— Ишби, — медленно проговорила Уилладен. — Что это такое? Об этом не говорят в Кроненгреде — а если и говорят, то мне никогда не приходилось слышать об этом.
— Нам снова придется вернуться, — ответил Николас, — к равновесию Света и Тьмы. Много поколений назад на западе поднялась сила, за которой стояло нечто недоступное человеческому пониманию. В те времена жила женщина, Нона из Дома Харкмара, которая, как говорят, — хотя, может быть, это только легенды — была не вполне человеком. Она вступила в союз с той силой с запада, о которой я говорил; с Ноной ушли те, кто поклонялся ей, и основали обитель — Ишби… На некоторое время о них забыли; а потом они решили испытать свою силу. Во время битвы ведьму убили — по крайней мере, люди видели ее труп. Однако никто не знал, действительно ли зло было окончательно побеждено. Сейчас же ходят слухи о том, что чума — дело рук той же силы и болезнь была послана для того, чтобы ослабить нас прежде, чем придет черед второй битвы со злом.
— Но что им нужно от госпожи Махарт? Они хотят сделать ее заложницей?
Начинало светать, и теперь Уилладен гораздо яснее видела лицо Николаса.
— Может быть. Но одно очевидно: те, кто проехал здесь сегодня ночью, и госпожа Сайлана вместе с ними, направляются в Ишби, туда, где таится корень всех наших бед.
Девушка снова поднесла к носу амулет. Запах был так силен, что на мгновение ей показалось — госпожа Махарт рядом с ними.
— Значит, туда лежит наш путь, — сказала она, зная, что уже сделала выбор.
Они наскоро позавтракали, и Уилладен отправилась к ручью, где, сняв юбку и штаны, принялась смазывать кремом натертую седлом кожу.
Утро было ясным, сквозь ветви деревьев на воду падали солнечные блики. Уилладен ощущала легкий ветерок, ее ноздри дрожали от тысячи запахов, над ее головой пели птицы, в траве шуршали какие-то мелкие зверьки. Сссааа напилась из ручья, а затем, стремительно ударив по воде лапой, когтями поймала мелкую рыбешку, которую и съела без остатка.
— Он оставили ясный след, — сообщил Николас девушке, когда та вернулась в лагерь. — Едут на север, не прячась. Если они не боятся, значит, мы можем встретиться с нежданной бедой. Разбойники прекрасно знают эту местность и все еще опасны…
Уилладен страшно не хотелось снова садиться на лошадь, однако выхода у нее не было; кроме того, так же как и молодой человек, она нисколько не сомневалась в том, что у них были серьезные причины торопиться.
Ишби ждет — или ждет то, что затаилось там.
РАЗВЕДЧИК, чья одежда сливалась с окружающей зеленью, смотрел снизу вверх на своего командира.
— Это так, ваше высочество, но здесь три следа, один поверх другого. Последний оставлен следопытом.
Принц Лориэн отпил небольшой глоток воды из притороченной к седлу бутыли.
— Следопытом? — переспросил он.
— Да, тем, кто знает множество приемов следопытов, ваше высочество. Среди разбойников были те, кто знал подобные знаки, однако я не верю в то, что кто-то из них намеренно расставлял их — тем более, так хорошо скрытые.
Принц кивнул:
— Следовательно, последним шел человек канцлера. А перед ним проехало два отряда, которые не пытались скрыть свои следы?
— Второй ехал в спешке, ночью, но, должно быть, они хорошо знали дорогу, ваше высочество.
— Пошли за подмогой, Труфорс, и предупреди разведчиков.
— Мы отправляемся, ваше высочество?
— Да, и, несомненно, в Ишби, — ответил принц. Он заметил, как при этих словах тень набежала на лицо его собеседника. Никто не мог сказать о Труфорсе, что этому человеку не хватает мужества, но в его жилах также текла древняя кровь. Люди его клана прошли по этому пути сотни лет назад, чтобы вступить в жестокий смертный бой.
Разведчик, отсалютовав принцу, скрылся в лесу; Лориэн продолжал рассматривать следы конских копыт на прошлогодней листве. Верно, что человек не может оставить без внимания рану на своем теле; верно и то, что потомки древних домов не могли оставить неисцеленной рану самой земли. Его отец… что ж, он отправил к отцу посланника. Однако нужно время на то, чтобы как следует прочесать эти леса, холмы и горы…
В Кроненгреде были войска; принц не сомневался, что влияния Вазула хватит для того, чтобы привести их в движение. Однако в двух городских районах уже начались беспорядки. Сгорела целая улица, на которой находились лавки и склады торговцев; как ни странно, пожар начался с дома госпожи Травницы. Странная женщина, в чем-то очень похожая на Вазула, у нее удивительная сила духа и огромные знания… Сейчас она отправилась в Обитель. Говорят, молитва может укрепить руку, держащую меч; если это правда, молитвы окажутся просто необходимыми…
Махарт — заложница, возможно, за нее хотят взять выкуп… Принц снова взглянул на дорогу, по которой они проехали. Дочь герцога очень молода и знает слишком мало о мире вне стен ее родного замка. Он попытался вспомнить ее лицо, но перед его глазами всплывало иное — лицо женщины в расцвете красоты, пытавшейся завлечь его в свои сети. Только одно воспоминание осталось в его памяти: воспоминание о танце. Торжественно-напыщенный, он превратился во что-то совсем иное, когда ее рука коснулась его руки. Такого с ним никогда не случалось прежде… А потом Махарт похитили — прямо из постели, где она должна была спокойно спать в полной безопасности. Лориэн стиснул зубы. Ишби… нет, такой невинности и чистоте не место в Ишби. Тьме ее не забрать!
Наступил рассвет; небо едва начало розоветь, когда Уилладен, с трудом скрывая тот ужас, который внушала ей мысль о еще одном дне, проведенном в седле, позволила Николасу подсадить ее на коня. Однако они не отправились по следам тех, кто побывал здесь раньше; молодой человек выбрал другой путь — параллельный тропе, находившийся под прикрытием деревьев и кустарника. Время от времени он останавливался и возвращался к следам, оставленным предыдущим отрядом, Уилладен ожидала его, вздрагивая от тревоги. Наверняка он не только проверял, правильно ли они едут, но и оставлял там свои неприметные знаки, один из которых показал девушке вчера. Она решила проверить свою догадку, сказав об этом Николасу, когда юноша в очередной раз вернулся.
— Вы правы, ведь принц отправит по следу своих разведчиков; и если нам повезет, они догонят нас.
Однако, похоже, в этом везении им было отказано.
Иногда они делали привал в тех местах, которые, судя по всему, были давно знакомы Николасу, и он позволял коням пощипать травы и напиться из ручьев. Уилладен заметила, что этим утром он был очень молчалив и на все попытки девушки завязать разговор отвечал коротко и односложно. Наверное, он, жалея о своей откровенности прошлой ночью, не хотел больше говорить ни о прошлом, ни о настоящем.
