— Занятие?
— Педиатр-онколог.
Эрни посмотрел в смущении из-за незнакомых слов. Дэвид вздохнул:
— Я доктор магглов.
— Вы доктор магглов? Вы — маггл? Я взял не те бланки. Это очень необычно, что маггл удочеряет полноправного члена волшебного мира. Конечно, это случается при усыновлении маленьких детей, но они имеют дело с отделом сервиса семей магглов, так как это не в нашей юрисдикции. Как вы решились на это, сыр? — затараторил Эрни.
Дэвид вздохнул, раздумывая, что ему еще придется рассказать.
— Мистер МакМиллан, я волшебник, но я живу в мире магглов.
Выражение лица Эрни стало подозрительным:
— Единственная причина, по которой волшебник может жить как маггл, это что он скрывается. Скажите, мистер Барнс, вас когда-нибудь обвиняли в преступлении?
Дэвид почувствовал, что он как будто ударился головой о стол.
* * *
Перси немедленно распустил Визенгамот, к большому смущению его членов, и освободил обвиняемых. Он вернулся в свой офис и принял большую порцию лекарства от головной боли. Затем он сел на свой стул и уставился на пустой стеклянный ларец, который стоял около одного из книжных шкафов в его офисе. Еще не так давно он не был пустым. В нем был предмет Посоха Мерлина. Когда Гарри не появился на церемонии награждения (как и ожидалось), он взял его себе и выставил на всеобщее обозрение.
Он не до конца понимал ту силу, которая пронеслась тогда через зал суда, но он наверняка знал, что вряд ли этот предмет будет еще выставлен в его офисе на протяжении его жизни.
Дэвид Барнс — это Гарри Поттер.
Он съежился, когда вспомнил кое-что из того, что он сказал Кортни ранее; он знал, что Гарри по-видимому слышал их. Он по-видимому также слышал или читал кое-что интересное из того, что Перси говорил о Гарри Потере в прошлом.
Перси вдруг живо осознал значение фразы магглов: «копать себе могилу». Еще несколько минут он сидел, размышляя, пока не вынул пергамент и перо, чтобы написать прошение об отставке.
* * *
Эрни заметил обеспокоенное выражение на лице Дэвида и еще больше нахмурился. Это не выглядело многообещающим. — Мистер Барнс, есть определенные критерии, которым должны удовлетворять усыновляющие родители. Мы озабочены судьбой Амелии и должны все знать. Если вы пока не готовы, то вы не можете удочерить ее. Я снова спрашиваю, вы когда-нибудь обвинялись в преступлении?
— Знаешь, — обратился Дэвид к Амелии, — было бы гораздо проще, если бы мы прошли процедуру удочерения в мире магглов. Тогда бы мы могли отбросить все это. Удочерение в волшебном мире заставит нас сделать эту работу дважды.
— Послушайте, вы не можете сделать этого!
— Почему нет? Разве если я удочерю Амелию в мире магглов, вам не придется признать это?
— Да, — неохотно признал Эрни, — но не в этом дело! Мы только хотим сделать как лучше для Амелии. Если же у вас нет кровного родства, то вы не сможете избежать этих вещей.
— Кровное родство поможет избежать некоторых вещей? — заинтересованно спросил Дэвид.
— Конечно, — фыркнул Эрни, — такой тип удочерения самый простой и распространённый. После войны было много семейных усыновлений детей, которые потеряли родителей.
— Ну тогда это сильно облегчает дело. Я — кровный родственник Амелии. Вот почему я хочу удочерить ее.
Эрни откинулся на стуле и сцепил пальцы:
— Да, да, конечно. Если вы здесь, чтобы занять мое время, пожалуйста, уходите. У Амелии, согласно записям, только один родственник — волшебник. Я должен это знать, потому что я часто с ними работаю, и это, конечно же, не Дэвид Барнс.
Дэвид округлил глаза:
— Ну хорошо, Эрни, ты хочешь Гарри Поттера, ты его получишь. — Затем он вынул свою волшебную палочку, взмахнул ею вокруг себя, открывая впервые за шестнадцать лет свой настоящий облик.
Глаза Эрни были прикованы к шраму на его лбу, к знаменитым зеленым глазам, его челюсть отвисла от удивления.
— Теперь вы точно знаете, почему этот волшебник живет в мире магглов, и что да, я был обвинен в убийстве, но обвинение снято, и вы теперь также знаете, что я — родственник Амелии. Поэтому повторяю — я бы хотел удочерить Амелию.
* * *
Сириус с трудом открыл глаза, он не был уверен, где он и почему потерял сознание. Он застонал и немедленно почувствовал, как кто-то положил холодный компресс ему на лоб.
— Спокойно Сириус, — пробормотал чей-то голос.
Медленно он осознал, что голос принадлежит Альбусу, и смог открыть глаза. — Альбус, — его голос звучал невнятно, — что… с-случилось…
— Выпей стакан воды, — директор поднес чашку к его губам, и Сириус жадно выпил. — Что последнее ты помнишь?
Сириус мысленно вернулся к прошлому, и когда директор взглянул на него, он знал, что Сириус на самом деле помнил, что случилось. Более молодой человек закрыл глаза, глубоко вздохнул и сказал почти отстраненным голосом: — Мне всегда было интересно, почему он так странно повел себя в моих комнатах, когда я поговорил с ним. Я удивлялся, откуда весь этот гнев, направленный на меня. Теперь, конечно же, я понимаю, — он открыл глаза, безрадостно рассмеявшись, — Я только удивляюсь, как он не вышвырнул меня из своего дома, когда я появился, чтобы рассказать Кортни о волшебном мире.
Оба минуту помолчали, и потом Сириус пристально посмотрел на директора:
— Почему дошло до этого? Этого никогда не должно было случиться, чтобы ему пришлось вернуться и снова сделать все это для нас. Разве недостаточное бремя мы возложили на его плечи?
Альбус вздохнул и устало потер голову: — Я не знаю, Сириус, мы просто сборище трусов, не так ли.
Сириус сел и впервые осознал, что находится в изоляторе Хогвартса.
— Что с судом?
— Нас всех освободили. До судебного пересмотра, как заявил Министр Уизли, на которого, как говорят магглы, снизошло озарение. Я не имею ни малейшего представления, каковы намерения Гарри по отношению к нам. Тем не менее, принимая во внимание, что теперь нечего волноваться, что Драко Малфой получит пост директора, я намереваюсь уйти в отставку в конце этого года.
Сириус моргнул. Пока еще Дамблдор не стал самым долго занимающим эту должность директором, но он был тем, кто дольше всех проработал в Хогвартсе. Учитывая это, большинство волшебников и ведьм, живших в Соединенном Королевстве, учились у него или в качестве профессора Трансфигурации, или в качестве директора. Трудно было представить школу без него. Он смутно помнил, как Альбус проходил обучение у профессора Трансфигурации Хогвартса в конце 1800 годов, а также как он был помощником учителя.
