– Черт, Лен, предупреждать вообще-то надо! Могла бы и у меня попросить. Что завтра нам обоим скажет твоя мама?
– Да все нормально! Просто она всегда ключи от этой комнаты оставляет дома, а сегодня вот что-то с собой взяла!
С ума сойти!!! Не-ет, надо начать за этой девицей приглядывать! И науськать Васиэля на ее ангелочка-лентяя! Тогда ему точно не удастся отлынивать от работы, а то совсем за девчонкой не следит!
Подождав, пока Тар, взяв инструменты, уйдет, девчонка шагнула в комнату, и тут я захлопнула за ней дверь. Так-то лучше! Злачные места никого до добра не доводили! Посидит, подумает, ну и заодно поговорит с мамой о том, что нельзя взламывать замки.
Я вернулась в квартиру даже раньше своего подопечного. После секундного ожидания дверь распахнулась, и я посторонилась, пропуская хмурого Тара. Скинув кроссовки, он поставил на место ящик с инструментами и, коротко взглянув на меня, направился в комнату.
– Тар… а может… ты есть хочешь? – Если честно, я чувствовала себя виноватой в случившейся днем ссоре.
Он даже не обернулся, скрылся в зале и оттуда донесся его ответ:
– Нет, спасибо, Лайла.
Я едва не выругалась. Вслух! Конечно, я понимала его. Многое произошло: и встреча с Максом, и наша ссора, но… я не хотела с ним ссориться! Особенно сейчас, когда неизвестно, что ждет нас завтра.
– Та-ар! – Я прошла за ним следом. – Знаешь, мне так стыдно за то, что я тебе наговорила…
– Забудь. – Он стоял рядом с распахнутой дверью балкона, разглядывая в темневшем небе что-то видимое ему одному. – Каждый имеет право на собственное суждение.
– Но ты же обиделся!
Его плечи вздрогнули от тихого смешка.
– Поверь, сейчас все ссоры и споры кажутся мне такими неважными…
– Неважными? – Я продолжала буравить взглядом его прямую спину. После такого ответа стало как-то обидно. Впрочем, даже не «как-то», а очень обидно! – Значит, вот какого ты обо мне мнения? Я для тебя неважна?
Тар обернулся.
– Ты стала важной частью моей жизни еще в тот день, когда я впервые тебя увидел. Я столько раз пытался сказать тебе об этом, но ты не захотела меня выслушать. Ты нужна мне больше всего на свете, больше жизни… – Покривив губы в усмешке, Тар отвел глаза. – Вот только боюсь, что я – не нужен.
Он прошел мимо меня к дивану, улегся и, заложив руки за голову, принялся внимательно разглядывать потолок.
– Ты не прав! – Я осталась стоять. Неприятно чувствовать себя виноватой, когда за тобой нет вины. – Я очень… боюсь за тебя!
Тар перевел на меня взгляд.
– Я знаю. Причину ты мне уже сообщила.
В сердце толкнулся гнев. Да, я хочу получить крылья, и что в этом плохого?
– Причины изменились. Но желание помочь – осталось!
– Спасибо, Лайла. Я ценю твои желания.
– И этот самовлюбленный, эгоистичный тип высказывает мне претензии?! – Полыхая гневом, я подскочила к дивану.
– Ага. А еще врун, болтун и потаскун. – Его губы тронула настоящая улыбка, и ярость окончательно овладела мною.
– Да! И я тебя ненавижу! Если бы ты знал, каких трудов мне стоило не прикончить тебя самой, чтобы разом освободиться и от этого дурацкого задания, и от тебя, и от твоих любовниц! Потому что… Потому что…
– …ты меня любишь. – Сжав мою руку, он дернул меня, заставляя упасть на него.
– Ненавижу! Ты как… – Я забарахталась в его объятиях, вспоминая слова, способные ужалить больнее, но договорить он мне не дал.
Его губы нашли мои в нетерпящем возражений поцелуе. Впрочем, возражать почему-то расхотелось, и я на мгновение позволила себе отдаться во власть его требовательных, пугающих и в то же время нежных рук, с настойчивостью блуждающих по моему телу. Словно он был слеп и вот теперь наконец-то хотел увидеть, почувствовать меня.
– Тар… Тар, нет! Я не могу. – Его ласки обжигали все сильнее, заставляя вспомнить глупую страшилку. А вдруг я и вправду могу сгореть?
– Почему? – отрывисто выдохнул он, не прекращая поцелуя.
– Я… – Ох, Вседержитель, дай мне силы сказать это! От его сводящих с ума поцелуев хотелось выть, только бы они никогда не закончились! – Отдавшись этой преступной страсти, я умру. Сгорю.
– Это комплимент?
– Ты не понимаешь! Я боюсь не тебя. Я боюсь себя! Ведь ты демон! И даже если с тобой ничего не случится, и ты проживешь свой век, потом ты все равно уйдешь в Красный мир. А я? Я не смогу забыть все то, что между нами было! Я не хочу снова потерять того, кого люблю больше жизни – если мое существование можно так назвать.
– Мы уйдем вместе! Ведь ангелы способны выбирать!
– Куда?
– В Красный мир.
– А может, мы лучше уйдем в Лазурь? Ведь и демоны не лишены права выбора?
– Но твой мир мне чужой. Я не смогу там жить. И там я… – Его губы наконец-то перестали обжигать поцелуями. Он навис надо мной, глядя в глаза. – Дело даже не в том, где жить, так? Ты снова думаешь о своих дурацких крыльях? О том, что в Красном мире ты никогда их не получишь? Так?!
Теперь он испугал меня по-настоящему. Нет, он ни кричал, но я физически ощутила ту ярость, которой сейчас сочился его голос.
– Что ты молчишь? Я прав? Этим ты пытаешься отгородиться от меня?
– Нет! – Я дернулась, пытаясь освободиться от тяжести его тела, и замерла, глядя Тару в глаза. – Не знаю. Я очень тебя люблю, но… что я буду делать в твоем мире?
– Быть частью нас. – Его голос мгновенно изменился. – Лайла, ни одной женщине я этого не говорил – я хочу, чтобы ты была со мной. Вечно! К тому же, – его губы снова нашли мои, – к тому же… я могу… создать свой если не мир, то свою реальность. Я дам тебе крылья.
Всхлипнув, я ответила на его поцелуй. Глоток счастья. Говорят, боги не любят, когда у них воруют счастье, и наказывают за это…
Да и плевать!
Красный мир. Пещера глубинного дьявола.
Берфеллаг не заметил как каменный коридор пустующей последние годы городской тюрьмы, освещенный только несгорающими факелами закончился, приведя его в большую пещеру, освещенную лишь отблесками огненных луж.
В последний раз глубинный дьявол встретил его именно здесь, вот и валун на котором он всегда сидел.
Князь Сапфир внимательно огляделся. Странно, куда же могла деваться эта премудрая ящерица? Но долго ломать голову над этим вопросом ему не пришлось.
– Берфеллаг? Ты проницателен. Я только что хотел отправить к тебе кое-кого из моих слуг, чтобы напомнить о том, что пришло время возвращать должок!
Обернувшись, он даже чуть присел, пропустив мелькнувшего над головой золотистого дракончика. Тот шлепнулся на свой любимый валун и обнажил в улыбке иголочки зубов. Судя по метавшемуся языку, дьявол был чем-то взволнован.
