- Как-то встречалась на семинаре. Знаю, что он тоже много работает с собаками. Ваш консультант? - тон Жасмин стал спокойнее, она отвлеклась.
- Мой, можно сказать, учитель. И Рамона он воспитывал. У него отличные ищейки, лучшие ищейки, бриллиантовые носы СБ, - улыбнулся Тео. - А вы наш кинолог?
Жасмин и Тео вышли на людную улицу. Рамон перекинулся и пошел рядом в человеческом виде, слушая разговор. Проклепанный ошейник, блестящий никелерованными ромбиками и Путеводной Звездой, в полной гармонии с черной глянцевой трансформированной шкурой и короткими блестящими волосами делал его похожим на технопанка. Тео хлопнул его по спине; Рамон ухмыльнулся, клыки только дополнили картину.
- Нет, я работаю в приюте Лиги, - сказала Жасмин. - И с беспризорными псами.
- Та еще работа.
- Работа как работа. Встречаются непростые характеры - из-за сложной судьбы, из-за жестокости наших милых сородичей, но такой мрази, как среди людей, в собачьей Стае не встретишь... Да вы же знаете.
- Бездомных часто убивают? - спросил Рамон. - Те, в галерее, тоже были бездомные, да?
Жасмин погладила его по щеке.
- Люди вас боятся. Боятся, боятся, даже домашних. Я подрабатываю консультантом, навидалась, как обычные, добрые, как говорится, люди берут в дом щенка, потому что маленький щенок им инстинктивно мил, а потом издеваются над псом, калечат его душу, в твердой уверенности, что иначе и быть не может. Крупный зверь у них инстинктивной приязни не вызывает, он уже не мил, а опасен... Твари. Человеческая история пришла к повороту - и люди уже не знают, куда бы деть избыток агрессии.
- Вы, посредники, судите крутовато, - сказал Тео не очень, впрочем, уверенно.
- И это вы говорите после того, что сегодня видели?
У Тео дернулась скула.
- Это, слава небесам, все-таки единичный случай.
- Это вам, капитан, слава небесам, везло до сих пор. Вы не соприкасаетесь с той мразью, которую мы, посредники, вынуждены постоянно наблюдать. Но вы же видали другую погань...
Подвернулся освещенный ларек с книгами и газетами.
- Притормозите, ребята, - сказал Тео чуть виновато. - Хочу присмотреть чтиво какое-нибудь... поглупее. Вместо выпивки. А то не нарушить бы устав сегодня...
Жасмин хихикнула.
- Я себе нервы стихами успокаиваю. Но это - дело вкуса.
Тео принялся рассматривать книжки в глянцевых пестрых обложках. Рамон с удовольствием обнюхивал свежие газеты, Жасмин тоже перебирала книги - и вынула одну, с нарисованной на обложке оскаленной пастью и буквами, стекающими кровавыми потеками. Книжка, сочинение некоего Арта, называлась "Вой в ночи".
- Я такое не читаю, - сказал Тео.
- Неплохая книжка, - возразила пожилая продавщица, укутанная в теплую шаль. - Во всяком случае, язык приличный. Красивая такая страшная сказка.
- Про волкодлаков? - спросила Жасмин брезгливо.
- А чем плохо? - продавщица примирительно улыбнулась. - Всем нравится.
- Трансформ человека невозможен, но сказки на эту тему обожают, - сказала Жасмин, открывая книжку наугад. - Кошмар ведь - человек становится зверем. Кошмар - это зверь, верно?
- Почему? - спросил Рамон. - И кто такие волкодлаки?
- Люди, которые могут перекидываться в волков, - сказал Тео. - Глупости.
С лица продавщицы сползла улыбка - она рассмотрела пса.
- Вот из-за перевертышей такие книжки и читают, - сказала продавщица, кутаясь в шаль. - Это собака, да? А выглядит - ужас... клыки... волк, я думаю, еще страшнее...
- Эта собака столько жизней спасла, - сказала Жасмин, - под пулями, рискуя собой... Эх...
- Ну, я же не знала...
Рамон смущенно убрался в тень, перекинулся, уселся у ноги Тео. Жасмин потрепала его по шее.
- Собаки то и дело жертвуют собой, спасая людей... Хоть бы раз услышать, что человек рискнул собой, спасая пса. Нет, невозможно, только пишут вот это! - Жасмин тряхнула книгой в воздухе. - Послушайте. Это провидица волкодлаку говорит. "Я вижу в твоих глазах человека и волка. В одном глазу вижу человека, доброго, порядочного, вижу мужа и друга. В другом вижу волка - жестокость и подлость, стон в темноте, растерзанную плоть, коварство и злобу. Тебе надо убить в себе зверя"... Нравится?
- Обычно для таких сказок, вообще-то... - сказал Тео. Рамон вздохнул.
- Обычная ложь. Вот интересно, кто-нибудь издал бы такое: вижу, мол, в твоих глазах человека и волка. В одном глазу - человеческую подлость и мелкую жестокость, похоть и трусость, поганенькое властолюбие, любовь к дешевым игрушкам вроде политики и бизнеса, жадность, продажность и ложь. А в другом - волчью честь, спокойную отвагу, благородство и верность, любовь к жизни и к себе подобным, веселый азарт, товарищество... Ведь не напечатали бы... Люди слишком любят слушать и читать грубую лесть!
- Сложно вам, наверное, живется, девушка, - сказала продавщица.
Жасмин передернула плечами. К киоску подошла пожилая чета и принялась рассматривать программу телепередач. Тео отошел, так ничего и не купив. Жасмин и Рамон присоединились к нему.
Загорелись фонари, стало посветлее, но тяжелое пасмурное небо, казалось, опустилось еще ниже и будто прогнулось к земле под тяжестью непролитых дождей. Осенняя свежесть рассеивала запахи бензинового перегара и дыма, но корицей палой листвы тоже не пахло - с тощего газона доносился только сильный запах крапивы, острый, какой бывает только осенью, перед самыми холодами. Прохожие не шли, а почти бежали, торопливо, не глядя вокруг, подняв воротники.
- Давайте, мы с Рамоном вас проводим, а сами в управление СБ пойдем? - сказал Тео, заметив, что Жасмин совсем уж зябко нахохлилась. - Я там щенка своего оставил на псарне, он волнуется, наверное, да и с полковником надо поговорить, он меня ждет...
- Я с вами пойду, - сказала Жасмин. - Можно, капитан? Хочу взглянуть на щенка.
Тео кивнул, а Рамон радостно боднул лбом ее руку.
Долго шли пешком, но ждать автобуса и слушать, что псов нужно водить в намордниках, никому не хотелось. Совсем замерзли, только Рамон не обращал внимания на вечерний холод. Он веселился, как щенок, и приглашал повеселиться и людей - совал им в руки палочки, носился кругами, тыкался головой в колени, всем видом показывал, что жизнь прекрасна, а все плохое позади - и все-таки втянул своих друзей в догонялки, которые несколько их согрели. К управлению СБ подошли, порозовевшие от беготни, в странном, взвинченно-нервном расположении духа, ожидая чего-то - и не обманулись.
На автомобильной стоянке около управления, между грузовичком ветеринара Бруно и внедорожником Хольвина, стоял высокий, тонкий, лаково блестящий, редкой красоты вороной жеребец, невзнузданный и без седла; маленькая Лилия обнимала его за шею. Хольвин, Бруно, Феликс и Гарик с Шагратом что-то довольно бурно обсуждали - появление в пределах обонятельного круга псов знакомого запаха Тео и Рамона это обсуждение расстроило. Гарик кинулся к Тео, облапился, забыв все правила приличия, лизнул в щеку, прижался головой к куртке:
