с укрывным материалом.
Зато меня заметил папа, который как раз махал лопаточкой над мангалом, чтобы угли быстрее разгорались, и ободряюще мне улыбнулся. Ещё и большой палец показал, подмигивая, мол, не переживай, всё будет хорошо. А я улыбнулась в ответ. Ох, папочка, надеюсь, ты прав…
— Прекращайте играть в гляделки, — неожиданно приказала мама, и я вздрогнула. — Я всё вижу.
— Да мы в твоих умениях и не сомневались, — выдала я и тут же прикусила язык. Нет, ну честно, когда я уже сменю речевой фильтр? Старый явно барахлит.
Мама выжидающе посмотрела на меня, постукивая указательным пальцем по щеке. Сделав глубокий вдох, я поднялась на веранду и, поставив коробку с шампанским, чмокнула маму в щеку.
— Я просто разбила телефон, — принялась объясняться я, сев на небольшой зелёный пуфик рядом.
— Я в курсе.
— В командировке. Поэтому не могла его сразу починить.
— И это я тоже знаю, — мама говорила скупо, но не сказать чтобы зло, скорее устало. — Дрия, скажи, пожалуйста, ты по детскому садику заскучала? Мне что, снова надо писать на ярлыках твоей одежды номер телефона и просьбу позвонить, если увидите?
— Ма-а-ам! — возмущённо протянула я.
— Что «мам»?
— Все не настолько плохо!
— Да ладно! — всплеснула руками Марфа Васильевна, встав на ноги.
— Девочки, прекратите, — взмолилась бабушка, переводя влажный взгляд с меня на маму и обратно.
— Мам, не лезь, пожалуйста! — отрезала Марфа Васильевна, и я была с ней солидарна, хоть и молчала. Если вы не поняли, то мы не ругались — мы пока просто разговаривали. Даже голоса ещё никто не повысил. — Дрия, ты понимаешь, что я два дня из-за тебя не спала? Уехала в командировку и пропала. А о том, что ты в командировке, я узнала только от Дара, которого ты додумалась попросить поливать твои цветочки. Я тебя даже на картах смотрела, хотя обычно этого не делаю. Понимаешь?
— Да, — ответила я и решила слегка переключить её с опасной темы. — И что карты сказали?
— О, — протянула мама и как-то даже нервно хохотнула, вскрывая коробку, — говорят, любовь пришла и увела. Я уж подумала, что на тебя напал маньяк, и у тебя скоро разовьётся стокгольмский синдром. Одно радует — судя по картам, пускай хоть и с психическим отклонением, но ты будешь счастлива.
После маминых слов повисла поистине гробовая тишина, которую прервал мой дикий ржач. Мама аж покраснела от возмущения:
— Александрина! Это не смешно!
— Нет, мам, — отсмеявшись, всё-таки пискнула я. — Это очень смешно! — и, заметив недоумевающий взгляд мамы, добавила: — Просто карты твои в точку попали. Мне Психчинский предложил встречаться.
— Это фамилия такая? — мама достала бутылку из коробки и одобрительно кивнула. Взятка принята.
— Ага.
— Забавно, — мама лишь едва улыбнулась уголками губ и тяжело вздохнула. — Потом погляжу его поточнее. Но пока одобряю.
— Это у меня правнучки скоро будут? — задала единственный волнующий её вопрос бабушка.
Мама ответила за меня:
— Нет, мам. Дрия не скоро родит, но правнучка у тебя точно будет.
Бабушка лишь горько вздохнула. Она, как и мама, обладала даром. Вот только силы свои никогда не применяла, разве что травами детей от простуды лечила, но не более того. Это только мама в нашей семье считала, что если уж ты обладаешь магическими способностями, то почему бы не получать с этого прибыль. Марфа Васильевна всегда говорила, что любой труд должен быть оплачен, и заниматься благотворительностью она не намерена. Позиция, которую лично мне было более чем легко понять. Ведь не пойду же я на работу, если мне не будут платить?
Папа сходил в мою машину за продуктами, а я в дом — за бокалами. Откупорив бутылку, мы расположились на веранде под укоризненный взгляд папы. Мы не напивались, а просто разделили одну бутылку на троих, оставив остальные до следующих праздников или же моих промахов — тут уж что раньше случится.
Дара на нашем сабантуе не было — он, видите ли, не хотел стать свидетелем семейного насилия, поэтому решил остаться в городской квартире. Но это даже хорошо, потому что в противном случае всё шампанское обосновалось бы в его желудке вместе с грилем. Хотя с мясом вопрос спорный — скорее мы бы под печальный взгляд бабушки подрались за последний кусок.
Той ночью гроза всё-таки разразилась, но не в нашей семье, а на улице, и залила грядки, которые мы благополучно забыли укрыть. А Психчинский под пьяное хихиканье таки обзавёлся прозвищем в моём списке контактов. И это, на удивление, была не очередная вариация на тему его фамилии. Теперь он значился как «Заочно Одобрен». Знал бы он, кем и каким способом, бежал бы от меня, не оглядываясь…
Глава 18.1 Загадка Ведьмы
Утром следующего дня я проснулась с лёгким похмельем. Ничего удивительного в этом не было, но подобное состояние я не люблю. Благо, ночевала я у мамы, так что с утра меня отпаивали антипохмельным чаем и кофе.
Сидели мы, как водится, на кухне. Большой такой кухне. В родительском доме все комнаты были большими, потому что Марфа Васильевна жила по принципу «маленькое – значит, ущербное». Внутри дом родителей представлял собой странное смешение вкусов и стилей — ни один дизайнер интерьеров подобную кашу-малашу не сварганил бы: здесь всё будто бы было слеплено из кусочков разных историй.
Кухня выдержана в прованском стиле с белыми филёнчатыми фасадами, безмерным количеством баночек и скляночек, цветочными шторами и так такими же накидками на стульях. Гостиная радовала глаз обилием дерева, меха и кожи, чем-то отдалённо напоминая швейцарское шале с нотками исконно русских матрёшек и серванта, доставшегося по наследству от кого-то из родственников. Спальни на втором этаже были совершенно обычные, чем-то смахивающие на чистые гостиничные номера. И только мамин кабинет делали по принципу «если эпатировать, то сразу и наверняка». Если можете представить домик бабы Яги, то примерно так и выглядел кабинет мамы — там даже пыль не смахивали никогда. А уж магический арсенал из травок и книжек там был такой, что хватило бы на целую библиотеку и класс ботаники.
В мамином арсенале также существовало много разных волшебных чаёчков, которые буквально помогали от всего. Вот только собирать травы для них, сушить и хранить — это настолько адское
