– Да хорошо все, не смотри на меня так. Папаша, – Айса фыркнула. – Не она первая, не она последняя. Отдыхает эльфийка твоя, дети горластые, Нэссе лежать дня три, потом пусть встаёт, расхаживаться понемногу, но детей пусть с седмицу не таскает сама. Чай не голь перекатная, раззоришься на пару нянек. Да стой ты, дубина, – лекарка ухватила его за рукав куртки. – Отмойся сперва, переоденься, потом иди. Прости, но воняет от тебя страшно...
Армантинэль кивнул, как-то очень заторможенно, потом встрепенулся.
– Ты останешься? До утра хотя бы?
– Да. Утром посмотрю ещё раз, что все в порядке и уеду.
– Хочу попросить тебя проехать по моим деревням, – темный уже вполне взял себя в руки. – Весна, после зимы ребятишек много болеет. Да и взрослые... Тяжёлая здесь жизнь. И целители нас визитами не балуют.
– Это потому что взять с вас нечего, – отмахнулась Айса. – Ладно, утром найду тебя, обсудим. Иди уже, жена извелась вся, он тут языком треплет.
...Когда мужчина скользнул в покои эльфийки, уже сгущались сумерки. Он и вправду отмылся, переоделся – подготовился. Нэсса спала, спали дети, рядом дремала молоденькая служанка, свернувшись в кресле. Нэль осторожно коснулся ее плеча и, дождавшись пробуждения, кивком попросил выйти, шепнув просьбу принести ужин и горячий взвар. Нет, вина не надо. Не любил он его и почти не употреблял с той самой ночи, когда его жизнь снова стала принадлежать ему самому. Девушка вышла, кивнув, а мужчина осторожно подошёл к люлькам. Дети... Ну, красные, сморщенные и, слава богам, с обычными ушами. Разве что слегка вытянутыми к верху, как у эльфов, а не вниз, как у демонов. Потому что подрезать уши этим крохотным, совершенно беспомощным созданиям, у него – профессионального убийцы, не поднялась бы рука. Демон выглянул откуда-то изнутри, сверкнув на малышей желтыми глазами, признал своих и скрылся – он был сыт, доволен и опасности не видел, но Нэль знал, что стоит возникнуть хоть какой-то угрозе... Мужчина стоял и смотрел на детей, а внутри переворачивался мир и скреблось что-то доселе неведомое и подчас необычное, но теплое, мягкое, перекрывающие спазмом горло и заставляющее гореть глаза. Нэль ещё не знал и не узнает до утра, что в этот момент зазеленел сад – поднялась трава, пробившись сквозь рыхлый снег, набухли почки и набрались бутоны цветов.
Спала Нэсса. Спали дети – сын и дочь. Затихал взбудораженный происходящим дом – он тоже, как живое существо был счастлив обрести, наконец, хозяев.
5 лет спустя.
Нэль сидел в мастерской, уже пару часов не поднимая головы от стола. Рядом в подвесной люльке спал младший сын, родившийся через три года после старших двойняшек. И, если первые – Ариэн и Тиссенель – унаследовали большую часть от Нэссы и росли почти обычными эльфятами, то Арратар родился копией отца и уже с шести месяцев начал проявлять недюжие способности к вредительской магии. Не темной, ещё пока нет, но уже – вредительской. С ним одним хлопот было куда больше чем с двумя старшими, никуда не спешившими развивающимися в срок. Арратар же спешил. Например родился сразу с четырьмя зубами и, что характерно – клыками. Сел в четыре месяца, в шесть – пошел, в восемь его уже не могли догнать и давно перестали считать синяки и шишки, сходившие на мальчике, впрочем, с рекордной скоростью. А если вспомнить, что к тому времени он вполне осознанно мог магией скинуть что угодно откуда угодно... Армантинэль со смешком вспомнил, как на первый день рождения младшего сына к нему в подземелья вошла Нэсса – настолько спокойная, что маг насторожился.
– А где Ари? – старшие понятно, сейчас занимались магией с Риниэлем, заглянувшим в гости, а вот от младшего уже давно разбежались все няньки.
– Играет, – эльфийка села на край рабочего стола, отодвинув какие-то схемы, книги и чертежи.
– Сам?
– Там Арана вызвалась присмотреть, но... Нэль, он призвал дохлых мышей и хохочет, когда те пытаются забраться к нему в кроватку. Это... вообще нормально? Ему год, а он зомбировал мышиные трупики, отнятые у кошки! А что еще через год будет? А через два? Через десять лет?
– Через десять – ничего, – отрезал темный. – Взрослый парень уже будет, с головой на плечах. А вот два ближайших года, – мужчина задумался, – пока он ещё слишком мал, что бы учиться... Тут ты права, надо ограничить ему доступ к магии. Так что говоришь? Дети все при деле, да? – он криво улыбнулся, поднялся на ноги и, притянув к себе эльфийку, поцеловал... – Я что-нибудь придумаю.
И ведь придумал. Точнее – нашел в библиотеке амулет, именно для таких случаев, когда магия в детях проспается слишком рано. Он урезал возможность ребенку пользоваться силой. И у него имелся всего один недостаток – подзарядка требовалась очень часто, раз в две-три седмицы и сделать это не мог никто кроме Армантинэля. А значит, до трехлетия малыша они с сыном прикованы друг к другу. Хотя это никого не огорчило – мальчик хвостом увивался за отцом, в промежутках между проказами, от которых страдали абсолютно все. Кроме брата и сестры. Они, как правило, принимали в них обязательное участие. А два эльфенка под предводительством демоненка, сообразительного не по годам... Дом ходил ходуном. Нэль посмеивался, но лишь когда не видят дети, отец из него вышел строгий и требовательный. А теперь вот, на третьем году жизни, Арратар научился вбирать энергию источника и спокойнее всего спал именно здесь, в подземелье, рядом с отцом. Во всяком случае днём. Возможно самому мальчику тихий час был не слишком нужен, но все остальные, включая Нэссу, Роса, Назима и старших детей отчаянно ждали этого момента...
Нэль улыбнулся, ласково глянув на сына – зеленоглазого, темноволосого, смышленого демоненка. Маг любил свою семью – большую, шумную, такую необычную, но безумно родную. Оглядываясь в прошлое, мужчина все чётче понимал, что вернись он сейчас обратно, не изменил бы ни единого поступка. Ведь оно привело его сюда, в настоящее.
Привело домой.
КОНЕЦ
