– Картечь. Серебро техническое. Заряд усиленный. В разумных пределах, но вы учтите, отдача сильнее обычного.
– И как это на них действует?
– Как на ежа голой жопой. Полная… э-э… потеря боевого духа. Может, они и дохнут потом, я не видел.
Долинский перед крыльцом взял девушку на руки. Одеяло распахнулось, обнажив до бедра стройную бледную ногу. На бедре запеклась кровь. Голова запрокинулась, волосы упали назад, и Лузгин невольно охнул. Глаза девушки заплыли, верхняя половина лица была – один большой синяк.
– Странная девка, рано начала, – прокомментировал Зыков. – Они вообще нынче летом активные.
– Ненавижу, – буркнул снизу Котов. – Надо было все-таки пристрелить вашего школьного дружка. Пидараса.
– Это не он ее, а она его заразила, – сказал Долинский, кивнул Лузгину и прошел со своей ношей в дом.
– Я с бабами не воюю, – сообщил Котов. Он спрятал пистолет и теперь закуривал.
Грэй, совсем обнаглев, полез мордой Зыкову в карман.
– Робокоп, да что у тебя там?!
– Шоколадка… – смущенно пробасил громила.
– Ну и дай коллеге половину. Он заработал беспорочной службой на благо Отечества.
Зыков деликатно отодвинул Грэя и зашуршал фольгой.
– А вы тот самый Лузгин? – подал голос «коммерсант». – Доброе утро. Читали вас, читали. Толково. Понимаете жизнь.
– Благодарю. Вы поднимайтесь, я сейчас чайку… Или кофе? Или чего покрепче?
– Нет-нет, спасибо.
– Мы на работе, – поддержал «коммерсанта» Котов. – У нас сегодня, против обыкновения, дневная смена.
В доме хлопнуло, потом заскрежетала передвигаемая мебель. Лузгин пошел кипятить воду. Через пару минут на кухне появился Долинский.
– Ага, – сказал он. – Прекрасно. Давай-ка кофе всем, да покрепче. Взбодримся чуток и спорные вопросы добьем. Сколько уже?.. Девять. Отлично. К полудню с божьей помощью начнем. Вовка просто чудо. Силища неимоверная. Он может глушить сигнал, представляешь? А еще – искажать его! Отсекать частоты! Нет, ты не представляешь, да и ладно. Одна беда, парень не научился прятаться, «мастер» наверняка учует его первым. Но какова глушилка! Вова прикроет людей, когда «мастер» начнет излучать, понимаешь?! А потом будет ставить помехи! Это же спасение! Андрюха, Андрюха, дай я тебя обниму, наша ты палочка-выручалочка! Уфф, до чего я устал. Кофе, кофе и еще раз кофе!
– Кто ее так? – спросил Лузгин сухо. У него перед глазами стояло обезображенное лицо девушки. Все равно красивое лицо.
– Кого и как?
– Ее.
– Ах, Катерину? Я. Ночь была тяжелая.
– Какое это имеет отношение?..
– Повторяю, ночь была тяжелая. Вампиры проснулись раньше времени, сегодня они разгуливаются, но завтра… Надо успеть покончить с ними до завтра. Иначе не знаю, что будет. Конечно, мы все перенервничали. А потом к Катерине заходим и видим – она привела мужика. Трахнула и загрызла. Уделала кровищей всю спальню. Это Катя, которая была помешана на чистоте! Которая учила Мишку убивать людей стильно и эстетично! Ну и когда она решила сопротивляться…
– По-моему, ты Катю просто ненавидишь, тебе не кажется? Или, наоборот, влюблен в нее.
– А по-моему, ты лезешь не в свое дело, – заметил Долинский. Он действительно выглядел усталым, под глазами красовались сине-желтые мешки.
– Извини. Что там в особняке?
– Бывшие охранники Суслика. Два сухих трупа и одна поилка. Поилка – это человек в коме, из которого еще не все выпили. Добить пришлось. Гадкое занятие. Как же мне это надоело… – Долинский привалился спиной к холодильнику и закрыл глаза. – Они могут заращивать раны, и свои, и чужие. Ничем не болеют. Видят мир во всей его красоте. Я ведь учился рисовать, помнишь? И могу оценить, от чего отказывается бедный Мишка, с его-то душой настоящего художника!.. Господи, ну почему такие способности – таким уродам? И как сделать, чтобы хоть немногое досталось людям?! Ну, сейчас напугаем мы «старших». А дальше? Прийти и сказать – делитесь, суки, а то задавим? Плевали они на наши ультиматумы. Они никогда не делились с людьми. И не будут.
– Ты хоть примерно догадываешься, кто они? – спросил Лузгин, выставляя чашки на поднос. – Откуда взялся этот паразит?
– Понятия не имею. Из космоса. Какая разница?
– А они должны знать.
– Сомневаюсь. Если бы знали, их бы тут уже не было. Им плохо на Земле. Они здесь несчастливы.
– Может, они готовятся. Ты о летающих тарелках никогда не думал в этом ключе?
Долинский страдальчески застонал.
– Я думаю о сумасшедшем «мастере». И о том, что, если Котову удастся его задумка, сюда явятся москвичи. И кому-то придется говорить с ними. Мне страшно, Андрей. Я заранее боюсь струсить. Они приедут, увидят результаты, отечески похлопают нас по плечу и уберутся восвояси. А я буду смотреть москвичам вслед и плакать от стыда, потому что побоялся объявить им войну. И все останется как прежде. А этого нельзя! Такие дела, Андрей. Есть идеи?
– Пойдем кофе пить, – сказал Лузгин.
Не было у него идей. Он устал и хотел домой. Только Вовку бросить казалось предательством. Теперь, зная о возможностях «старших», Лузгин уже не рискнул бы вытащить оборотня в Москву, чтобы привлечь к нему внимание спецслужб. Понятно было, в чьи руки угодит мальчишка. Но и оставлять вервольфа здесь… «Неужели обратно в Зашишевье? Нет. Не верю, что Вовка там приживется. И Котов это говорил».
Уже на выходе из кухни его осенило.
– Тебе совсем ничего не сказали про результаты обследования? – спросил он Долинского. – Ну, обследования тебя? Я имею в виду химию крови.
– Общий прогноз. Мол, буду жить и развиваться. О крови ни слова.
– Что будет с человеком, если вколоть ему чужой крови?
– Если группа не совпадет, как минимум температура подскочит, – сказал Котов совсем рядом. Он стоял за дверью и подслушивал. – Это называется иммунный ответ. Поболеет твой человек. Та-ак… Понятненько.
– Вот и я о том же. А если вампиру подсунуть кровь переломавшегося?
– Э! – возмутился Долинский.
– Ты подумай. Вдруг?
– Бессмысленно. Паразит давит все инородное в их крови.
– Но твой-то паразит измененный, разве не так? Чей сильнее?
– Да что за х…ня! – рявкнул Котов. – Игорь, звони доктору, пока я не позвонил!
– При чем тут доктор?! Если бы из моей крови удалось выделить антидот от паразита, ты бы уже давно бегал по городу с полными шприцами! Сколько лет назад «старшие» взяли мою кровь? И никаких повторных анализов. Значит, дохлый номер.
– А если наоборот?
– Я не понимаю, – Долинский попятился. – Вы что предлагаете? Травануть Мишку и Катерину моей кровью? Только им этого не хватало. Они и так несколько дней при смерти будут, зачем усугублять риск? Подумайте головами, какой резон «старшим» все усложнять?
