Дальше, в гавани, на нескольких кораблях тоже горел свет. Наряду с верующими, желающими попытать счастья и попасть на «прогулку» по Пути Мечты, в город спешили контрабандисты, увидевшие возможность подзаработать, снабжая население товарами черного рынка. Охрана стояла у кораблей круглосуточно, и все же пираты нападали не так уж и редко. Воры крали кошельки верующих и грабили их в темных проулках.
Бромвел быстро становился одним из самых опасных портовых городов Западного Залива.
Дэррик опустил подзорную трубу и потер зудящие глаза. Им потребовалось почти три недели, чтобы добраться до Бромвела с севера. Зима наступала отряду на пятки, подталкивая в спину порывами холодного ветра.
Семеро человек погибли у дома Эллайджи Кургана, еще двое оказались настолько искалечены, что больше не могли продолжать путешествие. В группе Тарамиса Простолюдина осталось всего семнадцать охотников за демонами.
Семнадцать, - размышлял Дэррик, ежась на морозном лесном воздухе, – семнадцать против сотен, а то и тысяч, собранных Кабраксисом в Церкви. Разница ошеломительная, о шансах на успех и говорить не стоит. Тут не справилась бы и армия.
И все же Дэррик не мог пойти на попятную. В нем не осталось больше ни страха, ни предчувствия. Последние три недели голос отца звучал в его голове непрерывно, с утра и до вечера, повторяя, насколько он бесполезен. Снились ему только кошмары, вновь и вновь повторяющиеся отрывки событий, происходивших когда-то в маленьком сарае за лавкой мясника. Хуже всего были воспоминания о Мэте Харинге, приносившем еду и мази, приходившем специально, чтобы Дэррик знал, что он не один, – и все же все это время он был в ловушке. Пока не сбежал.
За спиной Дэррика колыхнулись кусты. Он слегка переместился, будто случайно уронив руку на эфес длинного меча. Клинок был обнажен и готов к бою, когда Дэррик скрылся в длинных тенях надвигающейся ночи.
Тусклый закат, узкая полоска янтаря и охры – такой цвет видишь, когда смотришь на виноградину сквозь бледный эль, – висел на западе. Последние остатки дня набросили на гавань серебристый покров, отчего корабли и лодки казались плоскими черными силуэтами на воде. Вечерние лучи едва касались города, обходя стороной Церковь Пророка Света.
Дэррик медленно, неслышно выдохнул, опустошив легкие, чтобы можно было заполнить их снова свежим воздухом, если потребуется действовать мгновенно. Охотники за демонами разбили лагерь в лесу выше по склону, и вот уже два дня их никто не беспокоил. Здесь, наверху, холод пробирал до костей, и иноземцы предпочитали селиться у подножия холмов, в палаточных городках, разбросанных вокруг Бромвела.
Может, это всего лишь олень, подумал Дэррик, но сразу отмел такую возможность. Звук, который он слышал, был слишком осторожен.
– Дэррик.
– Да, – негромко отозвался он.
Рамбал, следуя на звук голоса, подкрался поближе. Воин этот был высок, но двигался по лесу тихо, как осторожный и опытный зверь. Квадратная борода обрамляла широкое лицо с еще не до конца зажившими за три недели порезами от когтей вощеров. Суровая погода и невозможность по-настоящему отдохнуть замедляли выздоровление. У многих бойцов были такие же шрамы.
– Я пришел за тобой, – сказал Рамбал.
– Я предпочел бы остаться здесь, – ответил Дэррик.
Великан медлил.
Несмотря на то, что Дэррик единственный из отряда мог носить магический клинок Хоклина, нежелание его сойтись поближе с другими воинами, отсутствие в нем интереса к общению сделали Дэррика объектом подозрений. Он полагал, что, если бы не предводительство Тарамиса Простолюдина, бойцы бросили бы его или заставили покинуть группу.
Впрочем, без Тарамиса Простолюдина люди отказались бы от самого стремления прорваться в Церковь Пророка Света. Лишь личное влияние Тарамиса, его твердость и храбрость продолжали толкать всех вперед.
– Тарамис вернулся из города, – сообщил Рамбал. – Он хочет собрать всех и побеседовать. Он думает, что нашел для нас путь в церковь.
Дэррик знал, что охотник за демонами вернулся. Меньше часа назад он видел, как Тарамис поднимается в гору.
– Когда выходим?
– Вечером.
Ответ не удивил Дэррика.
– Я, например, готов, – заявил Рамбал. – Чертовы кошмары не отставали от нас на всем пути с севера, и теперь я стремлюсь покончить со всем этим так или иначе, и как можно скорее.
Дэррик не ответил. Кошмары стали неотъемлемой частью жизни каждого из них. Хотя Эллайджа Курган и Тарамис тщательно выстроили вокруг отряда защиту, не позволяющую Кабраксису следить за ними, все они знали, что поплатятся жизнями, если будут пойманы. Несколько раз за последнюю пару недель они едва спаслись от военных патрулей и стай демонических созданий, которые охотились на них.
Но сбежать от ночных кошмаров было невозможно. Тарамис говорил, будто уверен, что ужас вселяет в них тайно действующее заклятие, от которого не избавишься. Ни одного воина из отряда оно не миновало, и три недели бессонных ночей и ночей терзаний в личном аду возымели свои негативные последствия. Некоторые бойцы даже решили, что кошмары – это проклятие, от которого им никогда не освободиться.
Палат Шайр, один из самых старших воинов в группе, пытался даже покинуть отряд, не в силах больше выносить то, что мучило его ночами. Дэррик слышал перешептывания, что Палат был, когда-то пиратом, самым жестоким убийцей из всех, с кем люди боятся встречи, пока Тарамис не изгнал из него низшего демона, проникшего в разум Палата из заколдованного оружия, которое он носил; оно-то и внушало ему безумие кровожадности. И все же, даже зная, что был одержим демоном, который и заставлял его творить всякие ужасы, Палат так никогда и не смог простить себе убийства и увечья, причиной которых стал. Но он принес присягу Тарамису, посвятив себя его делу.
Через три дня после ухода Палат вернулся. По его изнуренному виду все поняли, что пирату не удалось сбежать от ночных кошмаров. А спустя еще два дня, в самый темный час ночи, за час перед рассветом, Палат попытался покончить с собой, вскрыв себе вены. Один из бойцов, не спавший уже которую ночь, спас жизнь Палату. Тарамис, как мог, подлечил старого воина, а потом они четыре дня отсиживались в укрытии из-за дикого шквала с дождем, и Палат восстановил потерянные силы.
– Пойдем, – сказал Рамбал. – В котелке еще осталась похлебка, а Тарамис принес несколько караваев и медовое масло. И даже мешок пирожков с яблоками – вот как он расщедрился.
Широкая ухмылка появилась на лице воина, но не стерла с него усталости.
– А как же дозор? – спросил Дэррик.
– Мы провели здесь уже две ночи, – пожал плечами Рамбал. – За это время никто к нам не приближался. Вряд ли что-то случится.
