— Хорошо хоть с дороги оно ушло, — сказала Эрика. — Есть у кого-нибудь фонарик?
— Нету, — подвёл я итоги после минутного молчания. — Но в темноте топтаться тоже толка никакого. Давайте вперёд продвигаться наощупь.
И я, вытянув руки вперёд, начал обшаривать пустоту.
— Так мы потеряемся, — сказала Эрика.
— И что ты предлагаешь? — спросил я, чтобы не молчать. Варианты не придумывались. Мне хотелось немедленно приступить к поискам. Каждая секунда, проведённая в темноте, выбивала частичку уверенности и впускала на освободившееся место кусочек холодного ужаса перед опасностями, затаившимися во мраке.
— Давайте положим левые руки друг другу на плечо, — сказала Эрика. — Так будет хоть какая-то уверенность, что мы ещё вместе.
— Лады, — сказал я и принялся извлекать все выгоды из принятого предложения. — Значит, так. Элиньяк идёт за мной, Говоровская следом, группу замыкает Сухой Паёк. Есть возражения?
Вместо ответа моего плеча коснулась рука Эрики.
Мы двинулись в путь. Вытянув руки вперёд, я перебирал пальцами и больше всего боялся наткнуться на что-нибудь влажное и липкое. И в то же время я очень хотел отыскать стену. Блуждание по пустоте постепенно опустошало душу. Не давали свалиться в пропасть мерзкого страха только шаги девочек да громкое шарканье Кольки. То ли он неимоверно устал, то ли звуками отгонял свой страх, тоже, наверное, далеко не слабый.
— Куба, — простонал Сухпай, — ты где?
— Да тут я, — пришлось отозваться мне. — Впереди, где мне ещё быть?
— А кто тогда положил руку мне на плечо?
Я вздрогнул и остановился. Появление дополнительного попутчика путало все карты. Что бы вы думали, нарисовалось у меня в голове? Картинка из романа Стивена Кинга, где группа ребят блуждала по старинным подземельям в поисках злобного существа, маскирующегося под клоуна с отвратительной зубастой пастью. И там тоже на плечо одного легла посторонняя рука. И этот парень погиб в первую очередь. Что случится, если неизвестная рука рванёт Кольку и уведёт его к неминучей погибели?
— Колька, — тихо сказал я, не переставая продвигаться вперёд. — Ты, главное, Говоровскую не отпускай. Ни за что на свете.
— Ладно, — плаксиво сказал Колька. И я на него ничуточки не рассердился. Попробуйте-ка сами погулять в потустороннем подвале, когда на твоём плече лежит чья-то лапища.
И тут пальцы правой руки коснулись стены. Я сначала чуть не умер от страха, а потом меня охватили волны неизъяснимого блаженства. По стеночке мы куда-нибудь да доберёмся. Без всяких сомнений. А ещё, если удалось отыскать стену, то, может быть, в ней скоро встретится и дверь.
— Царапается, — жаловался Колька.
— Терпи, — строго отвечал я. — А то, смотри, будешь плакаться, скажу, чтобы оставили тебя одного.
Колька всхлипнул. Ему сейчас всех страшнее. Но я пугал его специально. Если он меня будет бояться сильнее, то станет слушаться моих приказаний, а не постороннюю руку, невесть что вытворяющую сейчас с его плечом.
— Царапается, — снова донеслось сзади. Мне показалось, что это говорил уже не Колька. Но я не успел проникнуться ужасом потери. Ладонь зацепила пластину, на которой обнаружилось нечто знакомое и невероятно желанное — клавиша выключателя, которую я немедленно нажал.
Впереди вспыхнула лампочка и осветила невысокую дверь, обитую мятой жестью, выкрашенной в светло-коричневый цвет. Но я не обрадовался двери. Осторожно повернув голову, с замиранием сердца я посмотрел на Кольку, опасаясь обнаружить вместо него гадко ухмыляющуюся клоунскую рожу.
Но позади всех стоял Колька. А на плече у него сидела летучая мышь.
Свет, видимо, испугал её. Распахнув крылья и задев Колькину щеку, она неловко вспорхнула и скрылась в тёмных высотах. Колька присел от страха, но смеяться над ним никому не хотелось.
Найденному мной выключателю подчинялась не одна лапочка. Кроме наддверной зажглась ещё и у самой лестницы. Ступени нижнего пролёта отсюда виднелись совершенно отчётливо. Не таким уж и огромным оказалось расстояние от лестницы до двери. И совершенно непонятно было, где это мы блуждали столь продолжительное время. Выходило, что мы бродили кругами по центру зала. Теперь обстановка прояснилась, и я почувствовал себя намного спокойнее.
На каких-то десять секунд.
А потом спокойствие разлетелось вдребезги.
Из мглистого угла на нас выдвинулась стая странных чешуйчатых существ. Их головы напоминали кошачьи, если сбрить мех и оклеить серыми чешуйками. В полметра высотой они бесшумно продвигались на задних лапах, а передние протянули в нашу сторону. Даже при тусклом свете я увидел, какие крючья когтей жаждали с нами познакомиться.
— Ой, — испуганно выдохнула Инна.
Пришельцы разом повернулись к ней.
Колька испугано перебежал поближе ко мне и подпёр спиной стену. Головы существ метнулись, следя за Колькиным продвижением. Огромные глаза. Их заполняла сплошная матовая белизна. Не в силах сдержаться, я шмыгнул носом, и внимание чешуйчатых котов переключилось на меня. Я отпрыгнул к самой двери.
Коты злобно ощерились. Все разом. И меня охватила тоскливая волна собственной никчёмности и беспомощности. Коты зашипели. Они продолжали вышагивать прямо на меня, пройдя мимо девочек. Тогда-то я и догадался.
— Эй, — крикнул я, перекрывая злющее шипение. — Их глаза разучились видеть в темноте. Они ориентируются по звукам. Отступайте к лестнице, пока я буду их отвлекать.
Стараясь как можно меньше шуметь, моя команда поспешно отступала. Даже, если какие-то звуки и доносились до ушей чешуйчатых пришельцев, они не могли идти ни в какое сравнение с тем шумом, который производил я. Мои ноги подпрыгивали, стараясь приземлиться с жутким гулом, руки хлопали по стене, зубы скрежетали. А в перерывах я ещё умудрялся свистеть. Коты разозлились не на шутку. Они расположились полумесяцем, отрезав мне отступление. Команда кидала жалобные взгляды в мою сторону, но я грозно мотал головой, предупреждая, что вмешиваться ни в коем случае нельзя. Затем девочки и Сухой Паёк стали далёкими смутными силуэтами. Их застилал туман, белёсый, как глаза когтистых существ, сжимавших полукруг. Внезапно туман разросся и скрыл их тоже. Пространство подвала заполнилось молочным светом. Недозревшим персиком мутно просвечивала далёкая лампочка у лестницы. Я совершенно растерялся.
Рядом со мной неожиданно возникла высокая фигура. Я бы перепугался не на шутку, но неведомые силы предстали передо мной в виде девушки, закутанной то ли в глухое платье, то ли в плотно облегающий плащ. Удивительное одеяние лучилось миллионами блёсток, словно снег под солнечными лучами.
