Несмотря на изорванную мантию и неопрятный внешний вид, в своих покоях Горазон выглядел куда внушительнее. Когда он ступил в центр комнаты и вознёс руки к потолку, Кара ожидала, что сейчас меж его пальцев заиграют огонь и молнии. Она думала, что поднимется явившийся из ниоткуда ветер и, возможно, даже тело Вижири ярко засияет.
Вместо этого он просто повернулся обратно к ней и сказал:
— Я привёл тебя сюда… но я не знаю почему.
После секунд, потребовавшихся на осознание этого странного заявления, колдунья ответила:
— Это из-за доспехов? Доспехов твоего брата?
Он снова уставился на потолок.
— Это так?
Потолок, естественно, не ответил.
— Горазон… ты должен помнить, что они сделали с телом твоего брата, твои и мои люди.
Снова вопрос к потолку:
— А что с ним сделали? Ах да, неудивительно, что я не помню.
Чувствуя себя так, словно сама разговаривает с потолком или стенкой, Кара поднажала:
— Послушай, Горазон! Кому-то удалось украсть его заколдованные доспехи из гробницы. Я следовала за ними всю дорогу и вот оказалась здесь! Похититель в эту минуту может быть в Лат Голейне! Нам надо найти его и забрать доспехи! Не стоит говорить, какое зло заключено в них!
— Зло? — Глаза старика расширились, как у испуганного животного. — Зло? Здесь?
Кара проглотила проклятие. Она снова разбередила его манию.
— Вокруг столько зла! Я должен быть осторожен! — Указательный палец уткнулся в неё. — Ты должна уйти!
— Горазон, я…
В этот момент что-то случилось, что-то произошло между колдуном и его берлогой. Секунду спустя девушка почувствовала, как содрогнулось Святилище, — так трясётся живое существо, а не просто здание, на, которое накатила какая-то ударная волна
— Нет, нет, нет! Я должен спрятаться! Я должен спрятаться!
Горазона явно объяла паника. Девушка бы, наверное, убежала из покоев, но комната снова преобразилась. Столы с инструментами и препаратами ретировались, и из пола до уровня глаз поднялся гигантский хрустальный шар, поддерживаемый снизу сложенной чашечкой каменной ладонью.
В центре сферы виднелся человек, которого Кара Ночная Тень никогда по-настоящему не видела, но кто он, догадалась немедленно благодаря тёмно-красным доспехам.
— Это он! Норрек Вижаран! Он в доспехах!
— Бартук! — взвизгнул её спутник. — Нет! Бартук пришёл за мной!
Она схватила старика за руку, готовая рискнуть жизнью, если сейчас выпал шанс положить конец этим опасным поискам:
— Горазон! Где он? Это тоже часть Святилища?
В шаре Норрек Вижаран и темнокожая женщина бежали по увешанному паутиной коридору, полному древних статуй, высеченных в манере Вижири. У Норрека был чудовищный чёрный меч, которым он, казалось, готов немедленно воспользоваться. Кара подумала, не слишком ли хорошо отзывался Сэдан Трист о своём бывшем друге. Она видела перед собой человека, явно весьма искушённого в жестоких убийствах. Невзирая на это, Кара знала, что не может подойти так близко и потерпеть неудачу.
— Отвечай! Это часть Святилища? Ведь так?
— Да, да! А теперь оставь меня!
Старик рывком освободился от неё, кинулся к двери — и остановился, оплетённый стремительно выползшими из пола и стен побегами рук, не дающими ему оставить колдунью одну.
— Что?…
Больше ничего молодая женщина сказать не могла, поражённая страстностью действий отростков. Сама крепость Горазона, кажется, взбунтовалась, вынуждая его вернуться к Каре.
— Отпусти меня, отпусти! — вопил безумный колдун в потолок. — Это зло! Я не должен позволить ему добраться до себя! — А потом девушка с чёрными локонами увидела, что на морщинистое лицо Горазона легло выражение угрюмой печали. — Ну ладно… ладно…
И он вернулся к сфере, показывая на живую картинку. К этому времени Норрек стоял перед одной из статуй, выкрикивая что-то гневное, чего кристалл не передавал, а затем занёс свой чёрный клинок, готовясь ударить.
И тут Горазон воскликнул:
— Грейкос Доминиус эст Буар! Грейко Доминиус Марту!
И изображение закрутил хаос — стены, пол, лестницы вырастали и исчезали. Среди этого безумия две фигуры боролись за жизнь. Однако у Норрека Вижарана не получалось спастись — он упал у края и не мог подняться из-за постоянного движения вокруг него. Женщина — ведьма, по мнению Кары, — бросила беспомощного солдата, направившись к лестнице.
— Грейко Доминиус Морту! — снова рявкнул старик.
Что-то в его тоне заставило Кару взглянуть на Горазона, и в его глазах она не прочла ничего, кроме смерти для этой пары. Значит, вот так всё и кончится. Не от рук мстителей, не от её колдовства, но от фатальных заклинаний сумасшедшего братца Бартука. По отношению к ведьме девушка ничего не чувствовала, но из-за рассказов Триста о ветеране в ней вспыхнула искра жалости к солдату. Возможно, когда-то он был добрым человеком.
Но не в этот момент, когда Норрек намеревался покончить со своенравной партнёршей. Он протянул к ней руку в перчатке, крикнул что-то…
Только теперь Кара заметила выражение ужаса и горя на его лице. Ни удовлетворения, ни тёмных страстей, только страх перед тем, что он сейчас сделает с убегающей женщиной.
Но это же не имеет смысла, разве что…
— Что он сказал, Горазон? Ты знаешь, что он сказал? Я хочу знать!
И хрустальная сфера внезапно взорвалась голосом человека:
— Проклятие! Нет! Я не стану! — И потом: — Нет! Беги! Торопись! Убирайся отсюда!
Эти горькие крики — не яростные вопля мстительного убийцы, и всё же рука его поднята, готовая ударить по бегущей спутнице. Однако выражение лица человека продолжает опровергать картину. Норрек Вижаран выглядит так, будто борется сам с собой или… или… Ну конечно!
— Горазон! Ты должен остановить это! Ты должен помочь им!
— Помочь им? Нет, нет! Я уничтожу их и уничтожу наконец зло! Да, наконец!
Кара снова взглянула в сферу — как раз вовремя, чтобы стать свидетелем жуткой гибели ведьмы и предшествовавшей этому атаке женщины на бойца. Крики Норрека заполнили покои Горазона, шар явно продолжал исполнять просьбу колдуньи.
— Послушай меня! Зло в доспехах, а не в человеке! Неужели ты не видишь? Его смерть будет пародией, смещением равновесия! — Расстроенная упрямством и тупостью Горазона, она вскинула взгляд к потолку. Колдун советовался с некой силой там, наверху, силой, существующей не только в его больном воображении. Ей-то она и закричала: — Чудовищем был Бартук, а не тот, кто сейчас облачён в его доспехи. Только Бартук способен так забирать жизнь! — Снова посмотрев на сумасшедшего мага, она закончила: — Или Горазон в этом похож на своего брата?
Реакция на её отчаянную речь ошеломила даже Кару. На стенах, на потолке, даже на полу в камне открылись рты. Лишь одно слово рвалось из них, повторяясь снова и снова:
