'Калинов мост? Он, он, не иначе… — стоять здесь, ожидая нового явления змея, не стоило. — Куда? Вперед? Назад? — Чернава сделала несколько шагов к дальнему концу моста, где в застилающем обзор тумане едва виднелась призрачная фигура кряжистого мужика, и точно уперлась в невидимую стену. Досада резанула сердце. — Натворила при жизни, даже Навь меня принимать не хочет! Неужто ж мне так и торчать здесь в ожидании неведомо чего?'.
Решив не ломиться через незримую преграду, девушка развернулась и медленно побрела в противоположную сторону, где над плохо различимой полоской берега тучей вилось воронье.
Изредка бросала Чернава опасливые взгляды на реку и тут же опускала глаза, чтобы не видеть, как вздуваются смоляные пузыри, лопаются, выбрасывая клубы непроглядного, озаряемого пламенем, дыма и непереносимого зловония. Вздрагивала каждый раз, когда всплывали на поверхность разрозненные куски человеческих тел, которые вскоре соединялись в единое целое, и вопящие от боли и ужаса люди снова опускались в бурлящую пучину реки Смородины.
'За что же их так? — шептали губы девушки, а по спине тек ледяной ручеек. — Что натворили? — и тут же, невольно ускоряя шаг, рискуя свалиться в реку, поправляла себя: — да мне-то какая разница? Самой бы не попасть туда…'.
Добравшись до конца моста, с облегчением шагнула на топкий берег. Над головой тут же закружились вороны, явно рассчитывая поживиться человечинкой. Подобравшая палку Чернава пару раз отмахнулась от стаи и торопливо, почти бегом, отошла подальше, стремясь укрыться под сенью деревьев. Вороны, едва девушка скрылась в лесу, вернулись к реке, выискивая себе не такую шуструю добычу.
'Выбралась, кажись… Только непонятно — как я живая попала на Калинов мост? Да какая разница! Бежать отсюда и подальше, а там видно будет!', - и тут же усомнилась, сможет ли бежать после такой передряги, однако вопреки сомнениям, усталости она не чувствовала и скоро сменила быстрый шаг на неторопливый бег по сумрачному, наполненному неясными шорохами и скрипами, лесу.
Когда позади гулко ухнул филин, девушка, обернувшись, неожиданно споткнулась и повалилась вперед, прямо на древесный ствол, внезапно выросший на пути. Перед глазами мелькнула испещренная грубыми трещинами кора с зеленоватыми разводами мха. Чернава, проскочив сквозь дерево, повалилась на землю, уткнувшись носом в перепрелый хвойный опад. Недоуменно встала, вернулась назад и похлопала по стволу кряжистого дуба, сомневаясь в его реальности. Ладонь провалилась в никуда.
— Лесной хозяин, — неуверенно позвала ведьма, отнюдь не желая снова встречаться с лешим. Прежний уговор-то так и не исполнила. А деваться некуда, придется, иначе заведет-закружит так, что и себя забудешь… — Покажись не серым волком, не черным вороном, не елью жаровой, покажись таковым, какой есть…
Шорох листьев над головой и никакого ответа.
Немного выждав, ведьма подступила ближе к дереву и, приготовившись к неминуемому удару лбом, шагнула вперед. Мгновенная темнота сменилась привычным вечерним сумраком, только стояла Чернава уже по другую сторону дуба, спиной к нему.
Неужто стала она духом неприкаянным? И обречена вечность бродить в подлунном мире, не имея пристанища? 'Впрочем, зачем оно мне теперь? — горько подумала ведьма, потому что знала, чем в конце концов становятся духи, уставшие от нескончаемых скитаний. — Тут впору самой о смерти молить, пока не стала ненавидеть живущих и нести им погибель лютую… — слезинка скатилась по щеке девушки, — как ни старалась я измениться, да никак, видно, не получится. Тогда… Тогда мне надо найти того, кто сможет мне помочь! А я лишь одного такого знаю'.
*****
— Ты в своем уме? — возмущенно воскликнула чародейка, услышав сумасбродный замысел брата. Антон поднял на неё усталый взгляд. — Ты путаешь реальную жизнь и выдумки сказителей. Ты даже представить не можешь, куда собираешься!
— Выдумки? Ты ещё скажи, что все вокруг вселенский глюк, и стоит только взмахнуть рукой, как все вернется на круги своя. — Людмила растерялась, не зная, что возразить. — Нет, сестричка, сейчас это и моя жизнь. И я принимаю её такой, как она есть. И если есть путь на Кромку, я его найду.
— В любом случае не тебе, слабому человеку, соваться на границу миров! — голос сестры ощутимо похолодел.
— А я больше не слабый, — Антон внезапно широко улыбнулся, — я теперь такой же, как и ты! Колдун!
Он разжал кулак. В открытой ладони дрожал и переливался маленький дрожащий язычок пламени. Чародейка отшатнулась, потом от всего сердца рассмеялась:
— Фокусник ты, а не колдун… — она легонько щелкнула брата по носу. — Дара в тебе нет, я бы почувствовала.
— А жаль… Отлюдок сказал, что сила мне досталась немеряная.
— А вот тут давай подробнее, — приказала Людмила, снова становясь серьезной, — что за силу ты обрел? Как и где?
— К чему тебе частности? Просто прими это, как данность, — Антон поднялся с крыльца и пошел в дом. Знал бы, объяснил.
Людмила догнала его, дернула за рубаху, останавливая:
— Я тебя спросила! Будь добр ответь!
— Не кричи на меня, — огрызнулся Антон, стараясь не слишком шуметь, чтобы не привлечь внимание ведьмага. Не хватало его ещё в семейные разборки втравливать, и так помог, что жизни не хватит благодарить.
— Не скажет он, — донеслось из кухоньки, — потому что и сам пока не знает.
— А ты? — в тот же миг чародейка, уперев руки в боки, встала перед сидящим чужаком. — Мнится мне, что ты к этому имеешь какое-то отношение.
— Самое непосредственное, — усмехнулся Отлюдок, беззастенчиво разглядывая воинственно замершую перед ним женщину. Людмила поежилась от изучающего взгляда разноцветных глаз. Неприятное ощущение, точно тебя препарируют. — Самое непосредственное… Разве не сказал он тебе, что пришел ко мне в ученики проситься?
— Что? — Людмила развернулась к братцу. — В какие ученики?
— Ну, я… — Антон замялся, — я потом хотел тебя обрадовать.
— Обрадовал!
— О самом главном почему-то умолчал, — сокрушенно сказал ведьмаг, укоризненно качая головой. — А ведь сильно хотел колдуном стать, настолько сильно, что ринулся в Чертово озеро, как в купель…
— Какое? — обеспокоенно переспросил парень, не слишком понимая о чем толкует ведьмаг. Озеро, конечно, было странноватым, но не настолько же!
— Предупреждал ведь, а он ни в какую не слушал, — тянул, точно издевался, Отлюдок, проигнорировал вопрос. — Поднялась волна багряная, да и затянула его в яму бездонную…
— И что? — скептически глянула на Антона сестра. Слышала она про такие бочаги, после которых по земле не человек ходит, а пустая оболочка, только внешне на человек смахивающая. Да вроде прежний, не подменыш…
