– Действуем по плану А, – сказал Кларк и ткнул пальцем в Ника. – Вот объект.
– Приятно познакомиться, – сказал Ник.
Ему кивнули, а Чавес дружелюбно хлопнул по плечу.
– Будет страшно, но недолго, – сказал он.
– Выдвигаемся, – скомандовал Кларк.
Чавес спускался по лестнице первым. За ним – еще двое, потом шли Ник с Кларком, а остальные две прикрывали их спины. Так они спустились по лестнице, так они дошли до калитки на улицу, так они передвигались по уже такому привычному кварталу, в котором Ник прожил последние пять лет.
Озираясь по сторонам, крутя головой на все триста шестьдесят градусов, с опаской посматривая на небо.
С окраин города до сих пор относились разрывы, небом была затянуто дымом, а горожане, которым никто не удосужился объяснить, что происходит, не рисковали выходить из дома и провожали вооруженных людей удивленными и испуганными взглядами из окон.
А на побережье уже высаживался десант.
Глава 4
Ник механически переставлял ноги и практически не смотрел по сторонам, ориентируясь на спину бойца Кларка, который шел перед ним. Конечно, он предполагал, что в случае вторжения его жизнь изменится, но на самом деле понятия не имел, что настолько.
И он все еще пытался понять, что же в нем такого уникального, раз его так охраняют.
Озвученная Кларком версия с отцом не внушала доверия. Подобное расточительство, да и подобная паранойя, если уж на то пошло, были совсем не в духе старикана Григориоса Пулоса. Отец, конечно, хотел бы, чтобы Ник был в безопасности, но не до такой же степени.
Тогда кто?
И зачем?
И какой вообще во всем этом смысл, ведь мирному населению под властью Великого Китая вряд ли что‑то угрожает. Император Цен вроде бы не из тех, кто готов по‑любому поводу устроить геноцид.
Скорее всего, людей просто ставят в покое, может быть, поразят в некоторых правах, но, откровенно говоря, при власти Британии с правами тоже все было не очень хорошо. Социальный рейтинг, поголовное чипирование, которое Китай отрабатывает в новых колониях? Помимо незначительных неудобств это ничего не принесет, и жизни уж не будет угрожать точно.
Тогда зачем?
У Ника не было ответа на этот вопрос. Ответ наверняка был у Кларка, но тот пока не собирался им делиться. Если вообще собирался.
Может быть, все проще, и Кларк что‑то перепутал, принял его за кого‑то другого? Но Кларк не производил впечатление человека, который может что‑то перепутать. И уж тем более он не походил на человека, пребывающего в этом заблуждении целых пять лет.
Так что же происходит?
Ник так глубоко задумался, что перестал следить за обстановкой и чуть не врезался в спину затормозившего бойца.
– Не спать, – прошипел Кларк, хватая Ника за плечо и затаскивая его в придорожные кусты. Остальные наемники – раз им платят, значит, они наёмники, правильно? – были уже там и настороженно прислушивались.
Что вообще можно услышать в такой какофонии?
Если исключить далекие взрывы все еще продолжавшей работать по городу артиллерии, Ник не мог услышать ничего, кроме собственного дыхания.
А потом он услышал голос. Далекий, механический… нет, скорее, не механический, а усиленный громкоговорителями. Слов Ник разобрать пока не мог, но за этим дело явно мне станет, потому что голос приближался.
Группа отходила от дороги, перемахнув через чей‑то невысокий забор. Наверняка они вломились на частную территорию, но Ник считал, что это меньшая из сегодняшних проблем.
– Дистанция? – спросил Кларк.
– Полтора‑два квартала, сэр, – сказал Чавес. – Но это приблизительно.
Теперь Ник уже мог разобрать слова.
– Не выходите на улицы. Оставайтесь дома, и вашим жизням ничего не будет угрожать. Дальнейшие инструкции будут получены вами позже. Не выходите на улицы…
И так по кругу.
Вскоре показался и сам источник звука. Это был бронетранспортер и закрепленными на броне динамиками. Для пущей убедительности сообщения экипаж периодически поводил по сторонам пулеметом.
На борту машины Ник рассмотрел нарисованные белой краской иероглифы.
Не наш.
Кларк выругался. Бронетранспортер шел не с побережья.
Он двигался со стороны континента.
– А почему у них двигатели работают, сэр? – поинтересовался Чавес.
– Видимо, потому что на их технику их магия не действует, – мрачно сказал Кларк. – Или они высадились раньше и заходят из безопасной зоны. И если посмотреть, откуда он прет, то я не исключаю и второй вариант.
– Безрукие и безмозглые колониальные вояки, – констатировал Чавес. – Но в первую очередь, конечно, безглазые. Как они прошляпили высадку?
– Эти могут, – мрачно сказал Кларк.
– А как мы ее прошляпили, сэр?
– Без волшебства тут точно не обошлось, – сказал Кларк. Орущие бронетранспортёр проехал мимо и направился в сторону центра города. Призывы таки действовали – на улицу никто не выходил. Впрочем, на улице и без того было немноголюдно.
– Спокойно как раскатывают, без прикрытия, – сказал Чавес. – Как будто они уже победили.
– А они уже победили, – сказал Кларк. – И нет.
– Что «нет»?
– Я знаю, что сейчас ты предложишь их наказать, – сказал Кларк. – Поэтому заранее даю тебе мой ответ. Нет.
– Да у меня и в мыслях не было, – сказал Чавес, поглаживая подствольный гранатомёт своего карабина. – Судя по тому, что я вижу, тут уже не ДРГ, тут регулярные части могут на пути встретиться, так зачем привлекать их внимание?
– Разворачиваемся? – спросил Ник.
– Ни в коем случае, – сказал Кларк. – Идет дальше, но медленно, осторожно и печально.
Как будто до этого они бодрым маршем передвигались.
Группа перебралась на соседнюю улицу и продолжила путь.
Медленное, осторожное и печальное передвижения отнимало слишком много времени, и к границе города они подошли только часа через полтора. Кларк остановил группу во дворе чьего‑то давно заброшенного дома, отправил рядового Джеймса на разведку, а остальным объявил привал.
Но никому, коме Ника, привал, видимо, был не нужен. Чавес даже садиться не стал, просто прислонился спиной к стволу высохшего эвкалипта.
– Зачем это все? – спросил Ник.
Чавес уставился на него удивленно, остальные бойцы проигнорировали. Сам Кларк даже бровью не повел.
– Тебе все объяснят в безопасном месте, – сказал он.
– Я лучше сотрудничаю, когда понимаю, что происходит, – сказал Ник.
– Если ты не будешь сотрудничать, я просто тебя вырублю, и вот он, – Кларк ткнул пальцем в случайно выбранного солдата. – Тебя понесет. Ведь понесешь, Оскар?
– Понесу, сэр, – отозвался Оскар. – Но лучше без этого, сэр. Я неуклюжий, особенно когда начнется стрелка. Могу и уронить груз, сэр. А груз часто от такого портится.
– Понял, сынок? – спросил Кларк у Ника. – Ты нужен живой. Про синяки и сломанные ребра никто не говорил.
– Я вот все думаю, не идиоты ли мы, – заметил Чавес, то ли неуклюже пытаясь сменить тему, а то ли он на самом деле об этом думал. – Не слишком ли близко к городы мы припарковались? А что, если транспорт тоже попал в зону поражения?
– Значит, пойдем к следующей точке, – сказал Кларк.
– Мы не думали, что придется действовать в таких условиях, – сказал Чавес. – Я имею в виду, возможно, нам придется пробиваться через оккупированную территорию, а этого в планах не было, сэр.
– Это война, Чавес, – сказал Кларк. – Когда начинается война, все планы идут боком, сам знаешь. Вспомни Флориду.
– Двумя словами вы перечеркнули пятилетнюю работу моего психоаналитика, сэр, – белозубо ухмыльнулся Чавес.
– Прости, – сказал Кларк.
– Я пришлю счет, сэр.
Судя по перепалке, в которую не вмешивались другие бойцы, эти двое знали друг друга дольше остальных. Ник попытался сопоставить услышанное с тем, что он уже знал, но на его памяти Флорида ни разу не фигурировала в новостях, как сцена театра военных действий. Что там было пять лет назад?
