— Эээ. Это ты о чем?
— Вот об этом! — гаркнул мужчина и широким жестом ткнул в сторону. Я проследила в указанном направлении и тотчас поняла свою глупость.
Мы сейчас как раз дошли до скверика. И там, устроившись на деревянной лавочке, нас ожидали другие участники компании. И если Стаську с Хевиримом я искренне была рада видеть, то дебошира, что сбежал с нами из обезьянника, никак не ожидала тут встретить.
— А он что здесь делает? — непонимающе поинтересовалась я.
— Правильнее будет спросить, что у него делает мое перо?!
— Ой! — только и смогла пискнуть я, вспомнив, как одолжила этому воришке подарок Фауста, чтобы отворить тюремный замок. И негодяй так с ним и скрылся!
— Вот именно, что «ой»! Ты хоть представляешь, сколько сил и времени мне понадобилось, чтобы сгонять за ним в другой город. Я ведь по перу тебя искал!
Ааа, так вот чего Фауст так задержался. И задержка эта чуть не стоила мне невинности, между прочим. Как оказалось, виновата в том была я сама. Не стоило вестись на честное слово соседа по камере. Чувствовала ведь, что душонка у него напрочь прогнившая и алчная.
— Вообще-то… — я немного запнулась, обдумывая, как бы лучше оправдаться. И, не придумав ничего лучше, выдала: — Он у меня его украл!
— Дааа? — опасно сощурил синие глаза феникс. По всей видимости, он ни на грамм не повелся на мои байки. — А этот утверждает, что ты подарила ему перо.
— Зуб даю! — долетело со стороны лавочки. Друзья, разумеется, не могли не заметить нашего прихода. И с интересом следили за назревающим скандалом.
— И кому ты веришь? Какому-то типу сомнительной наружности или мне?! — в свою очередь возмутилась я. Как говорится, лучшая защита — это нападение. — И, между прочим, у меня другое перо есть. — Я полезла за пазуху и через секунду покрутила у Фауста перед носом трофеем, что выдрал из его хвоста Гладиус. — Вот, мог бы по нему меня отследить.
— Люба, неужели ты думаешь, что я могу отслеживать все свои перья? Знаешь, сколько я их теряю во время боя, например?
Ну да, если бы он все мог чувствовать, свихнулся бы… Погодите! Во время какого боя?!
Меня вдруг как ледяной волной окатило. К горлу подступила паника. Ведь если Фауст участвует в боевых действиях, то он, так или иначе, рискует жизнью. И может так случиться, что он… Мамочки. Мне и одной его смерти хватило!
Кажется, в этот момент я неестественно побледнела, потому что пернатый вдруг обеспокоился.
— Ты чего?
— Фауст, а у вас в стране что, война? — с замиранием сердца спросила я.
Вот никогда не хотела быть девушкой военного. А теперь в тысячи раз сильнее не хочу. Вот только Фауст у нас — мастер боевых искусств. И в академии какой-то там обучался. Вот же… «повезло», блин!
— Да какая война? Учения иногда бывают, ну и изредка приходится… А, не важно, — отмахнулся пернатый. — Короче, не уходи от темы! И объясни мне наконец нормально, как мое перо оказалось… — Фауст покосился на нашего нового знакомого, видимо, намереваясь одарить его каким-то нелестным эпитетом. Но сдержался и нейтрально закончил: — там, где оказалось.
Ну и пришлось все рассказать. Как оно было. Без затей и без прикрас. И лишь только в конце повествования облегченно выдохнуть, так как в истории с мелким воришкой все оказалось весьма прилично.
— Ладно, тут все понятно, — заключил Фауст, когда я закончила. — А какого ты с этой горой мускулов целовалась?
О как! Да мы ревнуем!
В душе я, конечно, возрадовалась, но сделала вид, что обиделась. Тем более что мы только десять минут назад это обсуждали. Какая-то у Фауста память короткая стала. И вроде ж не девчонка… Или он слышит только то, что желает услышать?
— Да я же тебе объяснила уже, что это было против моей воли. И я сопротивлялась, как могла!
— Угу, — буркнул блондин. — Как-то ты не особо активно сопротивлялась! А в первый раз так вообще по своей воле к нему присосалась!
Я прокрутила назад воспоминания последней пары дней и поняла, чего так злится феникс. Нет, ну я тогда, конечно, малек переиграла… Но это ж было для благого дела.
— Я, между прочим, тебя спасала. Если не помнишь, ты тогда в клетке сидел. А мне надо было чем-то отвлечь внимание нага.
— Ага, и ты не придумала ничего лучше, как накинуться на него с поцелуями.
— Ну извините… Что я не столь изобретательна, как бы вам того хотелось. И вообще, это вовсе не поцелуй был! — уверенно заявила я.
— А что же? — скептически посмотрел на меня мужчина и важно скрестил руки на широкой груди.
— Нуу… Я просто невинно прижалась к его губам. Это не считается.
— Так значит, не считается… — еще больше закипел блондин. — Знаешь, вот я сейчас пойду, прижмусь невинно к чьим-нибудь губам и тоже заявлю, что это не считается!
— Давай-давай! Вперед и с песней! — вконец разозлившись, послала блондина.
Признаться честно, я думала, он это чисто для красного словца вставил. Ну мало ли, чего в пылу скандала не выкинешь? Но пернатый, кажется, был настроен решительно. Он резко повернулся к нашим друзьям, в нетерпении мнущимся у лавочки. Прошелся взглядом по Стаське, затем по парнишке-вору и в итоге остановил свой ясный взор на гремлине.
Нет, только не говорите, что он…
Да, мои опасения полностью подтвердились. Фауст решительно двинулся к Хевириму, резко притянул того за талию и прижался к губам парнишки в коротком поцелуе.
Челюсть моя с грохотом рухнула на землю. Стаськина челюсть рухнула на землю дважды. Воришка загоготал и воодушевленно выкрикнул:
— Как с вами, оказывается, интересно!
Окончив показательное выступление, блондин поспешно отлепился от Херувимчика, повернулся ко мне и с вызовом поинтересовался:
— Довольна?
Слов у меня не нашлось. Одни эмоции. Я пожала плечами, развела руки в стороны, да так и зависла, не зная, что на это можно ответить, и вообще как реагировать. Лишь во все глаза таращилась на красного, как спелый томат, Хевирима, что прижимал ладоши к горящим щекам.
У Стаськи дар речи прорезался раньше.
— И все-таки голубой… — шокированно выдала сестрица.
Феникс завел глаза к небу, стукнул себя ладонью по лбу и отчаянно застонал.
— С кем мне приходится общаться… Вы что, так и не поняли, что это девчонка?
Мгновение, второе…
— Да ладно!
— Не может быть! — раздался слаженный дуэт наших со Стаськой голосов.
— Еще как может! — уверенно произнес Фауст и, скрестив руки на груди, повернулся к красному как рак гремлину. Тот подтверждать или опровергать слов пернатого не спешил. Лишь неловко переминался с ноги на ногу, усиленно высматривая что-то на земле. — Ну что, сама признаешься или портки снимать будем? — припугнул блондин, и по выражению породистого лица я определенно могла сказать — не шутит!
