- Пятьсот, - сказал наконец Стурм.
- Пора! - Тассельхоф уже лез вниз по лесенке. Танис последовал заним, держа факел над головой и светя Золотой Луне, спускавшейся следом.Колодец, выстроенный когда-то для обслуживания городской канализацииуходил вертикально вниз футов на двадцать, открываясь затем в пятифутовыйтоннель, тянувшийся с юга на север.
- Сперва проверь, не слишком ли глубоко, - предостерег Танис кендера,уже собиравшегося спрыгнуть с лесенки. Тас свесился с последней скобы ипогрузил свой хупак в темную журчащую воду.
- Фута два! - объявил он жизнерадостно. И с громким всплескомсоскочил вниз. Вода достигала его бедер. Подняв голову, он вопросительнопосмотрел на Таниса.
- Туда, - указал полуэльф. - На юг.
Держа хупак на весу, Тассельхоф пошел по течению.
- Не слышу фейерверка! - отдался в трубе голос Стурма.
Танис и сам уже думал об этом.
- Вряд ли мы отсюда что-нибудь услышим, - ответил он, надеясь, чтотак оно и есть.
- Рейст все сделает, не волнуйтесь, - мрачно сказал Карамон.
- Танис! - Тассельхоф метнулся назад к полуэльфу. - Здесь что-то...кто-то есть! Оно задело меня по ногам!
- Давай топай, - пробормотал Танис. - Может, оно не очень голодное...
Блики факелов плясали по стенам, рождая тени одна страшнее другой.Несколько раз Танис явственно видел лапы, тянувшиеся к нему из темноты...но тут же оказывалось, что это были всего лишь тени - то шлема Карамона,то Тасова хупака...
Пройдя по тоннелю футов двести на юг, друзья повернули вместе с нимна восток - и остановились, заметив впереди столб мутного света,проникавшего а канализацию откуда-то сверху. По словам Бупу, именно там ирасполагалось логово.
- Гасите факелы! - прошипел Танис и первым сунул свой в воду. И,касаясь рукой осклизлой стены, пошел по тоннелю следом за Тасом, чью алуюауру угадывали во тьме его эльфийские глаза. Где-то позади слышалосьворчание Флинта: гному с его ревматизмом только и не хватало холоднойводы.
- Ш-ш-ш... - прошептал Танис, приближаясь к столбу света. Молча,стараясь не лязгнуть доспехами, собрались они у лесенки, ведшей наверх, кжелезной решетке.
- Решетки в полу редко кто запирает, - на ухо шепнул ТанисуТассельхоф. - Но если она и заперта, я ее точно открою.
Танис кивнул и не стал уточнять, что с этой решеткой справилась дажеБупу. Кендер гордился своим умением вскрывать замки не меньше, чем Стурм -рыцарскими усами. Стоя по колено в воде, они провожали взглядом Таса,карабкавшегося по лестнице.
- Почему все-таки ничего не слышно снаружи? - пробормотал Стурм.Карамон на него зашикал.
У решетки оказался-таки замок, но очень простой - Тассельхоф вмиг егоодолел. Осторожно подняв решетку, кендер высунулся из колодца. И тутвнезапно стало темно. Непроницаемая, осязаемо плотная тьма сгустилась такнеожиданно, что Тас едва не свалился с железной ступеньки. Быстро ибесшумно опустив решетку на место, кендер скатился вниз - прямо на головуТанису.
- Тас? - подхватил его полуэльф. - Это ты? Ничего не видно! Чтопроисходит?
- Не знаю! Вдруг стало темно...
- Что значит - не видишь? - шепнул Танису Стурм. - А твоеэльфийское...
- Не действует, - мрачно ответил Танис. - Как в Омраченном Лесу итогда, возле колодца...
Они молчали, сгрудившись в темном тоннеле. Было слышно только дыханиеда звонкое шлепанье капель.
Драконица была там, наверху. И она ждала их.
21. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ. ГОРОД, УМЕРШИЙ ДВАЖДЫ
Таниса охватило слепое отчаяние еще хуже окружающей тьмы. "Это былмой план, - думалось ему. - Наш единственный шанс выбраться отсюда живыми.Все должно было получиться!.. Что же не сработало? Рейстлин?.. Неужели онпредал нас?.. Нет!.. - Танис сжал кулаки. - Проклятие, нет!" Маг,непонятный и никем не любимый, держался особняком - но Танис могпоклясться, что он был с ними заодно. Где же был теперь Рейстлин? Что сним случилось? Жив ли он был вообще?.. "Впрочем, какая разница, - сказалсебе Танис. - Скоро мы все будем мертвы".
- Танис, - полуэльф ощутил на своем плече крепкую руку и узнал низкийголос Стурма, - Танис, я знаю, о чем ты думаешь. Другого пути все равнонет, а время уходит. Это наш единственный шанс достать Диски, так давайпопробуем.
- Пойду посмотрю, - сказал Танис. Взобравшись наверх, он вгляделсясквозь решетку. Волшебная тьма была непроницаема для зрения. Таниспопробовал сосредоточиться. Стурм был прав: время уходило. Но можно либыло полагаться на мнение Стурма, мечтавшего о схватке с драконицей?..Танис спустился к друзьям. - Мы пойдем туда, - сказал он. Как же емухотелось, чтобы все кончилось и стало возможно вернуться домой. Домой, вУтеху... - Стой, Тас! - Он перехватил кендера и стащил его с лестницы. -Первыми пойдут воины - Стурм и Карамон. Потом - мы.
Рыцарь уже взялся за железные скобы. Меч лязгал по набедреннику еголат.
- Вечно мы самые последние! - шмыгнул носом Тассельхоф, подталкиваягнома: Флинт медленно лез вверх, было слышно, как скрипели его коленки. -Давай шевелись! - сказал Тас. - Надеюсь, без нас ничего интересного неслучится! Я ни разу еще не разговаривал с драконицей...
- Спорю на что угодно, что и у драконицы еще не было случая поболтатьс кендером! - огрызнулся гном. - Да ты хоть понимаешь, пустоголовый, чтомы идем скорее всего на смерть?.. Вот Танис, тот понимает, по голосуслышно...
Тас помолчал; где-то там, над их головами, Стурм как раз откидывалрешетку.
- Знаешь, Флинт, - сказал кендер серьезно, - мой народ не страшитсясмерти. В некотором роде мы даже рады ей... это ведь последнееудивительное приключение. Вот только немножко жалко покидать эту жизнь.Мне будет очень не хватать моих вещичек, - он похлопал по сумочкам,которыми был увешан, - и карт, и тебя, и Таниса. Хотя, - добавил он,веселея, - может, мы все попадем на одно небо, как ты думаешь, а?
Флинт представил себе вместо беспечного кендера холодный неподвижныйтруп... и внезапная боль стиснула сердце - хорошо хоть, во тьме никто немог видеть его лица. Гном кашлянул и хрипло сказал:
- Если ты воображаешь, что в будущей жизни я опять буду путаться скендерами, значит, у тебя мозги набекрень еще круче, чем у Рейстлина.Давай лезь!
...Подняв решетку, Стурм осторожно опустил ее на пол. Она все-такизвякнула, и рыцарь скрипнул зубами. Выбравшись из люка, он нагнулся помочьКарамону - великан, могучий телом, едва помещался в колодце. Доспехи егоскрежетали немилосердно.
