В эти часы Моррест успел познакомиться с недавним пленником поближе. Оказывается, звали его Нотэй, а отчества в этой общине не признавали. Как и каст, и пышных родословных на двадцать поколений. Какая разница, кем были твои предки, они свою жизнь прожили. Важно, кем будешь ты. В ответ Моррест рассказывал ему о своих приключениях. Огромный, пёстрый, невероятно разнообразный мир стоял за его словами. Полная боли и радости, ненависти и любви, веры и безверия жизнь.
Но гораздо интереснее было слушать их самих. Первое время в новом мире он полагал, что тут есть одна вера, признающая Отца Богов - Стиглона - и множество Его детей. У некоторых из них имелись подчинённые полубоги, аватары и демоны, каждый из которых оказывал особое покровительство какому-то народу, касте, племени, роду... Эта вера напоминала индуизм родного мира - наверное, представлением о том, что человек после смерти перерождается в нового человека или другое существо, в зависимости от поступков при жизни.
Потом выяснилось, что существуют и монотеисты, верующие в единого Господа Арлафа. Строго и прямолинейно - бог только один, все остальные - демоны, способные лишь морочить головы легковерным. Арлафиты появились ещё до Харванидов, последние лишь добили их - и то не сразу, а после многолетних религиозных войн.
Но была, оказывается, и ещё одна... Вера, не вера - как её назвать-то? Верующие верят в бога или богов, а неверующие - в их отсутствие. Но получается, тоже верят?! Эти веровали в то, что цель жизни человека - достижение бессмертия. Именно так, не больше и не меньше. Правда, понимали под ним, прежде всего, бессмертие памяти. Бессмертная душа не появляется из ничего, а рождается в течение всей жизни человека. И то не всегда, а если дела достаточно весомы, чтобы его запомнили другие. Можно завоевать "малое бессмертие", для этого достаточно просто честно прожить, полюбить, жениться и вырастить детей. Это лучше, чем если жил лишь для себя, не оставив по себе никакой памяти. Но сущая мелочь по сравнению с теми, кто пожертвовал жизнью за свою страну и веру, кто посвятил жизнь познанию, помощи людям, изобретательству - словом, чему-то, что важно человеку не как животному, а как Человеку. А Боги...
- В мире всё взаимосвязано и всё для чего-то нужно, - усмехнулся старец. - Ничего лишнего. Не замечал?
- Возможно.
- А вот теперь подумай, для чего могут понадобиться Боги? Чтобы людям было, на кого свалить свои ошибки? Или чтобы карать грешников и награждать праведников, причём в каждой вере под теми и другими понимается разное?
- И всё-таки их отсутствие никто не доказал, - хмыкнул Моррест.
- Верно. Ну что ж, возможно, это люди, некогда завоевавшие самую высшую категорию бессмертия. Или могущественные сущности, гарантирующие существование разных сторон бытия. Но не то, что под Богами подразумевают верхние. Именно поэтому бессмысленно полагаться на мнение жрецов: они знают н больше нас самих. А уж Господь Арлаф - вовсе ни с чем не сообразная теория. Посмотри, какой яркий, пёстрый, огромный, многообразный мир! И вы, и арлафиты мир с храмом сравнивали... А где вы видели храм - не сельскую часовню, а настоящий, большой храм - построенный одним-единственным человеком? С утварью, им же отлитой, с гобеленами, сотканными им же, с мозаикой, им же отлитой и выложенной, с золотым куполом, им же выстроенным? Будь мир создан одним существом, был бы он так же тесен и прост, как деревенская часовенка у погоста.
- Ну, хорошо, а Берг-Алад ваш тогда кто?
- Он тоже был человеком. Говорят, жил давным-давно, во время, когда правил Арангур Древний, а это ещё за восемьсот лет до Харвана. Он-то, а вовсе не Убийца, и был настоящим основателем Сколена. Но оставил после себя такой след в мире, что жив до сих пор. И ещё - его дух удостоился вечной юности. Он помогает тем, кто готов бороться за правое дело. Поможет и нам, схватившимся с Харванидами...
"Слышала бы это Эвинна, - подумалось Морресту. - Прежняя Эвинна. Нынешняя, увидевшая Карда слишком близко, наверняка их бы не осудила".
- Вот он, проход наверх, - произнёс Нотэй. - Только осторожнее поднимайтесь, там дальше пост со стражей.
- Ах, со стражей, - презрительно протянул Олберт, а Колен только лязгнул мечом, на пару пальцев вытянув и снова вогнав его в ножны.
- Не будь самонадеянным, - укорил его Нотэй. - Они следят за лазом круглосуточно, и пускают туда только рабов - засор в стояке устранять.
"Неужто у государя Императора... то есть короля, есть и унитаз?! - с весёлой злостью подумал Моррест. Но, наверное, там просто нечто типа трубы, по которой отходы августейшей жизнедеятельности уносятся в городскую канализацию. - Кстати, а не попробовать ли..."
- Не пролезешь там, - будто прочитав его мысли, произнёс десятник. - Труба толщиной в пядь. Вокруг неё в скале прорублена винтовая лестница, чтобы её можно было чистить.
- Чистить?! - изумился Моррест. - Там же сотня копий в длину, не меньше
- Ага. Кое-где до трубы прорублены лазы, а в самой трубе устроены дверцы, их открывают и чистят. Потом закрывают снова, и она не протекает.
- А мы...
- Вот по этой лестнице и пойдём. Надо только взломать железную дверь у входа в подземку... Мы пробить не смогли. О, а вот и она!
Дверь? Скорее уж небольшие ворота. Никакой не привычный уже дуб, обитый железными полосами на заклёпках. Настоящий чугун (это сколько же этакий монстр весит, поразился Моррест). Петель не видно... Неужто двери раздвижные, как в купе? Есть, наверное, какие-нибудь катки, катающиеся в выдолбленной в полу колее. Створки плотно закрыты. Толщина, наверное, такая, что пробить можно только из пушки - и то не сразу. Моррест обнажил меч и постучал по створке рукоятью. Звук глухой - значит, толщина как у танковой брони. Да уж, по ней только из пушки палить. Хотя нет, даже из неё не выйдет: сквозь грязь проглянул знакомый фиолетовый отлив.
- Давно они тут стоят?
- Со времён Хостена Старого. Тогда ещё оставались мастера, способные работать с никарром - говорят, последних Харваниды казнили, чтобы секрет никому не достался... Только далеко на Севере, где этот металл добывали, кто-то мог остаться.
- Поэтому вы не могли проникнуть во дворец? - напрямую спросил Моррест.
- Да!
- А другие пути есть?
- Во дворец? Нет, ближайший выход в Среднем городе, на Весёлой улице.
- Что же вы нас сюда привели? - вспылил Бакт. - И этот, первый проводник...
- Погоди, - усмехнулся Моррест, осматривая дверь. Одолжив у Олберта секиру, он внимательно простукивал дверь обухом, вслушиваясь в звон ударов. Дверь ведь не на петлях, так? Значит, убирается в пазы. Следовательно, на поверхности ничего выступать не может, замок врезан в дверь. Или может? А то ведь створки могут уехать в пазы целиком, вытаскивай их потом. Если там, скажем, засов и амбарный замок, какие умели делать в Старом Сколене - пиши пропало. Не помогут даже пятьдесят гранат, которые прихватили на всякий случай. Разве что в огромном каменном колодце загуляет эхо взрыва и, возможно, его услышат гвардейцы в караулке.
