Началось мирное время, длившееся два века. Первые двадцать бракосочетаний состоялись в Ирне спустя шестнадцать лет. Каждая из невест с самого раннего детства знала кому предназначена в жёны. Великолепное празднество сопровождалось песнями и музыкой, и было украшено тысячью цветами. А пышное застолье всем запомнилось на многие годы и самодельное вино лилось рекой, но было очень слабеньким, чтобы затуманить сознание. Лишившись влияния амулетов, и девочки и мальчики выросли, не испытывая желания вернуться к настоящим родителям, и, безгранично любя своих приёмных отцов, помогали им во всём и слушались каждого их приказа. За эти шестнадцать лет ирнцы похитили ещё несколько десятков младенцев, так что население, кроме этих двадцати невест, не было обижено в общении - общество Ирна разрасталось. А через год шестнадцать жён подарили своим мужьям первенцев, и в это же самое время приёмные дети - первые из них,- поженились между собой и тоже ожидали рождения детей, только двоим юношам не хватило невест, но они присмотрели для себя юных красавиц, которые были младше их на три года. И если у детей моряков уже не было на теле отпечатка из проклятого камня, то дети флиуртийцев, как все и ожидали, рождались с этой отметиной над грудью, которые родители сразу же вырезали, освободив каждое любимое чадо от проклятия предков. Камень семья оставляла себе для защиты от флиуртийцев, уже не опасаясь плениться его проклятой силой. Медленно продолжало развиваться маленькое государство Ирн, во главе которого стоял мудрый правитель, которому все верили - это был корабельный писарь Акор...
...Вероника зажмурилась после слов Гелия и открыла глаза только когда почувствовала спокойное дуновение тёплого ветерка. Над головой светило солнце, вокруг были знакомые краски, но деревья всё равно не походили на родные и она поняла, что сейчас случиться непоправимое, ради чего колдун отправил её на этот остров. С замиранием в сердце Вероника ожидала появления злобных флиуртийцев и мысленно прощалась со всеми близкими. Но солнце продолжало светить и спокойствие густого леса ничто не нарушало. Осторожно, чтобы не привлечь к себе внимания, Вероника села на траву и стала ждать что же будет дальше. И, хотя ей было ужасно страшно, она не могла заставить себя сдвинуться с места и пойти на поиски какого-нибудь убежища. Ежесекундно она вздрагивала, ей мерещились отвратительные рожи флиуртийцев, и от страха всё труднее становилось дышать, но она сидела в высокой траве и успокаивала себя, нюхая приятный аромат, исходивший от земли и травы. Голубое небо понемногу становилось темнее, солнце катилось всё ближе к горизонту и, наблюдая за угасанием дня, Вероника начинала бояться ещё больше, потому что не любила темноту, потому что в ночной мгле скорее всего и должны были появиться её палачи. Но вдруг её раздумья прервал лёгкий шорох, который уловил напряжённый слух испуганной девушки. Слёзы ужаса скатились по щекам Вероники и она вся сжалась, дрожа всем телом.
-Кто ты?- вдруг послышался мужской шёпот.
Вероника резко повернула голову и увидела полуголого загорелого юношу, у которого из одежды была только набедренная повязка, с ножом в правой руке, а на его шее висел зелёный камень. Юноша был обрит наголо и хотя выглядел худым, но в его руках была заметна сила и ловкость. Незнакомец смотрел на неё с любопытством и улыбался, потому что впервые видел девушку в платье и такую белолицую. Но перепуганная незнакомка не отвечала и был заметен её испуг, поэтому юноша продолжил говорить шёпотом:
-Не шуми, они сейчас спят. Пошли, ты точно не из них, в Ирне успокоишься.
Юноша протянул Веронике свободную левую руку и она протянула ему свою, вверяя незнакомцу свою жизнь, потому что чувствовала, что он говорит искренне. Не произнося больше ни звука, он вёл девушку по узкой горной тропинке вверх, прислушиваясь и всматриваясь во всё подозрительное, пока не остановился напротив большого камня. Камень легко поддался силе юноши и Вероника увидела вход в пещеру, и сразу сомнение отразилось на её лице, а незнакомца это только рассмешило:
-Это проход в Ирн, не бойся, там тебя никто не обидит.
-Скажи только одно, что ты не флиуртиец.
-Я из Ирна, мы - ирнцы.
Оставалось только поверить ему и Вероника вошла в тёмную пещеру. Её спаситель зашёл вслед за ней и поставил камень на место, окунув их в непроглядную тьму. Но тут же зажёгся факел и они продолжили путь по сырому каменному коридору. Что ожидало её на другой стороне? Конечно могло оказаться так, что спаситель просто заманил её в ловушку, но такое подозрение было слишком слабым, чтобы беспокоиться по-настоящему. Слишком много страху натерпелась Вероника за последнее время, поэтому ей как никогда хотелось верить в честность и благородство этого юноши. Казнь Саши была всего пару дней назад и в этой тёмной пещере ей хотелось, чтобы он был рядом с ней, даже после того, как подарил любовь принцессе - Вероника поняла, что справиться со своим чувством не будет так легко, как казалось там, во дворце, когда она попрощалась с возлюбленным в пользу Анари, подарив ей хотя бы последний шанс попрощаться с Сашей. Но вот её проводник подошёл к другому большому камню и, напрягая мышцы рук, отодвинул его в сторону...
Вероника не могла даже допустить мысли, что в эту самую минуту на другой стороне острова, на песчаном берегу океана, в глубокой яме сидели два пленника флиуртийцев - два молодых человека. Измученные и исхудавшие за время долгий лишений и пыток, они теперь терпели издевательства дикарей, которые почему-то не торопились расправляться с ними, а вместо этого что-то выжидали. Подходил к концу второй день их пребывания в плену людей, которые не научились до сих пор общаться друг с другом речью, всё их общение сводилось к незатейливым знакам пальцами и к отрывистым примитивным звукам. Глядя на голубое небо - единственный вид, открывавшийся им из ямы,- пленники редко слышали переговоры флиуртийцев днём, а ночью был слышен только их общий голодный рык, так что вполне можно было понять, почему дикарям за все эти века так и не понадобилась сложная форма общения. Солнце зашло за горизонт и вновь послышалось шуршание наверху и нечеловеческий рык, словно во флиуртийцах проснулся какой-то зверь, жаждущий крови, жаждущий вкусить плоть.
-Я уже начинаю жалеть, что они выловили нас, тонущих, из воды,- унимая трясучку от страха, процедил сквозь зубы Ровел - только он умел так бояться. Он прижимался поближе к Саше и ждал от друга какой-нибудь ободряющей реплики, которая не замедлила прозвучать:
-Для меня не остаётся загадкой, что спасением от Гелия мы обязаны нашим друзьям, но для меня кажется полной чушью послать нас с эшафота в лапы к этим нелюдям.
