Сколько себя помню, я всегда хотел иметь сестёр, это было мечтой всего моего детства. К сожалению, моя мечта не сбылась, и где-то годам к четырнадцати, убедившись, что родной сестры у меня не будет, и из-за этого чувствуя себя каким-то неполноценным, я принялся искать для неё замену. Несколько раз я вроде бы находил девушек, которые соответствовали моим представлениям о сестре, но впоследствии убеждался, что по той или иной причине они не годятся на эту роль. Даже Инна не годилась — она оказалась моей принцессой, а не потерянной сестрой. Я не мог и не хотел видеть в ней сестру, я полюбил её как женщину, и она стала моей женой. А место сестры по-прежнему оставалось вакантным — и его вполне могла занять Сандра…
— А знаешь, ведь я солгала тебе, — сказала Сандра, удобнее устроившись на табуретке и под этим благовидным предлогом отодвинув свою ногу от моей.
— Насчёт чего?
— Что мне не спится. На самом деле я специально настроила своего Стража, — она непроизвольно прикоснулась к маленькой серьге в левом ухе, — чтобы он разбудил меня через час после отбоя. Следующие три часа я буду бодрствовать — сначала в твоём обществе, а потом ещё час за компанию с бароном. Так я решила.
— А зачем, если не секрет?
Сандра фыркнула:
— Неужели не ясно? Я собираюсь дежурить наравне с остальными. Это дело принципа. Я, конечно, признательна вам за столь трогательную заботу обо мне, но я уже взрослая девочка и не нуждаюсь ни в вашей снисходительности, ни тех лишних часах сна, которые вы бросили мне, как подачку.
— Это не подачка, Сандра, — как можно мягче возразил я. — Не сердись, пожалуйста, но мы не могли поступить иначе. Ты же видишь, как сильно утомляет Инну дорога. Мы просто не могли допустить, чтобы она ещё и дежурила по ночам.
— Это я понимаю. Но ведь меня дорога не утомляет… вернее, не сильно утомляет. Во всяком случае, гораздо меньше, чем тебя или Инну. Почему же вы так обошлись со мной? Я-то здесь причём?
Вопреки заверениям Сандры, что она уже взрослая девочка, в её голосе прозвучала чисто детская обида.
— Иначе было нельзя, пойми. Мы не могли отстранить от дежурств одну Инну, в то же самое время позволив дежурить тебе. Она бы восприняла это, как личное оскорбление.
— А она и так злится.
— Да, но сейчас она злится не за себя конкретно, а за женщин вообще. Такая злость быстро проходит. К тому же Инна убеждена, что мужчины только и ищут случая продемонстрировать своё превосходство над женщинами, и не воспринимает подобные выходки всерьёз. Так что к завтрашнему дню она уже остынет… — Я хмыкнул. — Кстати, Инна знает о твоём решении дежурить этой ночью?
— Да, я ей сказала. И даже спросила у неё разрешения. Инна совсем не возражала, чтобы я составила тебе компанию. — Сандра внимательно посмотрела на меня. — А ты боялся, что она будет ревновать?
Я отрицательно покачал головой:
— Вовсе нет. Мы с Инной никогда не ревнуем друг друга.
— В самом деле? — недоверчиво спросила девушка. — Почему? Ведь вы любите друг друга, я вижу. Или у вас… ну, как это называется… свободный брак?
Я ухмыльнулся:
— Нет, ни в коем случае. Мы с женой придерживаемся консервативных взглядов на семью и брак. Один мужчина — одна женщина. А почему не ревнуем друг друга… — Я в растерянности умолк. — Честно говоря, не знаю. Не ревнуем, и всё тут. Всерьёз не ревнуем, я имею в виду, всякие шутки-прибаутки не в счёт, иногда мы так забавляемся. Но чтобы ревновать по-настоящему… нет, такого ни разу не было. Что касается меня, то я просто не могу представить Инну с другим мужчиной, это не укладывается в моей голове. Вообще-то у меня богатая фантазия, но в данном конкретном случае она напрочь отказывается работать. Я не верю, не надеюсь, а точно знаю, что для Инны я — единственный мужчина, и так будет всегда. — Я ещё немного помолчал, сам удивляясь своей откровенности, затем добавил: — Только пойми меня правильно, я отнюдь не считаю себя идеальным мужем, мне очень далеко до идеала. Я не обманываюсь на свой счёт и прекрасно понимаю, что Инна могла найти себе и лучшую пару; но раз уж она выбрала меня, то это — на всю жизнь. Мне просто сказочно повезло с женой, и она знает, как сильно я дорожу своим счастьем. Поэтому, наверно, не ревнует.
Всё так же пристально глядя на меня, Сандра слегка улыбнулась:
— Если только ты не кокетничаешь, то ты явно недооцениваешь себя. Я знакома с вами всего лишь два дня, но уже могу с уверенностью сказать, что Инне повезло с тобой не меньше, а может даже больше, чем тебе с ней. Вы такая замечательная пара, вы оба такие милые, такие хорошие… — Вмиг погрустнев, она отвернулась и горестно вздохнула.
Обескураженный резкой переменой её настроения, я обнял Сандру за плечи и погладил её всклокоченные каштановые волосы. На ощупь они оказались очень мягкими и шелковистыми. Вьющиеся белокурые волосы Инны были немного жёстче.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил я. — Почему ты вдруг загрустила?
Сандра снова вздохнула и склонила голову к моему плечу.
— Да так, мелочи, — сказала она. — Некоторые личные проблемы, а ещё… Я сравнила себя с вами, и это сравнение оказалось далеко не в мою пользу. Вы такие чистые, такие безупречные, а я… у меня… я и в подмётки вам не гожусь…
— Что за глупости! — запротестовал я, краснея от смущения. — Не бери дурного в голову. Не надо идеализировать нас и уничижать себя. Ты замечательная девушка, Сандра, ты очень нравишься нам, и я рад, что у моей жены появилась такая прекрасная подруга. Я был бы счастлив, если бы ты была…
В порыве чувств я собирался прямо сейчас предложить Сандре стать моей названной сестрой, но в этот самый момент невдалеке раздался протяжный вой. Какой-то лесной обитатель взвыл так горько и тоскливо, что я осёкся на полуслове и зябко поёжился от пробежавшего по моей спине жутковатого холодка. Сандра тоже передёрнула плечами.
— Это волк, — сказала она. — Наверное, отбился от стаи…
А в следующую секунду, уже совсем рядом, послышался шорох в траве. Мы оба немедленно вскочили, приготовившись к самому худшему. После того душераздирающего воя мои нервы были взвинчены до предела, и я едва не поднял в лагере тревогу. Только в самый последний момент я сдержался, обнаружив, что причиной шума был не враг, а всего лишь Леопольд.
Выглядел кот неважно. Его короткая шерсть была вздыблена, глаза ярко горели в темноте, уши и хвост нервно дёргались, и вообще, весь его вид выражал крайний испуг.
Леопольд прыгнул ко мне, но немного промахнулся и врезался в ноги Сандры.
— Владислав, Сандра, — дрожащим голосом заговорил он, прижимаясь к ногам девушки. — Я почувствовал что-то плохое, очень плохое! Оно было таким же плохим, как и то, которое хотело убить меня в башне. Мне так страшно!
