— Я не знала, что Лара не может иметь детей. Но знала что и она, и Мартин привязалась к Карден-Холлу, и после войны решили там остаться. Орин и Гарет с ними особо сдружились. Мартин стал для них братом, а Лара для меня была… сестрой, да. Сестрой. Айзора после стала распускать мерзкие слухи и Мартин её прогнал. — Кира поёрзала, вернувшись в кресло. С интересом слушая её рассказ, Ариана села напротив неё, подливая вина в кубки.
— Парой думаю, что Айдан — круглый идиот! Но ведь он всей правды не знал, как и мы, да? Орин и Гарет спрятали его, потому что за ним охотились, но разве можно было забыть о нём на двадцать грёбанных лет?! Сколько слёз ты пролила, да и я вместе с тобой?! — со злобой Кира сморщилась. Гнев на её лице был непривычен Ариане. Насколько же были близки Лара и Кира, раз она принялась неслышно браниться, только шевеля губами.
— Как… как сильно вы были близки с ней, Кира? — Ариана прошептала это, чувствуя, как ветер продувает им спины.
— Мы были подругами. Я помогала ей выхаживать раненных. Не подумай ничего дурного. — отмахнувшись, Кира улыбнулась. Устав сидеть, леди из СтоннКасселов, взяли друг друга под руки и медленным шагом стали прохаживаться по коридорам амхарского дворца.
— Ты когда-нибудь думала о том, чтобы… ну выйти замуж? — Ариана сжала её ладонь своею.
— Да кто меня почти в сорок лет в жены возьмёт? — Кира кокетливо улыбнулась, и пробормотала:
— Хотя… есть один… -
— И кто же? — ответный кокетливый вопрос Арианы вогнал Киру в краску, и та почти незаметно, но с содроганием, дотронулась до груди. Кира шепнула Ариане это на ушко, и обе они стали хохотать, крепче сжимая ладони друг друга.
— Что бы ни случилось, обещай мне, Кира, что будешь рядом. Хорошо? — Ариана посмотрела в зелёные глаза своей золовки. Киру уже привыкла, что она всегда рядом с ними. Зачем ей другая семья, если у неё есть братья, племянница и Ариана? Кира бы сама сейчас ринулась наперерез стрелам, чтобы закрыть Орина и Гарета от смерти. Она же готова отдать жизнь за Ариану и её дочку. Есть ли что-то сильнее, чем любовь сестры? Есть ли что-то сильнее, чем узы крови? Кира привыкла быть в стороне и выхаживать братьев после боев. Привыкла быть для Адрианы опорой, и избавлением для Арианы. Её больше ничего не надо. Даже для Айдана она готова стать тётушкой, которая всегда поможет и наставит.
— Обещаю — отвечала Кира.
Ариане с ней было хорошо. Кире можно было рассказать обо всём. Даже её сестра Катрина из Джейстена, не была так близка Ариане, как Кира. Было даже страшно понимать, что там, на фронте идёт война, пока они здесь улыбаются друг другу, как две дурочки.
***
Хелена посмотрела на своё отражение в зеркале. «Что бы сказал Уильям? Что бы сказал Лайан?» Золотые локоны, синеватые глаза, мешки под ними, проявившиеся морщины. Хелена устала, но ей позарез нужны были союзники и войска. Ренегаты просили только признания их как верных солдат Империи и всё вытекающее из этого. Жалование, почести, битвы и прочее, что есть у официальных войск Кровогорья. Теперь ренегаты были готовы сражаться на её стороне. Она просила в молитвах прощения у погибших мужа и сына. Что всё это она делает ради Империи…
Ей казалось, что всё катится во врата Харды. Что мятежники стали одерживать вверх, что вскоре ей придется опустить руки и погибнуть. Но леди Кон-Итьен смотрела на своих детей и не могла просто взять и сдаться. Каллину ещё нудно выдать замуж, сыновьям найти жены, а до этого дождаться пока они вырастут. Все же Ариана, помимо «водных процедур» сумела вдохнуть в Хелену жизнь. Ариана не отходила от дочери, а её Адриана в свою очередь помогала чуть ли не всей империи, изгнав Харгодора и его кошмары. Тем более, Адриана старалась быть рядом с Каллиной, Артуром и Ричардом, за что Хелена уже решила наградить её всем, чем та пожелает.
Но до награждений было рано. Им нужно было победить Ааронта Тангера.
— Скажи, Ариана. Что тебе помогает… знаешь… я до сих пор злюсь на Уильяма. Я знаю, что в его смерти нет его вины, но… я так злюсь на него и Лайана… как… как ты можешь не злиться на Орина? — спросила Хелена, надевая на себя дорожную одежду из джейстенских шелков. Ариана, как и императрица, была одета в дорожную крутку и штаны, с плащом своего рода. Крыло Грифона и Дракона, рассеченные мечом. Волосы светлого каштана она заплела в незамысловатую косу и сейчас более походила на служанку, нежели правящею леди.
— Я злилась на Орина, честное слово. Но сейчас, я, может быть, понимаю, почему он так поступил. Я люблю мужа, ваше величество. Я поклялась ему в верности, даже после его смерти. — Ариана посмотрела на императрицу своими сине-карими глазами и Хелена пожалела о своём вопросе. «Ну почему всё это свалилось на меня?! Лайан и Ульям — они были государями, а я? Кто я?»
— Я верю в вас, ваше величество — Ариана взяла её за руки и поправила воротник куртки, закрепляя плащ с волком, что воет на луну.
— Чем я могу отплатить тебе за твою верность? — Хелена уже и не вспомнит, сколько раз Ариана была рядом, сколько раз она плакала вместе с ней и сколько раз поддерживала её. Да та же Кира просто была рядом. Может быть, благодаря СтоннКасселам, она не сошла с ума? Рядом с ними было хорошо. Можно было забыть о проблемах хотя бы на минут, а принимать трудные решения было не так страшно. Рядом с Арианой Хелене было хорошо, тепло на сердце, а главное, почему-то безопасно.
— Позже, ваше величество. Нас ждёт война. — отвечала Ариана. Да, война только начиналась.
***
Хороший сын защищает честь семьи. Хороший бастард, чтит её кровь. Найт Аксель был сыном Астеры, сестры Уильяма Кон-Итьена. Он тоже был волком.
Гвардейца империи не устраивало то, что он должен работать с ренегатами. Ренегатами! Да они такие же предатели, как и Лоренц! Как Ааронт и Эдэльмира! Но Императрица отдала приказ собирать войска. Значит, ему придется биться бок о бок с ренегатами. Чем Боги не шутят?
Наверное, гвардеец ещё не скоро увидит залы дворца Амхары, а потому он решил пройти по ним, наслаждаясь их величаем и роскошью. Скоро и Кинхарт станет вновь таким же красивым. Вновь станет домом. За углом он заметил буйную голову Ричарда и играючи подкрался к наследному сыну Кинхарта, пугая его щекоткой. Мальчишка подскочил и испугано стал смотреть на гвардейца.
— Что случилось, ваше высочество? — спросил Найт, присев на корточки
— Вы…вы идете к Вратам Балдарена? — прошептал Ричард, нервно оглядываясь.
— Да, мой принц. Что-то случилось? — Найт взял паренька за плечи
— Отец сказал: «Бойся Врат Балдарена!» Мама мне не верит! Найт, тебе она поверит! Прощу поговори с ней! Ты же со мной одной крови! — затараторил светлоглазый принц.
— Я бастард, ваше высочество. Я чту кровь нашей семьи. Клянусь жизнью, я смогу защитить Императрицу Хелену. — проговорил Найт, потирая разболевшиеся виски. Ричард успокоился и ещё долго не отходил от гвардейца, боясь увидеть призрака…
Благо, теперь все наследники останутся в Амхаре, под охраной Бреатфора и Мария Мейстландов. Ричард и Артур могут не бояться Врат Балдарена.
Найт был сыном Астеры, сестры Уильяма Кон-Итьена. Он то же был волком. Покуда волки будут держаться в стае, они будут жить. Даже если придется биться в одной связке с бюргами. В их случае — ренегатами.
***
Что-то внутри Орина дернулось, и он рефлекторно сжал кулаки. Ветер дул с запада. Плохой знак. В скором времени он вступят в битву с армией Ааронта Тангера. Кардинийское Ущелье славилось своей историей. Здесь Эйдэн Четвёртый, Великий, разбил войска некромантов из Эш’Хайгара, однако тело сына Альвевы Пятой так и не нашли. Сейчас Орин вспоминал, как призрак предка явился ему после падения Ин-ар-Хартурма. Он велел ему защищать Эльнору и быть «Щитом, что невозможно расколоть» Ибо у Наследника Нерана есть меч, что он возденет против Древних Врагов и тот самый щит.
Смысл этих пророчеств Орин выучил давным давно. Когда отец ещё был жив. «Тебя ждёт великое будущее! Ты — наше будущее, Орин!» Эврадар твердил это каждый день, заставляя Орина учить наизусть стихи Альвевианского Цикла и прочие тома, чтобы говорить на древнем наречии. Может быть, Верен, отец Эврадара, так же хотел, чтобы его сын изменил мир и стал мессией? Может быть, поэтому Эврадар так сильно хотел сделать то, чего сам когда-то не сумел? Орин этого не хотел. Но, так или иначе, всё это сбылось. Его сын стал обещанным спасителем. Повезет, если после его смерти, он станет мучеником, а не тираном.
