— Изобретательный малый.
— Недостаточно изобретательный, чтобы отрастить крылья, — усмехнулся Девон.
— Я так понимаю, ты убил его дочь?
— Если я не ошибаюсь, Сайпс, мы в этом оба виноваты?
Пресвитер опустил глаза.
Отравитель внимательно изучил один из дисков на приборной доске и повернул руль на несколько градусов.
— Интересно, что призраки там, внизу, сделали с нашими новичками: моей рукой и твоим убийцей?
Сайпс нахмурился, и глубокие складки собрались у него на лбу.
— Как правило, все умирают еще до того, как достигнут логова Ульсиса.
— Логово? Странный подбор слов. — Отравитель взглянул на старого пресвитера. — Как думаешь, сколько ему лететь до дна?
Сайпс ничего не ответил. Корабль вздрогнул и накренился. Палуба зловеще заскрипела. Старик кивнул в сторону горизонта на слегка покосившуюся в окне гору.
— Планируешь найти союзников около Блэктрона?
— Союзников? Да нет, рабов!
Сайпс рассмеялся, но тут же поперхнулся и закашлялся.
— Думаешь, хашетты станут делать то, что ты им прикажешь?
— Я оптимист.
— Они просто перебьют нас всех. — Пусть попробуют. — Девон погрозил обрубком руки.
Сайпс нахмурился и потянулся за бутылкой.
— Ты и приземлиться не успеешь, как дикари уничтожат корабль.
— Вполне вероятно.
— Ангельское вино, Девон, — медленно проговорил Сайпс. — Ты понимаешь, что оно начинает сводить тебя с ума?
Отравитель молча улыбнулся и отвернулся к окну. Сверкающая в лучах заходящего солнца громадина странным образом вырастала откуда-то сбоку. Девон выругался и громко проговорил в одну из трубок на приборной доске:
— Ангус, очисти баки по правому борту… — Отравитель посмотрел на диск. — …Примерно восемьсот галлонов или около того. — Он снова обернулся к Сайпсу. — Видишь, как сверкает гора? Руды Блэктрона — их прозвали «горем всех саперов». Миллионы тонн руды. Удивительно, что так и не удалось найти другого источника, кроме самой горы. Ни единого. Я считаю, что Блэктрон — не естественная возвышенность, а часть чего-то, упавшего с неба миллионы лет назад. — Девон пожал плечами. — Потому-то в Мертвых песках ничего и не растет. Гора отравляет этот мир.
Сайпс бросил взгляд на Блэктрон и снова посмотрел на отравителя.
— С каких пор ты заинтересовался металлургией?
— Меня интересуют все науки — особенно запрещенные. — Девон заметил, что пресвитер избегает его взгляда. — Хватит уворачиваться, Сайпс. Почему ты помог мне?
Сайпс поднял голову и долго смотрел опустевшими глазами на гору и небо. Наконец он заговорил:
— Не должно было этого случиться. Я имею в виду охоту.
— Фогвилл.
Сайпс уныло кивнул.
— Я знал, что, если в твоих руках окажутся записи Мягких Людей, ты не сможешь удержаться от соблазна и попробуешь провести процедуру дистилляции. Ты страшно страдал от боли, яды с годами разрушили твое тело… А теперь получил способ прекратить муки. По крайней мере физические. Я сожалею, что слишком поздно обо всем узнал и не смог спасти Элизабет.
— Не смей произносить ее имя, Сайпс. — Лицо отравителя потемнело. — Ты не заслужил такого права.
— Мне очень жаль, — прохрипел старый пресвитер.
Гнев Девона испарился.
— Ты не доверял мне, не обратился ко мне напрямую?
— Конечно, нет.
— Не лишено смысла.
— Я бы сразу понял по твоему лицу, что ангельское вино готово. Не составило бы труда забрать у тебя эликсир.
Девон поднес несуществующие пальцы к лицу. Кожа была новая и гладкая. Прикосновение не вызывало боли, как раньше. Отравитель вдруг осознал, что еще носит под костюмом бинты и перевязки. За все годы он так привык к ним, что уже совершенно не замечал. Теперь бинты, конечно, можно снять: только костюм будет без них великоват. Девон даже улыбнулся.
— Ты хотел взять эликсир для себя?
— Нет. Для Карнивал.
Старик доверяет ей еще больше, чем мне? Идея в какой-то мере показалась Девону забавной. До чего он докатился?
— Спайны тебе памятник за это поставят, — заметил он вслух.
— Затея рискованная, правда? — Пресвитер сделал глоток вина. — У меня был свой расчет. После ангельского вина Карнивал больше не понадобилось бы охотиться на людей для того, чтобы поддерживать жизненные силы. Это положило бы конец Ночи Шрамов: принести в жертву тринадцать человек и спасти всех остальных. А теперь эти тринадцать мне словно удавка на шею.
Мостик резко накренился, и металлический каркас судна протяжно застонал. За стеной раздался звук, словно кто-то туго натянул и отпустил струну. Девон схватил переговорное устройство.
— Ангус, я же приказал очистить баки по правому… — Из другой трубки, эластичным проводом соединенной с панелью управления, раздался металлический голос, и отравитель схватил устройство. — Да… Нет… Оставь тысячу галлонов… по правому борту… Нет, правильно… Да, ищи что-то, похожее на запорный кран… Что? Не знаю. Просто поверни проклятую штуковину пару раз!..
Через несколько мгновений «Биркита», зашипев и вздрогнув, вернулась в правильное положение. Горизонт более или менее выровнялся и начал переворачиваться на другую сторону. Девон снова потянулся к трубке, но судно мгновенно выпрямилось.
Отравитель обернулся на пресвитера и внимательно присмотрелся к старику. Как-то не вязалось это его объяснение. Неужели Сайпс так просто позволил бы похитить тринадцать невинных душ, лишь чтобы прекратить убийства в Ночь Шрамов? Это шло вразрез со всеми принципами и ценностями, которые так самоотверженно проповедовали сам пресвитер и его Церковь. Разве найдется преступление страшнее в глазах бога, которому вы служите? Нечто большее поставлено на карту. Он что-то скрывает, чего-то боится, если готов навлечь на себя гнев бога. Не боится ли Сайпс собственного бога? Или того, что считает богом?
— Скажи мне, что в действительности находится на дне ямы?
— Мертвые… и Ульсис. — Сайпс ответил слишком быстро. Девон усмехнулся.
— Изгнанный бог во главе армии мертвых, лишенный трона? Я не могу принять такой ответ.
Сайпс поднес ко рту горлышко и, сделав большой глоток, поставил бутылку на пол. Руки почти перестали трястись. Старик слегка придержал бутылку, чтобы та не упала.
— Не веришь в Ульсиса?
— Я думаю, на дне что-то есть. Но бог ли? Нет.
— А твоя жена верила…
Девон чувствовал, что Сайпс пытается увести разговор от темы, однако не мог сдержать гнева.
— Элизабет давно мертва, и кости ее гниют, старый дурак! Только черви добрались до нее задолго до смерти. Черви, которые поклоняются этой вонючей яме. Я все здоровье отдал, чтобы их защищать. Говори, что знаешь, я начинаю терять терпение.
