Проанализировав названные причины, Люсьен решил оставить самодеятельность. В боевой обстановке, при наличии живого командира, она вредна. Люсьен скрытно проник в занятый повстанцами барак и затерялся среди мятежников. Сделать это было проще простого. Мало кто из измотанных голодных гоблинов обращал внимание на соседа, – если тот, конечно, не ел консервированное мясо или не пересчитывал деньги. Большинство воинов таха просто спало. Гомункулус прилег возле колонны, где тень была особенно густой, и стал наблюдать за обстановкой. Он видел, как диверсанты поменяли одежду, слышал, как рядовой Маггут употреблял алкоголь и бил Кваквасу, знал, чем занимаются в соседнем строении сержант Стволов и гоблинша-десятник. Действия соратников, как и прежде, выглядели нерациональными, но, безусловно, должны были привести к желательным последствиям и имели важный стратегический смысл.
Ни того, ни другого Люсьен понять не мог.
Понимая, сколь ответственное дело предстоит, командарм задумал лично проверить готовность разведчиков к вылазке. Поэтому наутро мы с Заком, облаченные в камуфляж «небесных повязок», вошли за ширму и предстали перед Черным Шаманом.
Надо заметить, что выглядели оба не лучшим образом.
Щетину я сбрил. Оголившиеся скулы и подбородок были слишком светлыми по сравнению с загаром на открытых прежде частях лица. Кроме того, было видно, что я за всю ночь не приклонил головы, а вместо отдыха выполнял тяжелую, изматывающую работу без единой передышки. Сейчас веки у меня слипались, я поминутно зевал и тер кулаком глаза. Впрочем, надо признать, издалека я был молодец хоть куда. Форма сидела «в облипочку», свежий подворотничок слепил белизной. Ботинки были надраены, ремень затянут, а небесно-голубая бандана залихватски сдвинута на правую сторону.
Похмельный Зак в сравнении со мной проигрывал по всем пунктам. Орк постоянно облизывался и с болезненным стоном трогал голову. Так и не ушитая мятая форма, на которой добавилось несколько подозрительных пятен, висела на орке мешком. Из голенищ рыжих десантных ботинок выставлялись скрученные резинки бледно-лиловых носков. В волосах запутались какие-то разноцветные волокна – вроде тех, которыми набивают дешевые матрасы и подушки.
Одобрительно похлопав меня по плечу, вождь подступил к Заку. Подергал ослабленный, свисающий почти до паха ремень и сказал:
– Ты мне не нравишься, Маггут. Признавайся, пил спиртное?
– Никак нет, мой маршал, сэр, – пробормотал орк и звучно рыгнул. Распространившееся амбре убедительно доказывало обратное. Зак поспешил оправдаться: – На ужин были несвежие ананасы и сырая вода. Такое дерьмо! До сих пор в животе бурчит.
– Я бы мог произнести заклятье, – зловеще проговорил Шаман, – и если ты врешь, волшебный знак верности вспыхнул бы пламенем и прожег тебе ребра!
Зак в ужасе отшатнулся и начал икать.
– Но ты сегодня нужен армии таха. Поэтому я помилую тебя. Только вот твой вид… Федор, ты служил в армии эльфов. Скажи, что необходимо добавить к форме рядового Маггута, чтоб он походил на бойца «небесных повязок», а не на кабана-бородавочника?
– Жезл, бандану небесного цвета и гетры, мой маршал.
– Жезлы вам дадут позже. Насчет остального сейчас распоряжусь. Эй, позовите десятника Цаво.
Каптенармус прибыл через полминуты. Уяснив, что от него требуется, он взял в помощники одного из телохранителей и бросился исполнять приказ. Со стороны массового расположения воинов тут же послышались крики и проклятия. Вскоре Цаво и телохранитель вернулись. В одной руке десятник нес новенькие, еще не распакованные гетры цвета хаки, в другой – немного помятую стальную каску. Каска была голубая, с огромной белой надписью «KFOR». В эльфийских войсках таких головных уборов отродясь не водилось. Оставалось лишь предполагать, какими путями этот экспонат попал в армию таха. Однако следует отметить, выглядела каска очень убедительно.
Дополнив обмундирование шлемом и гетрами, Зак сразу же приобрел должную лихость. Несмотря на продолжающуюся икоту. Так, во всяком случае, казалось Черному Шаману и его ближайшему окружению. От возражений я воздержался. Я дождаться не мог, когда нас вновь выпустят в город. Сегодня я решил бежать при первой же возможности, пусть даже без Зийлы. Еще, наверное, и лучше, если без нее. Прошедшая ночь оказалась чересчур бурной и заставила меня пересмотреть свои взгляды на отношения полов. Как выяснилось, чувственная любовь бывает делом не только приятным, но и чертовски утомительным. Раньше, на Земле, общаясь с холодноватой и манерной Эльзой, я подобных открытий не совершал. Скорей все было наоборот. Это я быстро утомлял подругу и поэтому каждый раз получал от нее куда меньше, чем хотелось. Но то, что вытворяла гоблинша! Уж лучше бы я наклюкался вместо Зака.
Строевой смотр закончился тем, что нам выдали оружие. По обшарпанному жезлу с разряженными кристаллами и по плохонькому ножу-пиле. Мое нетерпение достигло высшей точки, поэтому я вытянулся по струнке и щелкнул каблуками:
– Разрешите выступать, мой маршал! Мы готовы. Верно, Зак?
– Ик!
– Куда ты собрался выступать?
– На разведку путей атаки дворца, мой маршал! – отчеканил я, немного удивляясь вопросу Шамана.
– Не торопись. Выступать никуда не нужно. Вы поедете на черепахе, так будет внушительней. Любая охрана скорей пропустит солдат, прибывших на транспорте, чем пришедших пешком. Здорово придумано?!
– Так точно! Великолепная идея! Вы настоящий военный гений, мой маршал!
– Ик! Ик! – согласился Зак.
– Это начальник штаба предложил. – Шаман кивнул на Боксугра.
Тот напыжился и положил руки на свисающий с шеи жезл.
– Тысячник лично отвечает за успех операции, поэтому будет вас сопровождать в поездке, – продолжил постановку задачи Шаман. – Если возникнет опасность, что вас могут раскрыть, ему приказано немедленно стрелять. Файерболом. Мы не можем позволить киафу узнать наши планы. Вы погибнете, но останетесь в памяти народа таха героями. Вашими именами будут называть детей по всему Даггошу!
«Да уж, великая честь», – печально подумал я, а Зак икнул громче прежнего и наконец затих. Видимо, правильно говорят: лучший способ избавить человека от икоты – внезапно испугать.
Продолжая внешне демонстрировать бравость и готовность к самопожертвованию, внутренне я сник. Момент освобождения опять оттягивался. От тысячника так просто не смоешься! Вдобавок беспощадный приказ Шамана… Боксугр та еще сволочь, при малейшем подозрении шлепнет.
Кстати, откуда у армии таха появилась еще одна черепаха? Не иначе, угнали давно и прятали где-нибудь здесь.
