Александр Зорич - Знак Разрушения

Спустя несколько мгновений Элиен перебросил тело через фальшборт и попал на возвышенную кормовую площадку.

Рядом с ним оказались только двое кормчих.

Оба в мгновение ока получили по страшному прямому удару в переносицу. Один вывалился за борт сразу, второй смог удержаться на ногах, но лишь ради того, чтобы послужить Элиену живым щитом от выпущенной с носа сагерны стрелы.

Элиен выхватил из ножен герверита меч. Сразу вслед за этим он швырнул обмякшее тело противника в группу изготовившихся к схватке герверитов и, выдернув факел, установленный в кольце рядом с рулевым веслом, прыгнул.

Элиен перелетел через повалившихся под тяжестью брошенного им тела врагов. Успел рубануть одного из них по голове и швырнул факел к центру сагерны, где под опущенной мачтой был подвязан парус. Вслед факелу полетело одно из немногих Повелений Пламени, которые он часто и бездумно приговаривал в бытность свою жрецом Гаиллириса.

Тогда это были пустые звуки. Но теперь, в меняющемся мире, по которому расползалась мгла Хуммеровой магической власти, они вновь значили больше, чем просто слова.

Парус из тяжелой и грубой ткани, который и в сухой летний день загорелся бы разве только от грютской “горячей каши”, запылал во влажном осеннем воздухе, словно тончайший шелк. Теперь корма сагерны была отделена от носа стеной огня.

Увы, это лишь немногим облегчало задачу Элиена. Не будь огненной стены, ему предстояло бы сразиться с шестью десятками герверитов, а так – с тремя. Все равно это было свыше его сил, особенно без оружия Эллата.

Даже с учетом того, что через борт наконец-то перевалил похожий на худого мокрого петуха Герфегест. Даже с учетом того, что он вспорол своим грютским мечом толстенное брюхо агнала, который, видно, был здесь за главного, и отправил второго противника за борт уда: ром ноги в самое средоточие его мужских достоинств. Даже с учетом всего этого они были смертниками.

Гервериты, оправившись от первой неожиданности, взяли каждого из них в полукольцо. К тому же-в Элиена без лишних церемоний сразу же разрядили стременной самострельный лук.

Жгучая боль пронзила левое предплечье сына Тремгора. Теперь рн точно не доплывет до берега.

Прижатый к борту, Элиен яростно отбивался от врагов. Его быстро покрывшийся иззубринами клинок крушил пальцы на рукоятях мечей, вырывал куски мяса из рук, сносил оленьи и кабаньи черепа с герверитских шлемов.

В левую, раненую руку он перехватил кстати подвернувшийся из напоенного оружием воздуха треугольный щит и, невзирая на вспышки боли в растерзанном предплечье, парировал им вражеские удары. За спинами дерущихся, на фоне разгорающегося пожара, молодой воин, уперев в землю длинное ложе и вставив ногу в стремя, перезаряжал самострельный лук. В следующий раз он прицелится получше.

Гибель была неминуема. Щит Элиена разошелся на измочаленные щепы и больше не держал ударов. Глаза застил кровавый туман.

И в этот момент произошло единственное, что, по мнению Герфегеста, могло спасти им жизнь. Чудо.

Под водой перекатился глухой зловещий гром. Сагерна, потрясенная от носа до кормы загадочным подводным ударом, сразу же дала ощутимый крен на правый борт. Многие гервериты, не удержав равновесие на скользкой от крови палубе, упали.

Элиен, воспользовавшись этим, раскроил рогатый шлем ближайшего супостата и отскочил к правому борту. Последний удар оказался для его меча роковым, и он выбросил бесполезную рукоять, из которой сколотым клыком торчали остатки клинка.

Разбитый щит тоже стал бесполезной обузой, поэтому Элиен избавился и от него. Ему оставалось только достойно встретить смерть.

Сагерна быстро наполнялась водой. С шипением ударили в небо столбы пара. Гервериты искали спасения, позабыв о своих противниках.

Судно тем временем вознамерилось перевернуться. Гервериты бросились к левому борту, карабкаясь по палубе, которая грозила вздыбиться перед ними вертикальной стеной. Никто не хотел оказаться под перевернувшейся сагерной. И Элиен не хотел, но компанию герверитам, однако, не составил.

Он знал, что после всех мытарств, после ожесточенной схватки, с раненой рукой ему не удастся продержаться на виде дольше пяти коротких варанских колоколов. Но если уж и быть ему похороненным на дне Киада, пусть лучше его надгробием станут сорок локтей речной воды, а не гнилая туша герверитского корабля.

Сын Тремгора прыгнул за борт и изо всех сил поплыл прочь от сагерны. Ему не хватило каких-то полутора локтей.

Левый борт, описав в воздухе размашистую дугу, накрыл его. Сагерна, подставив небу уязвленное дно с огромной звездообразной дырой, устремилась вниз.

Оглушенный Элиен заключил, что наступают последние мгновения его жизни. Он был прижат набегающим током воды к палубе сагерны.

Поблизости от него находился фальшборт. Именно из-за фальшборта сын Тремгора не мог рассчитывать на спасение, поскольку поднырнуть под него ему уже недоставало сил.

Элиен оказался в ловушке, и эта ловушка неумолимо неслась ко дну. В трюме сагерны раздавались исступленные удары и гулкий звон.

Прикованные к веслам гребцы в приступе бессильной предсмертной ярости пытались сокрушить надежные оковы. Тщетно – изготовление цепей и замков было поднято заботами Урайна на небывало высокий уровень.

На уши навалилась страшная тяжесть. Легкие жгло жадное до воздуха пламя плотской боли. Хищной воде Киада оставалось ждать совсем недолго, прежде чем сжатые челюсти разойдутся в немом вопле и человек совершит безумный вдох, становящийся заодно и последним в жизни глотком.

В кромешной тьме нельзя было разглядеть .ничего. Сын Тремгора не видел, чьи крепкие руки схватили его за плечи и, сильно рванув вниз, выволокли из-под фальшборта. Потом ловкий незнакомец изящно проскользнул через частокол раскоряченных весел и устремился вверх.

Кто бы это ни был, он успел вовремя.

Сын Тремгора вдохнул полной грудью. Это изумительное ощущение он уже один раз пережил сегодня, когда вынырнул из-под воды после путешествия в воздушном колоколе.

Да, ощущение было действительно изумительным и неповторимым, но Элиен предпочел бы ему какое-нибудь более привычное увеселение. Чару гортело, кусок мяса, самую распоследнюю лярву…

Что угодно – только не опостылевшие ледяные воды Киада, черные головы герверитов среди обломков и безвозвратное крушение надежд довершить Знак Разрушения. Но главное – на полном ходу к месту гибели своей сестры приближались со стороны Варнага еще две сагерны.

– Хороший человек, могучий, – услышал Элиен у себя за спиной.

Он не сразу сообразил, где слышал похожие голоса и кому принадлежит это загадочное наречие. Он обернулся, подгребая правой рукой. Левую он уже почти не чувствовал.