Или, думаю, только принцессу достать, но зато с гарантией.
— Нам еще, — продолжаю, — повезло, что они на пристрелку патронов пожалели. Или пулеметчик у них неопытный был. Одно дело — вдоль колонны очередью вытянуть, а по одиночной цели, да еще быстро перемещающейся… тут практика нужна.
Хотя, думаю, был бы у них не «деготь» а, скажем, эмгэшка сорок второй на станке или «максим» Трофимов любимый… считай, пока я от контузии очухивался, пока обратно в «Додж» забирался, пока задний ход давал — запросто могли дистанцию нащупать и нас вместе с «Аризоной» в решето превратить. Я же их с третьей очереди накрыл — правда, у авиации каждый третий — трассер, что задачу облегчило весьма и весьма.
— Вот, — говорю. — После чего мы быстренько перебазировались в укрытие — во-он за тот пригорок — и ответным огнем вынудили его прекратить огонь. Все.
Тьфу, думаю, да что ж это на меня сегодня за косноязычие такое напало? Я, конечно, иногда в ударе такие фразочки выдаю, что, как говорит Петренко, хоть стой, хоть падай, но сегодня из меня эти перлы так и хлещут, один за одним. Прямо словесный понос какой-то, дизентерия.
— Показать, — отрывисто так Виртис спрашивает, — можешь?
— Каине проблем! — говорю. — Только айн момент.
Дал задний ход и отъехал за тот самый пригорочек. Точь-в-точь как в прошлый раз — вся машина прикрыта, только пулемет поверх вершины смотрит. Заглушил мотор, на ручник поставил, выскочил, капот обошел и перед герцогом дверцу распахнул.
— Прошу, — говорю, — вашу светлость следовать за мной.
Не, нормальный все-таки мужик этот герцог. Другой бы аристократ, тем более лицо, так сказать, приближенное, предложи я ему версту ножками помесить, когда под боком транспортное средство имеется — такой бы хай поднял. Шуму и вони до небес. А Виртис сначала из машины выпрыгнул и потом только спокойно так осведомился:
— А почему вы не захотели довезти нас до места?
— Потому, — говорю, — что, если какой-нибудь особо прыткий товарищ решил на прежнее место вернуться, да еще и не один… залп с кинжальной дистанции, и все. Было наше, стало ихнее. Машина, пулемет… многовато для подарка, ваша светлость, вам не кажется?
— Ты думаешь, это возможно?
— Честно, ваша светлость, — нет. Не знаю, — говорю, — как у вас, а у нас два раза на одном и том же месте никогда засаду не ставят. Но… есть у нас, ваша светлость, такая народная мудрость — береженого бог бережет. В смысле…
— Понял, — нетерпеливо так Виртис отзывается. — У нас тоже есть подобная… изречение.
— Ну вот, — говорю. — А так, имея за спиной госпожу Лико и, — на пулемет киваю, — калибр, можно и рискнуть.
— Малахов, я…
Я резко так к рыжей повернулся.
— Ты, — шиплю, — будешь выполнять мой приказ. Ферштейн?
— Я…да.
— То-то-же.
Посмотрел я на нее. Вздохнул, достал из машины оба автомата, «ППШ» себе на плечо повесил, а «шмайссер» герцогу протянул.
— Вам, ваша светлость, — спрашиваю, — такая штука, часом, не знакома?
Виртис усмехнулся слегка, забрал у меня автомат, затвор проверил.
— Разберусь, — и, как я, на плечо повесил.
— Ну, раз так, — говорю. — Пойдемте.
И пошли. Идем спокойно так, неторопливо. Хотя по спине мураши нет-нет, да бегают. Если там и впрямь кто вернулся — мы для него легкая мишень. Вся надежда на логику, да, как говорил рядовой Петренко, родимую задницу. На интуицию, в смысле. На войне таким вещам быстро обучаешься… если живым из первого боя выйдешь.
У меня такое пару раз было, но нечетко. Зато видел. Коля Аваров, горный наш человек, однажды посреди тропы встал — и ни шагу вперед. Не пойду дальше, говорит, и все. Бей меня, командир, режь, не знаю, откуда знаю, но там, впереди, — засада, мамой клянусь. И верно — была там засада. Хорошая такая, пулеметов целых две штуки.
Так вот. Этот случай мне больше всего запомнился. Бывало еще по мелочи. Ну, пару раз пригнуться захотелось — резко так, ни с того ни с сего, будто за пояс кто-то вниз, в окоп, сдернул — и, цвик, пуля точь-в-точь туда, где только что голова маячила. А один раз иду по траншее — трое из соседнего взвода арбуз делят, ну и мне — давай, мол, налетай. Я было потянулся, и опять словно под локоть кто толкнул. Не, говорю, в другой раз, и пошел дальше. А через пять минут огневой налет, и второй же снаряд — аккурат в это место. Потом смотрел — от арбуза даже косточек не осталось. Бывает.
Я, по мере возможности, расслабился, прислушался, чего у меня пониже спины затевается. Не, не сверебит, значит, и впрямь нет там никого.
И Виртис, похоже, того же мнения придерживается. Походочка у него… не раздолбайская, конечно, а такая… расслабленно-вальяжная, вот. По-настоящему делу он иначе ходит, на что угодно спорю.
И только я о герцоге этом подумал, как он ко мне поворачивается и говорит:
— Мне хотелось бы услышать твое мнение, Малахов. Как опытного воина вашего мира. Эта засада… насколько могла быть успешной?
— Хороший вопрос, — говорю, точь-в-точь как давеча сам герцог. — Чтобы на него отвечать, мне бы стоило на вашу стражу в деле посмотреть. С виду-то они ребята хваткие, особенно те, что в зеленом и с «маузерами».
— Королевские егеря, — небрежно так Виртис роняет, со значением. Мол, то, что они самые-самые, лично подбирал и так далее, — это все и так ясно.
Ну-ну, думаю, егеря, это, конечно, звучит. У немцев-то они были ребята серьезные… доводилось пару раз схлестнуться. Волки еще те.
— Шансы, — говорю, — у них были. А вот какие…
Тут уж, как говорил наш капитан, приходится экстраполировать. Если бы, да кабы.
— Как я уже вам, ваша светлость, говорил, у них расчет на панику был. Та группа, что в лесу, — киваю, — отвлекающая, шум поднять, глаза отвести. А основная — те, что на дороге были. Удалось бы им на гранатный бросок дойти — тут уж, ваша светлость, звиняйте, расклад не в вашу пользу.
Виртис нахмурился.
— На сколько, — спрашивает, — ты можешь кинуть эту… гранату?
— Ну, — говорю, — на пятьдесят метров, то есть, — поправляюсь, — на сто шагов достану уверенно.
Герцог еще больше брови сдвинул.
— Есть еще ближний круг, — говорит. — Ты скоро увидишь. Личные стражи Ее Высочества.
— Это в смысле телами закрыть? — интересуюсь. — Оно, конечно, неплохо, да вот только «лимонка» на три метра, то есть, — снова поправляюсь, — на шесть шагов вокруг траву выкашивает. Считайте сами, ваша светлость.
Виртис на меня покосился в очередной раз. Нет, думаю, не умею я с герцогами общаться. С баронами получалось, ну да Аулей барон еще тот… свойский, а про Кару я и не говорю. А вообще-то… кому из нас больше надо, мне или ему, Виртису то есть? Я, между прочим, учился с немецкими танками общаться на дистанции кинжального огня. А тут герцог. Подумаешь.
