— Вот только не надо патетики, — скривился я. — Мы оба знаем, что это не так.
Багровое пламя начало затапливать глаза Константина.
— Ты… — на лице правителя отразилось понимание. — Тот случай, много лет назад, когда ты разбил мне нос и залечил его забой травой…
— Да, — кивнул я. — Я же не псих, чтобы наркотиком врачевать.
— Так значит…
— Да, — вновь кивнул я. — Я лишь проверял то, что рассказал мне мой наставник. Если во мне течет гнилая кровь, то в тебе проклятая. А именно — кровь черных орков. Проклятых тварей, которые лишь одного жаждали — битв и сражений. Их сила, их рост, и их неуязвимость к любым зельям и алкоголю с тобой. Это я проверил еще в первые декады нашей службы.
Константин вдруг рассмеялся, вновь заставляя стена задрожать.
— А я думал, что провел тебя и остальных своими спектаклями.
— Признаю твой актерский талант, — развел я руками. — Но на меня его недостаточно.
— Но это не умаляет…
— Умаляет! — резко вскрикнул я. — Я знаю, что на том балу тебе и Лейле подлили любовное зелье. И если на неё оно подействовало, то на тебя нет! Это все была лишь иллюзия, обман. Ты просто завладел чужой женщиной!
— И ты мне в этом помог! — продолжал смеяться Константин, но теперь в его смехе звучала горечь. — Ведь это ты убил её любимого.
— Благо к этому времени она о нем забыла, — скорбно открестился я, вспоминая смертную маску, застывшую на лице Санты. — Послушай меня, друг мой, еще не поздно все повернуть. Давай уйдем отсюда. Давай забудем о Вратах. Ты можешь судить меня за убийство Лейлы и Дирга, можешь судить за убийство брата. Я не сбегу, мое слово. Только оставь свои идеи.
Повисла тишина, Константин долго вглядывался мне в лицо, и на миг мне показалось что багрянец отступает, что вот-вот и мы уйдем из пещеры. Но я ошибался. Константин был непреклонен.
— Идею?! Это не просто какая-то там идея! — зарычал он. — Это будущее. Будущее которое я построю при помощи этого оружия, я создам мир! Единый Мир! Больше никаких войн, никакого голода, распрей, братоубийств! Больше не будет родителей, переживших детей, погибших ради чьей-то короны и чужой выгоды! Я сделаю Ангадор прекрасным местом!
— Ты убьешь миллионы людей! Затопишь все кровью, а под конец демоны обманут тебя. Нельзя переиграть бездну!
— Я переиграю! Я справлюсь! Это мое предназначение! Это моя судьба! Так решили боги!
— Ты просто обманутый юнец, — покачал я головой. — Ты впустишь в мир не только демонов, но и магию. Вся та энергия, которая впитывалась Вратами, будет высвобождена. Ангадор вновь окутают ветра магии. Вот, чего хотел Гийом, вот его цель!
Константин рассмеялся в третий раз.
— Думаешь я этого не знаю?! Или ты всерьез считаешь, что меня обманули? Да я знал об этом с самого начала! Я войду в легенды не только как Великий Император, объединивший весь мир, но и как человек, вернувший Ангадору его волшебство.
— Этот мир достаточно взрослый, чтобы справиться без магии, — вздохнул я, понимая, что сердце Константина ослеплено древней яростью его предков. — А волшебство нельзя вернуть, его можно только создать. Это я выучил в удивительном месте — на Териале. Месте, каким может стать весь Ангадор, если ты откажешься от своей мечты.
— А ты бы смог отказаться от мечты?
Я вспомнил свое желание свободно бороздить моря этого мира и увидеть все его далекие земли. А потом вспомнил глубокие, прекрасные зеленые глаза.
— Да, — уверенно ответил я.
— Значит ты никчемный глупец. Но довольно разговоров. Когда левое око богов зальет эту пещеру своим светом, Врата можно будет открыть и…
— И тут возникает проблема, — перебил я Императора. — Ведь ничего мне не мешает сейчас оказаться по ту сторону горизонта. И моей крови ты не получишь.
Константин, хмыкнув, подошел к стене. Он словно что-то сказал своей тени, а потом вдруг опустил в неё руку по локоть. Следом он вытащил какой-то мешок, в котором, как мне показалось, лежит мяч. Но вот пятно крови в самом низу торбы несколько смущало меня.
— Я знал, что ты слишком умен, чтобы просто пойти у меня на поводу, — произнес Принц, замахиваясь мешком. — Но, как ты и сказал, я теперь поддерживаю кровную месть. Тебе посылка, старый друг.
И Константин кинул мешок. Тот медленно, по ломанной дуге летел к моим ногам. Вскоре он упал, издав глухой звук. Открылась горловина и мне на ступни упали черные волосы. Голову вскружил запах лаванды…
В тот же миг в левой части груди заболело с такой силой, что я согнулся пополам, не в силах выдержать эту боль. Её было так много и она была столь непоколебимо сильной, что вскоре я заплутал в её хитросплетениях.
Но через удар сердца все прошло. В груди пропал агонизирующий очаг и я почувствовал легкость. Больше ничего не давило меня к земле, больше ничто не сдерживало смертельный удар. Я стал легче ветра, я стал быстрее Седого Жнеца, но вокруг осталась лишь пустота. Да и был ли это я… не знаю. Да и не хотел я этого знать.
Единственное что я хотел — накормить свои клинки проклятой кровью.
Ворон
Стены задрожали, когда Тим Ройс, переступив через мешок, обнажил свои клинки. С хищной улыбкой, Император поднял свой клинок перед собой, вставая в атакующую стойку. Глаза правителя светились багрянцем, древнем сорочьим пламенем, олицетворяющим безумную жажду схватки.
Серые глаза бывшего гладиатора поблекли, теперь они были прозрачны, как и ветер, поднимавшийся в пещере. Даже простой человек мог бы услышать ярость урагана, безумие штормовой бури. Но так же он бы услышал и рев бездны, поднимавшейся за спиной Константина. Тени плясали свои демонские пляски, они гоготали, охоче до плоти и крови.
Камни, лежавшие между двумя смертными, истерлись в пыль. Магические Рыцари, не успевшие за это время отойти от шахты, пали замертво — их сердца не выдержали напряжение. Стены ходили ходуном, осыпая все острой крошкой. Со свода падали острые, словно копья, сталактиты. Но, не долетая до плато, они обращались прахом.
Первым напал Тим. Лишь вспышка, лишь хлопок, а потом чудовищный удар. Колени Константина подогнулись, его руки задрожали, удерживая ярость урагана. Гигантский меч из черного Мифрила принял удар на себя, успешно выдержав атаку. Но пол под ногами Императора — нет. Он зашелся трещинами, а потом рухнул, образую широкую воронку. Таковы была сила буйствующей бури.
Принц, скаля свой хищный оскал, отмахнулся толкнул Ройса, а потом уже сам обрушил кошмарный рубящий удар. Даже сам дьявол бы не выдержал его, не выдержал бы и бывший гладиатор. Он, словно будучи ветром, легко отплыл в сторону, будто даже не касаясь пола, и удар рассек пустоту. Пустоту, и казалось бы, саму ткань мироздания. Черный серп сорвался с режущей кромки и рассек пещеру до самой шахты.
