Но то, что сообщил Серапионыч, стало для Чаликовой воистину откровением:
— Дело в том, что эта очаровательная молодая дама на самом деле служит в разведке.
— В какой — американской? — не то восхитился, не то ужаснулся Солнышко.
— Нет-нет, ну что ты, в нашей, конечно, в нашей, — поспешно и чуть испуганно ответил Серапионыч.
— Как радистка Кэт?
— Н-ну, что-то вроде того, только без рации. И вот в этой-то связи нам понадобится твоя помощь.
— И что я должен делать?
— Быть на связи. Наденька следит за вражеским шпионом, который прибыл в Кислоярск для совершения диверсионного акта, а Васятка ей в этом помогает. Ну и я немного, — скромно добавил доктор. — Консультирую, так сказать, в местной топографии. А поскольку ни рации, ни мобильного телефона у нас нет, то ты станешь нашим связным.
— Как это?! — у Солнышка загорелись не то что глаза, а даже ресницы.
— Очень просто. Сиди дома, но прислушивайся к телефону. Возможно, время от времени мы будем тебе звонить и передавать сообщения друг для друга…
Чаликова, которая поначалу изумилась и даже внутренне возмутилась неуемной фантазии доктора, произведшей ее в разведчицы, наконец-то отдала должное его предусмотрительности: и правда, как им еще связываться друг с другом, если наблюдение за Дубовым и его погубителями придется вести раздельно?
И тут же у Нади защемило в сердце, когда она вспомнила рассказ доктора о той беде, которая неминуемо должна была постигнуть Солнышко и всю его семью через какие-то пару месяцев. Надя не могла себе представить Солнышко, излучавшего свет и радость, лежащим в гробу среди лент и венков.
И, прощаясь, Надя надолго задержала в руке его теплую ладошку.
Чтобы как-то утаить от своих спутников, что творится у нее в душе, Чаликова раскрыла сумочку и стала перебирать ее содержимое. Кроме обычных дамских и журналистских принадлежностей (пудреница, диктофон и прочие мелочи), там хранилась вещь совсем иного рода, которая теперь неожиданным образом могла им очень пригодиться — а именно, шапка-невидимка. С ее помощью Чумичка вывел Надю и ее спутников незамеченными из терема Рыжего, прежде чем доставить на Горохово городище. Какими колдовскими уловками Чумичка ухитрился спрятать под одной шапкой троих, Надя не имела и понятия, но уже то, что в их распоряжении оказалось такое чудо-средство, делало их гораздо сильнее в предстоящей схватке с Глухаревой и Каширским. Впрочем, неизвестно еще, каким оружием снабдил злоумышленников чародей Херклафф…
Сложнее было с магическим кристаллом, который путешественники оставили на квартире Серапионыча, засунув поглубже в чаликовский саквояж — Чумичка просил Надю спрятать его в «своем» мире, но вряд ли даже он мог предполагать, что его друзья совершат прыжок не только через миры, но и сквозь времена. И было неясно, как теперь следовало поступить с кристаллом — спрятать его в каком-нибудь глухом уголке или брать с собой в обратный путь?
От этих раздумий Надежду оторвало прикосновение Васяткиной ладони. Из дверей дома напротив появился ничем не примечательный подросток лет четырнадцати в джинсовых шортах и рубашке — «ковбойке». Через плечо у него было перекинуто яркое махровое полотенце. Сомнений не оставалось — это был тот же человек, что и на Солнышкином портрете. Хотя себе самой Надя призналась, что если бы просто увидела его где-нибудь в уличном многолюдстве, то вряд ли узнала бы в нем Василия Дубова.
Кинув взгляд в обе стороны и убедившись, что машин нет, Вася перешел через улицу и, пройдя совсем рядом с витриной, исчез из виду. Мгновенно собравшись, путешественники покинули «Предприятие № 7» и отправились следом за Васей, причем Надежда неожиданно поймала себя на мысли, что и впрямь ощущает себя немного разведчицей.
* * *
Обычная утренняя «летучка», или «планерка» в Кислоярском Управлении внутренних дел несколько затянулась: начальник решил сделать небольшой, минут эдак на сорок, доклад о первоочередных задачах советской милиции. Речь шла о профилактике правонарушений, но слушатели, милицейские инспекторы и следователи, невольно вспоминали, как еще год назад этот же начальник доводил до них незабвенные директивы Юрия Владимировича Андропова о мерах борьбы с нарушителями дисциплины, когда сотрудникам внутренних дел вменялось в обязанность отлавливать на улицах прохожих и выяснять с пристрастием, что они делают вне работы в рабочее время.
И что самое удивительное — несмотря на все директивы, кампании и первоочередные задачи, Кислоярская милиция работала достаточно эффективно и даже чуть не ежеквартально завоевывала переходящие вымпелы на межрайонном соревновании. Это объяснялось, в частности, и тем, что в Кислоярской милиции работали знающие и любящие свое дело профессионалы, не последними среди которых считались инспекторы Лиственницын и Столбовой. Другой причиной был стиль работы руководителя Кислоярского УВД — он добросовестно доводил до коллектива все циркуляры из Центра и своевременно отправлял туда соответствующие реляции, но не особо следил за тем, выполняются ли директивы его подчиненными, предоставляя им действовать по собственному разумению.
Вот и сейчас, сидя за дальним концом длинного начальственного стола, докуда едва долетали обрывки цитат из постановлений очередного исторического пленума или министерского указа, инспекторы Столбовой и Лиственницын вполголоса обсуждали свои текущие вопросы.
— Ну и чем кончилось это дело с пропавшим студентом? — спросил Николай Павлович Лиственницын, моложавый улыбчивый инспектор, источавший из себя энергию и жизнерадостность. — Я слышал, вы его таки нашли?
— Сам нашелся, — усмехнулся Егор Трофимович Столбовой, чья внешность и даже манера одеваться как бы с легкой нарочитой небрежностью более напоминали не инспектора милиции, а актера или художника. — Говорит, будто забрел в болото и три дня по нему блудил. — Столбовой негромко хохотнул. — Что блудил — охотно верю. А что на болоте — не очень…
Речь, разумеется, шла о студенте Толе Веревкине из группы ленинградского профессора Кунгурцева, которая вела археологические раскопки в окрестностях Кислоярска.
— Мне сегодня Кунгурцев звонил, уж так извинялся за беспокойство, — продолжал Столбовой. — И еще звал на свою лекцию в Доме Культуры.
— На какую лекцию?
— Доисторические курганы в Кислоярских землях. Ты как, пойдешь?
— А ты?
— Обязательно. А то ерунда получается: живем на земле, а ее истории не знаем. А ведь наши курганы, если верить профессору — ровесники Египетских пирамид.
