— Этот человек был выбран учить вас рукопашному бою, юный господин. Он был умен и исполнителен, его тело великолепно тренировано, как вы видите. Мы думали, он прекрасно подходит для преподавания — хорошее применение для раба. Но выяснилось, что Ксено тайно сдружился с ним, обещая помочь ему сбежать. Когда этот молодой раб попытался донести на Ксено, как, и положено, ваш добрый наставник стал пытать его, и превратил вот в это, а сам занял место вашего учителя.
Харрес пнул раба, и тот упал на песок у моих ног. Волна зловония заставила меня отшатнуться. Человек гнил заживо.
— Не эту ли судьбу задумал для вас Ксено? Если бы вы превратились в подобное существо, его хозяину, принцу дар'нети, не пришлось бы бояться вашего возмездия. Запомните, молодой господин. Не доверяйте никому ни в одном из миров. Никому.
Хоть день был невыносимо жарким, меня будто холодной водой окатили.
— Возвращайся к работе.
После нескольких пинков покрытый слюной, песком и грязью раб пополз к мертвому телу и продолжил стягивать с него штаны.
Несмотря на изнурительные тренировки и отвратительные и неприятные вещи, мне нравилось жить в Зев'На. У меня был хороший дом и собственные вещи, которыми я мог распоряжаться как угодно, и я ел только то, что хотел. Лорды и их воины защищали меня от Д'Нателя и других дар'нети, которые хотели превратить меня в подобие омерзительного слюнявого раба. Со мной обращались как с мужчиной, а не как с младенцем. Я знал, что насмешки всего лишь помогали сделать меня сильнее и лучше, а когда не было занятий, все оставляли меня в покое. Но лучше всего было то, что я был слишком занят и измотан для мыслей о чародействе.
Раб Сефаро заботился о моем доме — Сером доме, как его называли. Он готовил ту одежду, что была мне нужна, и приносил еду в гостиную, если я так хотел. Столовая внизу казалась мне ужасно огромной для меня одного. Все оставшееся время, не занятое тренировками и едой, я спал. Мне часто снились папа и Люси. Ксено тоже появлялся в моих снах, зажимая рану в животе, чтобы не выпадали внутренности, и с ним слюнявый раб, на месте которого мог оказаться я сам. И мне по-прежнему снились эти сны про Комигор, казавшиеся более настоящими, чем сама жизнь. Каждое утро я вставал с желанием продолжить тренировки. Я решил, что стану таким же, как папа, — даже лучше, потому что тогда я смогу одолеть принца, его убийцу, с которого и начались все эти беды.
О чем-то, что осталось в Комигоре, я скучал, но становилось все труднее вспомнить, о чем именно. В основном, о книгах. Книги были одной из немногих вещей, которые Сефаро не смог принести по моей просьбе. Он опустился передо мной на колени, разведя в стороны руки, и сказал, что я могу убить его, если мне хочется, но в Зев'На нет никаких книг. Я действительно рассердился на него, потому что не мог поверить, что во всей крепости не было ни одной книги. Я даже представил, каково это — воткнуть в него кинжал. Но я не убил его. Даже если он и врал насчет книг, этот проступок не казался мне заслуживающим смерти. Позже той ночью, когда я вспоминал, каким испуганным он выглядел и как я всерьез собирался его убить, я почувствовал себя довольно странно… леденящий холод внутри. Никто не боялся меня прежде. Зев'На в этом отличалась от прочих известных мне мест. Убийства здесь казались куда более обыденными, чем в Лейране. Мне просто надо было привыкнуть к этому.
Через несколько дней после казни Ксено Дарзид пришел навестить меня. Он стоял у края площадки для фехтования и наблюдал, как Каладор несколько раз сильно ударил меня мечом, а потом принялся насмешничать, когда я попытался контратаковать. Наносить мне легкие порезы и уколы в руки, ноги и щеки, пока я готовился напасть, было одним из любимых развлечений Каладора. В тот день он превзошел самого себя и принялся смеяться надо мной. В его смехе не было ни капли дружелюбия, и ни капли веселья не отражалось в его пустых глазах. Я знал, что капитан Дарзид наблюдает за нами, и потому из кожи вон лез, пытаясь сделать хороший выпад, но Каладор не останавливался. Руки горели и кровоточили. Каладор чиркнул острием клинка мне по лбу, и кровь залила мне лицо. Я так устал, что едва мог держать рапиру, а капитан Дарзид рассмеялся. Ужасное солнце палило сверху, отчего моя голова наливалась свинцом, а синяки — болью. И прежде чем я успел задуматься, я сжал левый кулак и показал, на что способен.
Меч Каладора вырвался из его руки и ударился о каменную стену. Я ткнул мастера острием рапиры в живот. Мне страшно хотелось вонзить клинок и услышать, вопли своего мучителя вместо смеха. Но смех и так уже стих. И его, и Дарзида. И тут на меня обрушилось понимание того, что я сделал. Чародейство.
Я попятился от них в угол двора, выставив перед собой рапиру и мечтая, чтобы она хотя бы не так сильно тряслась. Они или убьют меня прямо тут, или позовут солдат и бросят в темницу. Но Каладор опустился передо мной на колени и склонился до самой земли.
Дарзид стоял, скрестив на груди руки. Без тени улыбки он произнес:
— Браво, мой господин. Прекрасный удар. Отличная работа. Вам следовало бы убить мерзавца. Вы можете, вы же знаете. Вперед. Сделайте это, если желаете.
Я смотрел на капитана; кровь стекала по моему лицу и рукам, солнце молотом било по голове.
— Вы думали, то, что вы сделали, обеспокоит меня или удивит?
Я тупо кивнул.
Капитан наклонился ко мне так, что его смуглое лицо и мерцающие глаза оказались совсем рядом.
— Я знаю, кто вы, Герик. Я знаю о вас больше, чем вы сами. Я знал о вашем даре с того самого дня, как вы появились на свет.
— Вы знали, что я — зло?
— Я знал, что вы такое.
— Почему же вы не сказали папе? Зачем помогли мне?
— Томас бы не понял. Он сжег бы вас заживо, как вы и предполагали. Что я сделал, так это привез вас в то единственное место во Вселенной, где подобные вещи не имеют значения. Я привез вас в место, которому вы принадлежите. Это ваша земля, Герик. Не Лейран, не Валлеор — ни одно из Четырех королевств. Здесь нет зелени, мягкости, слабости, заурядности. Вы знаете, кто вы, и вы знаете, что именно здесь вы должны находиться. — Он обвел рукой изломанные красные утесы, уродливые равнины и широко усмехнулся. — А теперь преподайте этому дерзкому слуге урок, и мы отправимся что-нибудь выпить и поговорить.
Я осторожно глянул на Дарзида, но на этот раз тот не насмешничал и не притворялся. Каладор все еще стоял на коленях, уткнувшись лбом в землю. Моя кровь вскипела, словно варево в котле. Рукоятью рапиры я ударил его по затылку так сильно, как только мог. Он опрокинулся в грязь.
Капитан Дарзид засмеялся и похлопал меня по плечу.
