Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа непросто!

— Кровь недр? Ну, черная такая маслянистая жидкость, иногда в пещерах попадаются трещины, из которых она капает. Великолепнейшее сырье для алхимии. Фактически из нее можно получить всё — от ядов до лекарств. Да и в состав многих многокомпонентных зелий входят ее составляющие. Правда некоторые — типа свихнутых на технике дварфов сей ценный алхимкомпонент умудряются просто по дикарски разбазаривать. Обычно используют в светильниках. Поверхностные кланы дварфов иногда на ее основе зажигательные снаряды для катапульт делают. Продают по грабительским ценам, золотых триста ― четыреста за выстрел. Но наземные правители берут охотно ― водой эта мерзость не тушится и горит красиво. Одно попадание и целую фалангу хумансов можно хоронить, если магов нет. Ерунда конечно — даже отделением более легковоспламеняемых и горючих фракций не занимаются. И загустители не используют, одно слово — дварфы!

— А, так ты о нефти говоришь! Так горючее из нее и делается. У нас на нём двигатели внутреннего сгорания работают — внутри цилиндра под давлением сгорает смесь воздуха и горючего и расширяясь крутит вал двигателя.

— Нда… Хреново, что у вас с магией такой напряг. Значит дикари вы поневоле — нет у вас возможности нормальных големов создавать, вот и приходится всякую хитрозакрученную механику делать, чтобы слабое подобие голема получить. Да настолько ограниченное, специализированное, что диву даёшься — столько трудов для того, чтобы в конечном счёте получить вещь узкого направления, ни на что иное не годную. И по мощности — пшик с дымком! Вот взять например, тяжелого стенобитного голема — дракона порвет и не заметит! Да что стенобитного — обычного грузового и по прямому назначению как перевозчик грузов можно использовать и построить что, да и при необходимости вооружить можно и в военном деле применить. А техника ваша, что может? — Только груз возить? И всё? Так видел я одну такую тарахтелку, даже вблизи щупал. Так у нее проходимости никакой — в кусты уткнулась и всё — дальше не поехала. Вонючее дерьмо тролля это, а не военный транспорт!

— Так по проходимости у нас не только легкая техника есть. Есть еще танки — это коробки такие железные с броней на гусеницах — так они через лес пройдут — деревья и кустарник для них не преграда.

— Хм! Интересно посмотреть, что потом с этим танком Дух Чащи сделает. А теперь вернемся к нашим дварфам, в следующий раз надо будет попробовать не перебивать рельс, а распределенными зарядами выбить из под шпал грунт — организовать хороший такой крен проезжающего состава, пусть сам опрокидывается. Или вообще — Духа чащи попросить — пусть корнями профиль насыпи поменяет. Думаю, ему большого труда не составит. И взрывчатку сэкономим. Она у вас гораздо сильнее тех алхим-зарядов с коими на родине общаться приходилось. Правда до магических закладок на основе кристаллических накопителей конечно не дотягивает. Ну да ладно. Пошли, посмотрим, что там на второй закладке творится? Интересно ж ведь, как мое предложение сработало.

Ехидно хихикая про себя, я с гордым видом проследовал в сторону местоположения второго заряда. Думаю, когда капитана примутся потрошить в Москве и раскладывать по полочкам все те сведения, которые я ему выболтал, то специалисты немного одуреют. Во-первых, големостроение — новая отрасль науки, причем она непосредственно связана с кибернетикой и проблемой искусственного интеллекта — от одной мысли об этом у допущенных к допросу капитана ученых должны остатки волос дыбом встать и глаза засветиться в лучших вампирских традициях. Во-вторых, мысль о кристаллических накопителях и бомбах на их основе не даст спать спокойно уже военным. Только надо будет потом, когда устаканится мой статус и наладится нормальный диалог, разъяснить местным меднолобым, что мощность такой закладки пляшет от размеров и совершенства используемого кристалла. Да и прочность камушка значение большое имеет. Если взять изумруд и алмаз одного размера, то окажется, что при равной массе и размере в алмаз влезет, как бы не в разы больше энергии. Думаю, потрошить алмазный фонд Гохрана им не дадут. Хотя…

Капитан Кадорин Андрей Геннадьевич

Четыреста метров по лесу это совсем не то, что те же четыреста метров по дороге. Да и передвигаться приходится медленно и осторожно — судя по всему, вокруг немцев скоро будет, как собак нерезаных.

Аккуратно выглядываю из кустов и вижу картину — развороченное зарядом полотно и в кювете валяется мотодрезина и две платформы. Всё это густо присыпано шпалами и рельсами, наваленными беспорядочной кучей. Все как говорил Ссешес — поехали чинить и не доехали. Еще две платформы, правда, остались на полотне, но судя по просевшим в грунт по оси колесам, убрать их будет очень непросто. Чем в принципе сейчас и занимается железнодорожный кран с паровым приводом, подтащенный сюда немцами. Да какой там кран, целый ремонтный поезд: аж два паровоза, шесть платформ с инвентарем, шпалами и рельсами. А еще два пассажирских вагона — любят, сволочи, уют и тепло. Ну и пыхтящий кран, цепи от которого ремонтники, как раз и пытаются завести под сошедшую с рельс платформу, для того чтобы поставить ее назад.

Довершают картину две открытые платформы с брустверами из мешков с песком, оснащенные спаренными зенитными артавтоматами (судя по всему двадцатимиллиметровыми). Вокруг места крушения суетится железнодорожная прислуга и выставлен караул. Лично я насчитал два отделения. Еще по отделению размещено на платформах с зенитками. В общем, охрана достаточная для того чтобы отогнать небольшой отряд окруженцев или партизан, скрывающихся в лесах. Единственно странно, почему на месте первой аварии пока нет никого, а на месте второй — вон как суетятся. Хотя, может уже все обследовали с утра и решили, что трупы могут и подождать. Пока я предавался рассуждениям, немцы довольно споро подвели под платформу цепи, и натужно пыхтя, кран начал приподнимать ее над насыпью. Еще секунда и обода чугунных колес вышли из вспаханного ими грунта. Хоть расстояние было довольно велико, но все равно было хорошо видно ссыпающуюся землю из забитых при сходе с рельс пустот вагонных тележек. Вдруг, рядом со мной раздалось раздраженное шипение, и знакомый насмешливый голос произнес:

— Ух, ты — какая кракозябра! Нет, я просто не могу позволить этим сволочам портить столь занимательный пейзаж.

Разворачиваясь к Ссешесу, я уже понимал — сейчас произойдет что-нибудь непоправимое. Поздно!

С низким рыком, больше подходящим какому-нибудь дикому животному, чем разумному существу, Ссешес взмахивает разгорающимися красным пламенем ладонями и с резким выдохом кидает в сторону немцев, сотканный из ярких переливающихся нитей огня шар. Шар — размером с хороший кочан капусты. Оторвавшись от поверхности ладоней, тот со скоростью галопа хорошего скакуна полетел к крану.