И тут в небе появился еще один дракон.
Он подобрался очень близко и совершенно незаметно. Словно вылупился из сырой тучи прямо передо мной, бесцветный на ее фоне, словно хамелеон. Потом дымчатая серость налилась синевой, и я узнал Драганку.
— Эй, заморыш! Ты чего тут мечешься и орешь, как дурной? — крикнула она, глядя на меня с неприкрытым любопытством. — Ну-ка спускайся, пока не запутался в проводах!
Мы спикировали в какой-то сквер, превратились и сели на скамейку.
— На, попей водички, — Драганка протянула мне невесть откуда извлеченную пластиковую бутылку. — Рассказывай, что стряслось!
— У меня украли дочку, — сказал я, уже почти не сомневаясь, что прав. — Ее хотят убить.
— Дочку? — Драганка посмотрела на меня, прищурившись, со смесью удивления, любопытства и легкой брезгливости. Будто я только что признался ей в чем-то постыдном. — Когда ты успел? Ты же недавно превратился!
— Ей два года.
— Так это до превращения… Ну, забудь, она тебе уже не дочь.
— Ты меня сюда позвала, чтобы это сообщить? — с ненавистью прошипел я.
Решил: скажет еще слово, хоть раз усмехнется — и смертный бой все-таки состоится. Не с Грегом, так с ней. Сама виновата, что подвернулась. А если она меня убьет — так мне и надо.
— Эй, расслабься!
Драганка все-таки засмеялась, но не обидно.
— Так ты к ней привязан? То есть ты из-за этого так голосил?
— А как ты думаешь?!
— Ну, обычно-то драконам на своих детей плевать, — заметила она с какой-то горькой улыбкой. — Это в лучшем случае. А чаще они с ними обращаются очень скверно.
— Может, я и скверно обращался с Васькой. Мог бы общаться с ней почаще. И быть повнимательнее. Мог бы не отдавать ее на воспитание чужому человеку!
— Я вообще-то под «скверно» подразумевала слегка другое, — тихо произнесла Драганка, глядя на меня совсем не так, как раньше. — У тебя есть подозрения, кто ее увез?
— Ха, подозрения! Да я знаю, кто. Отчим. Герман.
— А почему ты решил, что ее хотят убить?
Я плюнул на клановую лояльность и рассказал ей про поход к Мертвому и жертвоприношение во всех подробностях. Зачем я это сделал, я не знал. Просто хотелось выговориться хоть кому-то неравнодушному. Но моя откровенность была вознаграждена.
Драганка слушала внимательно, кивала, а под конец спросила:
— Говоришь, скобка на лбу тебе померещилась? Вот такая?
Я аж подскочил.
— Да! И что она означает? Ты знаешь?
Несколько мгновений Драганка колебалась.
— Странно все это, — сказала она. — Нет, то, что ребенка выбрали для жертвоприношения и пометили печатью, — в этом-то как раз ничего необычного нет… Но вот сам выбор печати очень меня удивляет!
— Ты о чем?
— Видишь ли, тут есть тонкость. Если твоя дочка родилась еще до твоего превращения, то она — обычный ребенок. И ничего особенного с ней не сделают. Ну, может, просто убьют, возьмут в заложники… И скобка тебе точно померещилась. На обычном ребенке она все равно не сработает.
— Что значит — не сработает?!
— Слушай дальше. Другое дело, если бы девочка родилась после превращения. Тогда все это имело бы смысл.
— Расскажи-ка мне про эту печать!
— Очень мощная штука! Я о ней только читала, сама не видела ни разу. Она превращает жертву в артефакт.
— Чего?!
— В живой амулет-птицу. Это древнее драконье колдовство. Птица-проводник — существо, способное найти путь домой из любого мира. Абсолютно любого. И провести по ней хозяина и всех, кого он захочет взять с собой. Безотказный компас и удобная дорога в одном артефакте. Очень дорогая и редкая штуковина. Главное, для обряда нужен змееныш женского полу, чем младше, тем лучше.
— Змееныш?
— Дочь дракона и смертной женщины, — пояснила Драганка. — Змееныши — не драконы, но с рождения открыты стихийной магии и поэтому в будущем часто становятся чародеями. Если им позволяют вырасти. Мальчиков обычно убивают. А дочерей используют как материал для амулетов. Всяких разных. Для птицы-проводника, к примеру, желательно иметь кровную связь с жертвой. Но необязательно. Говорят, если провести небольшой дополнительный обряд и напиться крови ее смертной матери…
Драганка взглянула на меня, осеклась и быстро добавила:
— Но, поскольку твоя дочка была зачата до превращения, к ней все это не относится! Так что, может, она тут вообще ни при чем. А тебе в самом деле просто повсюду мерещились глюки. Знаешь, после общения с темными богами и не такое бывает!
В тот миг я даже не задумался, откуда это Драганке известны такие жуткие вещи и с чего она вообще решила поделиться со мной информацией. Из всего этого я сделал только один конкретный вывод. Была печать или не была, повезли Ваську в санаторий или на жертвенник — все равно, пока я ее не найду, не остановлюсь.
Так я и сказал Драганке.
— Ну да, я бы так же поступила, — кивнула она. — А твои собратья по клану, что они об этом думают?
Я злобно ответил:
— Грег послал меня подальше. Типа, это мои личные семейные дела.
— Естественно, — ядовито хмыкнула она. — Черный во всей красе!
— Он не отказался помогать, — быстро добавил я. — Просто ему не кажется, что Васька в опасности.
— «Не кажется»! Вот лицемер! Можно подумать, он не знает, что означает эта синяя скобка. Мог бы хоть проверить…
Я не стал спорить, поскольку был того же мнения.
У меня возникла еще одна мысль, но высказывать я ее не стал. Грег мог отказаться помогать еще по одной причине. Если он в курсе происходящего и готовит Ваське роль живца.
«Прекрати! — приказал я себе. — Черный клан — твоя семья. Стыдно подозревать Грега в таких вещах!»
Однако стыдно мне не было. Я знал, на что они способны.
— Где ее искать? — пробормотал я. — Где? Как? Герман сказал — увезли куда-то за город. Якобы в лечебный центр… Мертвый говорил — областные жертвенники никто не контролирует…
Драганка нахмурилась. На ее лице отражалась внутренняя борьба.
— Сам ты ее никогда не найдешь, — решилась она наконец. — Но есть другой выход. Мой лорд, Анхель… Он делает поисковые амулеты. Такие штуки, которые могут обнаружить след даже в воздухе.
Я взглянул на нее с недоверием.
— Твой лорд? Тот колдун из леса, который ковырялся в моей голове?!
— Не ковырялся, а лечил! — поправила она. — Неблагодарный! Еще неизвестно, захочет ли он тебе помочь при таком отношении.
— Он реально может найти Ваську?
— Уверена.
— Хм… Грегу не понравилась бы эта идея.
Драганка взглянула на меня с жестокой улыбкой.
