— Лучники! Стреляйте! — раскатывается по склону холма громкий приказ Брида. Трое солдат, выехав из-за низкой стены спускают тетивы, посылая стрелы не градом, а одну за другой. Первая стрела ударяется о каменную ограду возле первого фургона, вторая падает в клевер неподалеку от черномордых овец, но третья находит цель.
— Засада! Это засада!
Один из одетых в пурпур всадников хватается за плечо, другой озирается по сторонам.
— Где эти ублюдки?
Торговец, отбивавшийся посохом от сабель, использует этот момент и наносит отвлекшемуся грабителю сокрушительный удар. Его товарищ, переводя взгляд с торговца на лучников, поворачивает коня. Снова свистит стрела: один из разбойников хватается за грудь и падает. Нога застревает в стремени, и лошадь волочет его за собой
— Назад по дороге!
— Готовсь! — на сей раз голос Брида звучит тихо.
Копыта стучат по влажной глине — налетчики из Галлоса пытаются спастись.
— Вперед!
Меч Брида сверкает как молния — двое падают, даже не успев осознать, что русоволосый великан среди них.
Кадара, нанося удары двумя мечами, следует за Бридом. Прорубившись сквозь вражеский отряд, он разворачивается и снова бросается в бой, опрокидывая всадников одного за другим. Остальные восемь спидларских солдат наносят противнику меньше урона, чем парочка с Отшельничьего, однако и им удается уложить четверых.
Лишь одному из врагов удается прорубить себе путь. Вырвавшись из гущи схватки, он стремглав мчится вверх по склону.
Кадара, низко пригнувшись в седле, устремляется за ним. Беглец оглядывается и, завидев погоню, пришпоривает коня.
Девушка усмехается. Она не подгоняет свою кобылу, но примерно через кай конь галлианца начинает уставать, и расстояние между ними сокращается.
Галлосский налетчик оборачивается и видит, что его преследует одна-единственная женщина. С ухмылкой, больше похожей на хищный оскал, он поднимает клинок.
Однако ухмылка его тут же исчезает: Кадара использует короткий меч как метательный нож. Брошенный ее умелой рукой, он поражает галлианца прежде, чем тот успевает развернуть коня ей навстречу. Правда, и раненный, грабитель пытается нанести удар саблей, но девушка легко отбивает его длинным мечом и перерубает врагу горло.
Всадник тяжело валится на конскую шею. Девушка перехватывает поводья его лошади, подбирает оружие и ведет коня с мертвым всадником назад.
Торговца уже и след простыл: осознав, что путь к Галлосу опасен, он удрал по направлению к Элпарте. Впрочем, Кадара знает, что алчность сильнее страха, и спустя восьмидневку-другую этот идиот непременно попробует проехать в Галлос какой-нибудь другой дорогой.
— Дикая кошка... еще одного прикончила...
— Не хотел бы, чтобы она погналась за мной... — перешептываются солдаты за спиной Кадары.
Кадара подъезжает ко второй в отряде женщине. Та копает могилу. Сбросив мертвеца на землю, Кадара умело обшаривает его, прибирая к рукам примерно два серебреника разными монетами, нож, пару перстней, амулет с шеи, саблю и ножны.
— Хочешь передохнуть, давай я помогу.
— Со всем моим удовольствием, — усмехается Джирин, передавая Кадаре заступ.
Кадара снимает слой дерна и углубляется в липкую, влажную почву.
— Закапывайте хорошенько, — говорит Брид. — Мы должны оставлять как можно меньше следов.
— Не понимаю, зачем это нужно, — бормочет Джирин. — Как ты думаешь?
— Думаю, затея сводится к тому, чтобы все налетчики пропали неведомо куда, — отвечает Кадара, отмахиваясь от мухи. — Что бы ты подумала, случись всему нашему отряду испариться?
— Ну, честно говоря, не знаю. Так вот, значит, зачем ты гналась за тем, последним?
— За тем самым, — говорит Кадара, не переставая копать.
— А я-то гадала, на кой в рейде лопаты... — Джирин переводит взгляд с собеседницы на русоволосого командира и длинный ряд свежих могил. — Но вы оба... Страшновато с вами. Да что там — просто страшно!
Кадара молчит.
Доррин осторожно ссыпает желтый порошок в одну банку, белый — в другую, а древесный уголь — в угольный ларь. Серый порошок юноша осторожно пересыпает в стоящую в углу бочку с тяжелой, окованной железом крышкой.
Поднявшись по глиняным ступеням, он поднимает обшарпанную дверь погреба, или, скорее, крышку люка, придерживая, чтобы ее не захлопнул ветер. А ветер сильный — будет гроза.
Возможно, стараясь работать с порошком только в ненастье, Доррин перестраховывается, но ему слишком памятны и ощущение чужого присутствия, и наставления отца, говорившего, что бури и грозы ослабляют способность Белых магов к дальновидению.
Наклонившись, чтобы справиться с сильным встречным ветром, юноша выбирается из старого погреба, надолго пережившего дом, стоявший когда-то на месте нынешних молодых деревьев, и бредет вверх по склону к домику Риллы. На соседнем холме, у речушки, Доррин надеется построить собственный дом. Им с Лидрал понадобится свой кров, чтобы жить и работать вместе.
Несмотря на редкие дождевые капли, Доррин задерживается возле расширенных им грядок, бережно касаясь пальцами голубовато-зеленых побегов зимних пряностей и бледного, почти белого бринна. Если они и дальше пойдут в рост, здесь хватит на продажу. Дождь усиливается, и юноше приходится поторопиться. Отвязав Меривен, он ставит ее под широкий навес, а потом заходит в дом.
Рилла растирает травы.
— Вот-вот грянет буря.
— Все равно что сам демон, — бормочет целительница.
— Ты про меня или про бурю? — уточняет Доррин.
— Ну, грозы — они вроде магии Белых чародеев. Дождь хлещет, молнии блещут, гром гремит, все шумит, но рано или поздно все это заканчивается. А вот ты... — она качает головой. — Ты вроде глубокой реки со спокойной поверхностью, но неодолимым, сильным подводным течением. Таких рек побаиваются даже опытные речные шкиперы.
— Я?
— Ты самый. Что у тебя в башке, мне, старухе, невдомек, но ясно, что ты собираешься изменить мир. И изменишь, ежели только Белые не остановят тебя раньше.
— Ты веришь в это, но все-таки не гонишь меня отсюда?
— Старый мир нуждается в переменах, дитя. Ну а мне терять нечего, — говорит она, орудуя пестиком в глубокой ступке. — Не знаю уж как, но ты не дал Герхальму загубить Мергу и ее малышку. А побеги на грядках вымахали выше, чем любые, какие я высаживала в середине лета.
— Могу я чем-нибудь помочь сейчас?
— Минуточку, — целительница высыпает смесь растертых листьев в маленькую баночку и затыкает ее пробкой, после чего начисто протирает ступку. — Ты можешь намолоть немного перцу.
