Навыки управления воздушным кораблем у господина Виноградова имелись. Не зря же он провел много часов в сладостных грезах. Кто-то скажет, что это были всего лишь галлюцинации, совершенно неправдоподобные фантазии, но разве можно оспорить тот факт, что даже в фантазиях можно научиться лавировать между облаков из сахарной ваты и держать курс в сторону бордового солнца?
А что там, на горизонте? Бесконечность.
Господин Виноградов с радостью обнаружил в руках бутылку коньяка, отбил горлышко о деревянный штурвал и сделал большой глоток. Говорят, коньяк продлевает жизнь. А если здесь бесконечность, то еще лучше.
Среди облаков сверкали солнечные зайчики. Ветерок холодил кожу. Господин Виноградов наслаждался ощущением спокойствия и одиночества. Он уже и забыл, когда оставался один на один со своими мыслями, вот так, не обременяя никого и ничего. Просто плыл по течению.
За свою долгую жизнь господин Виноградов преодолел сотню ступенек карьерной лестницы. Не сказать, чтобы он стремился на самый верх, но чем выше забирался, тем комфортнее себя ощущал. Но на каждой ступеньке он был не один. Существовали и другие карьеристы — большие и маленькие, резвые и медлительные, неудачники и любители рискнуть. С ними господину Виноградову приходилось бороться. С ними господин Виноградов сталкивался нос к носу каждую минуту жизни. И нигде не было покоя. По ночам господин Виноградов долго ворочался и не мог спать. Он обдумывал план действия на следующий день. На выходных господин Виноградов ловил себя на мысли, что постоянно поглядывает на сотовый телефон, ожидая какого-нибудь важного делового звонка. Подъем по карьерной лестнице, знаете ли, медлительных не любит. Стоит один раз задержаться, и кто-то обязательно толкнет в плечо, подставит подножку, да и опрокинет вниз — и будешь катиться, ломая косточки, до самой первой ступеньки.
А за двадцать с лишним лет подъема, господин Виноградов начал забывать, каково это — ощутить умиротворение и покой разума и души…
Корабль медленно покачивался на волнах. Господин Виноградов счастливо улыбался. На карьеру в данный момент ему было глубоко наплевать. Была бы его воля — остался бы здесь навсегда. Превратился бы… скажем… в пирата. Или в вольного путешественника. Открыл бы какой-нибудь неизведанный мир. Сразился бы… с какими-нибудь чудовищами… Это был предел мечтаний, жизнь без головной боли и собственного завтра.
Господин Виноградов сделал еще один глоток. На душе стало не только светло, но и тепло. Паруса развевались на ветру. В этот момент за его спиной раздался стук, будто кто-то не очень ловкий соприкоснулся лбом с мачтой.
Господин Виноградов обернулся. Чудовища? Наконец-то!
На корме стояла Вячеслава и потирала ушибленный лоб. Равновесие давалось ей с трудом. Вячеслава выглядела так, будто собиралась попасть в мир собственных фантазий, а оказалась на премьере фильма ужасов для подростков (хотя не исключено, что это одно и то же).
Настроение господина Виноградова стремительно рухнуло в пропасть. Ветерок уже казался не таким прохладным, а погода не такой чудесной. Он снова глотнул коньяка.
— Ты что здесь делаешь?
Вячеслава пожала плечами:
— Я была с бабушкой! — сообщила она. — А потом оказалась в каком-то тесном, вонючем подвале! Там одни сети и пахнет рыбой!
— Наверное, это трюм! — догадался господин Виноградов. — Занесло же тебя! Ну, почему именно ко мне?
Вячеслава вновь пожала плечами:
— Расставили тут всяких палок! — пробормотала она. — Пройти негде! Я все бабушке расскажу! Ой, розовые облачка! А их едят?
Вячеслава оживилась и понеслась к борту, снося все на своем пути. Загремели опрокинутые бочки, разлетелись в стороны картонные коробки, корабль закачался. Господин Виноградов ругнулся и бросился наперерез, позабыв и про штурвал и про коньяк и уж тем более про хорошее настроение. Он успел перехватить Вячеславу в непосредственной близости от борта.
— Их не едят! — рявкнул он. — Никогда так не делай больше!
— А если мне хочется!
— Я тебе не бабушка Фима! Как дам по заднице!
Вячеслава так удивилась, что успокоилась.
— А вот и не дашь! — сказала она неуверенно.
— Хочешь проверить? — осведомился господин Виноградов, а про себя подумал, что даже на облаках не может обрести спокойствие… это просто проклятье какое-то. — Ты должна была быть в своих фантазиях! У тебя что, фантазий нет?
Вячеслава пожала плечами.
— Разве у ребенка не может быть фантазий? — господин Виноградов взял Вячеславу за руку и пошел вместе с ней на капитанский мостик.
На мостике бешено вертелся штурвал, но корабль не кренился и даже почти перестал раскачиваться. Впрочем, не все ли равно, куда плывет корабль, когда вокруг море из розовых облаков. Вот только солнце на горизонте стало чуть левее.
Господин Виноградов указал на деревянную коробку.
— Будешь сидеть тут.
Вячеслава не замедлила усесться на коробку и с хрустом ее проломить.
— Как же тебя сюда занесло! — схватился за голову господин Виноградов. Настроение испортилось окончательно. — Неужели ты тоже всю жизнь мечтала о корабле, который плывет в облаках к горизонту?
Вячеслава поднялась, отряхиваясь, но ничего не ответила. Господин Виноградов устало взялся за штурвал.
— Не может быть. — пробормотал он. — Ну, как же так, а?
Как прикажите испытывать радость от путешествия? Какие теперь, к черту, пираты и чудовища? Господин Виноградов прищурился от ветра. На губах ощутил привкус морской соли. Только радости от этого не прибавилось. Вот так разная мелочь может испортить настроение…
А где-то на краю периферического зрения вдруг замаячило черное пятнышко. Господин Виноградов протер глаза и вгляделся. Пятнышко как будто висело в воздухе. Больше всего оно напоминало… окно.
Господин Виноградов посмотрел на недопитую бутылку коньяка. Потом перевел взгляд на Вячеславу.
— Ты ничего не видишь? — спросил он. — Вон там, слева.
Вячеслава приставила ладонь ко лбу, как в старых фильмах про моряков.
— Вижу! — сообщила она радостно. — Там окно, а в окне бабушка Фима! Рули туда! Рули туда!
Господин Виноградов тяжело вздохнул. Вот и пришел конец воплощению мечты. Добро пожаловать в реальность.
Через несколько минут воздушный корабль подплыл к окну, в котором бабушка Фима радостно размахивала руками. Она сама, без чьей либо помощи, перепрыгнула на борт корабля и заключила в объятия Вячеславу.
— Рада вас видеть, мои дорогие! — воскликнула бабушка Фима, и господину Виноградову показалось, что он ни разу до этого не слышал подобных интонаций в бабушкином голосе (разве что в детстве)… Неужели, она говорила с любовью?.. Нет, не может быть!
