нора! — воскликнула она, в приветливом жесте хватая меня за плечи. — Вы разминулись со Скоттом. Он только что уехал на прослушивание с той группой. Я даже не могу описать тебе, как много для него значит, что ты побеспокоилась о том, чтобы все это организовать. Он обязательно поразит членов группы. Подожди и увидишь, — она с нежностью похлопала меня по щеке.
— Видите ли, Скотт только что звонил мне. Он оставил свои ноты и просил забрать их. Он бы сам за ними вернулся, но просто не хотел опаздывать на прослушивание и произвести плохое впечатление на них.
— О да, конечно! Заходи. Он сказал, какую музыку взять?
— Он прислал мне сообщение с несколькими названиями.
Она распахнула дверь.
— Я провожу тебя в его комнату. Скотт очень огорчится, если прослушивание пройдет не так, как он задумал. Обычно он очень внимателен, особенно в том, что касается нот, но все случилось так быстро. Думаю, он с ума сходит, бедный.
— Он был очень расстроен, — согласилась я. — Я потороплюсь, насколько это возможно.
Миссис Парнелл шла по коридору. Когда я переступила порог комнаты Скотта, заметила произошедшие в ней изменения. Первое, что бросилось в глаза — это черная краска на стенах. Когда я в последний раз приходила сюда, они были белыми. Постер Крестного Отца и флаг с символикой футбольного клуба Патриоты из новой Англии были сорваны. Воздух был пропитан запахами краски и освежителя.
— Не обращай внимания на стены, — махнула рукой миссис Парнелл. — У Скотта было плохое настроение. Переезд — это всегда сложно. Ему нужно выплеснуть эмоции, — она многозначительно посмотрела на меня.
Я притворилась, что не поняла намека.
