А Тама, тем временем, изо всех сил торопила свою скромную спутницу, которая даже в великолепном платье смотрелась на фоне подруги серой мышкой. Роскошный наряд явно был с чужого плеча, это бросалось в глаза, хоть платье и подогнали по фигуре. Слишком короткие волосы красноречиво заявляли о том, что их обладательница побывала в серьезных передрягах или переболела блошиной лихорадкой.
Так, прячась в тени расцветшей, словно роза, Тамы, Таша не привлекла практически ничьего внимания, но все же, один цепкий взгляд выделил ее из праздной толпы.
— Ты еще жива? — прозвучало из-за спины.
Голос из прошлого невозможно было не узнать, ведь он принадлежал Ану. Услыхав речь некроманта, Таша вся сжалась в комок, но, пересилив себя, все же повернулась к старому знакомцу лицом и, молча, взглянула в глаза. Если бы не голос, Таша вряд ли узнала бы некроманта с первого взгляда, внешний вид его изменился. Вместо привычных обносков на нем была белая офицерская форма, вместо старого выцветшего плаща — парадный, чуть укороченный, чтобы не путаться под ногами, подбитый по краям белым мехом. Через грудь от плеча до плеча тянулись толстые золотые цепи, прикрепленные к наплечникам в виде черепов.
— Не смотри на меня волком, мой вопрос резонен, — Ану коснулся ее руки, указывая на бугрящиеся над костяшками вены, — ты ведь не бросила темное ремесло?
Принцесса не нашлась, что ответить, с недоверием разглядывая Ану, пока тот продолжил их странный односторонний диалог:
— Значит, ходишь теперь с Кагирой? Знаю, что ходишь, — хищные темные глаза прищурились, пробиваясь в самую душу, — запомни одно: Кагира не научит тебя некромантии, но он даст тебе кое-что другое — умение побеждать смерть. Настоящее умение. А некромантия — лишь иллюзия, лишь прах, лишь пыль, — голос Ану стал тихим и усталым, — жаль, что я понял это слишком поздно. Но прошлого не воротишь, а у Учителя теперь есть новый Ученик.
Таша опять промолчала, отвела глаза, чтобы не пересекаться взглядом с собеседником, уставилась в пустую глазницу золотого черепа на его плече.
— Ты права, — улыбнулся вдруг Ану, переводя тему напряженного разговора в иное русло, — и путь твой верный лишь потому, что был выбран тобой, а не кем-то иным. Кстати, тебя тут кое-кто ищет.
Он отступил в сторону, оборачиваясь и кивая Таше. Девушка проследила его кивок. К ним шел человек. Сердце заколотилось яростно, словно птица, желающая во что бы то ни стало сломать свою клетку или погибнуть, разбившись о сталь прутьев.
— Он пришел за тобой, — произнес напоследок Ану и растворился в толпе, оставив Ташу наедине с пришедшим.
Казалось, все, что было вокруг, исчезло. Столы обернулись пестрым маревом, смешались красочным водоворотом люди, музыка и голоса превратились в единый монотонный гул. Принцесса не видела, не замечала более ничего. Перед ней стоял Фиро. На нем не было привычного черного одеяния, теперь мертвец носил такую же белую форму, как и Ану. Его наряд отличало лишь отсутствие золотых цепей и серебряные наплечники в виде собачьих голов. На фоне белизны камзола и плаща неживое лицо выглядело бледным, но прежней серости и синевы в нем почти не осталось.
— Я ждал тебя, — произнес он, наконец, протягивая девушке руку.
Не веря в происходящее, Таша протянула в ответ свою. Щеки зарделись румянцем, от шеи шел жар, свободная рука нервно собирала подол длинного платья, грозящего опутать ноги. «Так не бывает. Нет, нет. Такое только в сказках случается, слишком уж все красиво, слишком правильно и хорошо» — пронеслось в голове и исчезло. Все исчезло — и мысли, и думы, и страхи. Осталась только музыка, вырывающаяся из цветной круговерти рушащегося вокруг мира.
— Я хочу танцевать, — сказала принцесса вдруг, и собственный голос показался ей чужим, идущим из какой-то параллельной вселенной, где все танцуют на балах, носят красивую одежду и вообще живут долго и счастливо.
Ответом стало движение: сильная рука потянула ее к себе, а потом опустилась на талию, тогда как вторая рука поймала и подняла напряженные девичьи запястья, заставляя их опуститься себе на плечи.
— Что с тобой? — раздался над ухом тихий голос, и Таша встрепенулась, приходя в себя.
Музыка задала такт, и они двинулись по кругу. Остался только танец. Танец в пустоте. Танец, застрявший между будущим и прошлым, нереальный, словно отрывок сна…
— Не могу поверить в происходящее, — призналась принцесса, прижимаясь к Фиро и путаясь в злополучном подоле, — все это, как иллюзия — ты, я, этот был, эта музыка. Я боюсь, я не привыкла к тому, что все может быть так хорошо, я боюсь того, что будет дальше…
— Не думай о том, что будет, — прозвучало в ответ, — живи тем, что есть сейчас.
— Мне страшно, что оно закончится, это «сейчас», — шепнула Таша, прижимаясь к мертвецу еще сильнее и ощущая тепло, идущее от него через белую ткань парадного камзола.
Это тепло было едва заметным, но девушка не могла не почувствовать его. Ледяной, мертвенный холод почти исчез, оставшись лишь на концах пальцев, касающихся ее спины. Неужели любовь и вправду так сильна, как говорил Кагира? Неужели действительно может творить жизнь из смерти. Жаль, ей этого не узнать, ведь безжалостное время идет, нет, не идет, летит вперед, и прекрасная неделя, полная долгожданных встреч и событий уже надломлена, частично потрачена, и конец ее неизбежен…
Они молчали, понимая друг друга без слов, и объятья их становились все крепче. Пальцы цеплялись, впиваясь, силясь удержать, не отпустить. Руки тянули, тела вжимались друг в друга, словно все это могло спасти от неумолимого хода времени.
Музыка закончилась, музыканты дали танцующим передышку, и люди потянулись к столам. Таша и Фиро так и стояли на краю зала, не отпуская друг друга. Наконец, мертвец разжал руки и взял девушку за запястья.
— Пойдем.
Таша послушно двинулась за ним прочь из гудящего множеством голосов зала. Они прошли через галерею, поднялись по длинной винтовой лестнице и оказались на открытой площадке одной из дворцовых башен. Там царила тишина, рокот бала не поднимался на подобную высоту. Безмолвие нарушали лишь шелест листвы в садах и отрывистые выкрики проносящихся в небе птиц.
Принцесса с замиранием сердца смотрела на бесконечное море деревьев, утопающее возле самого горизонта в фиолетово-синей дымке. Фиро подошел к краю площадки, взялся руками за перила мраморного парапета.
— Смотри, — кивнул он своей спутнице и указал на юго-восток, — там лежит моя земля. Я должен вернуться туда и очистить ее от скверны. Один. Потом я приду за тобой…
— Пообещай, что придешь, — принцесса взглянула ему в глаза прямо и требовательно, — пообещай, что вернешься.
