от шока и дружно согласились, что прыщи им ни к чему.
— Тогда ждите. Медитируйте, что ли. Я вам так и быть немного жизненной силы подброшу, а сам пока Ченом займусь. Переломы — дело гораздо более серьезное, чем прыщи.
Все трое уселись в кружок, прислонившись спинами к стволу. По ним прокатилась та же приятная волна, какую давеча испытал Чен. Голос в головах смолк.
На сей раз сеанс длился около трех часов.
— Ладно, на сегодня хватит, — сообщил Пэн-хоу. — С лечением на сегодня закончили. Дальше, если у вас время есть, давайте просто поболтаем.
— А как же наше лечение? — не удержался старший ученик.
— Нет у тебя больше прыщей. Убрал. Ты бытовых заклинаний тоже не знаешь? Зеркало вызвать посмотреться не можешь? Ну ладно, сам покажу.
Часть ствола ивы вдруг покрылась туманом, который за несколько секунд образовал гладкую зеркальную поверхность, а по углам для лучшего освещения небольшие фонарики зажглись.
Старший ученик не без робости глянул в это зеркало. Красивее его лопоухое лицо не стало, но прыщей и вправду не было. Он на всякий случай даже пальцем потрогал.
— А вот грязными руками за лицо хвататься не советую, — немедленно отреагировало дерево. — Новые прыщи пойдут. А я тебе каждый день их сводить не стану, не самое интересное это занятие. Бабу себе лучше найди, тоже помогает, и лечение гораздо приятнее.
Старший ученик хотел было пошутить, что так тоже приятно было, но решил промолчать, как-то двусмысленно получалось. Только вот промолчать не удалось, наглый Пэн-хоу как раз именно мысли читал, а не слова слушал. И гадко захихикал:
— Извращенец!
Бедняга совсем покраснел, но тут заметил, что остальные их обмена репликами не слышали.
— Пэн-хоу, а ты разве можешь не со всеми одновременно разговаривать?
— Я как раз со всеми одновременно разговаривать не могу. Я это с каждым индивидуально делаю, просто одновременно где-то к десятку подключиться аурой могу. Ну и одновременно всем своим собеседникам могу одну общую мысль транслировать. А друг с другом захотите мысленно общаться — ментальную магию осваивайте. В принципе я могу вам разрешить мысли через меня транслировать, только зачем? Вы же их вслух сказать можете!
Дерево снова захихикало. Не над послушниками. Было заметно, что собственная возможность общаться мысленно его искренне радовала. Как будто недавно научилось и еще наиграться не успело. Странное какое-то дерево! Хотя каким еще может быть разговаривающее дерево?
На следующий вечер под деревом уже было не протолкаться. Разговаривать со всей толпой Пэн-хоу не стал, но обиженным никто не ушел. Все послушники ощутили прилив сил, и на душе у каждого стало хорошо и спокойно. Что тут было от ментальной магии, а что от самовнушения, но старшему ученику пришлось жесткий график для медитаций под деревом устанавливать, иначе и до рукоприкладства дойти могло.
Сам старший ученик, по его словам, с духом дерева общался регулярно. Пэн-хоу интересовала организация кэров в империи, а еще больше — система принятия решений высшей администрацией. Теоретически в стране абсолютная власть Сына Неба. А на практике? Ведь бывает, что императору только представительские функции и остаются. Или все решают фавориты. Или главы богатейших родов. Или купеческие гильдии. В общем, по-всякому бывает при одной и той же форме правления. Старший ученик происходил из древнего рода Джи, его отец был наместником большой провинции, так что во внутренних делах государства немного разбирался. А главное, основные сплетни знал.
Получалось, что в империи власть в своих руках держал все-таки Сын Неба. И если какому-нибудь вельможе в голову приходило сделать что-нибудь, не спросив высочайшего позволения, то именно на эту голову его и укорачивали. Но в дела кэров он старался не лезть, так что основные силы здесь группировались вокруг настоятелей двух конкурирующих монастырей. Одним из них и был господин Лун.
Ждать упомянутого господина под деревом пришлось не очень долго. Не мог строгий учитель не заметить возросшего интереса послушников к медитации. Но сразу проверять не побежал, дня три паузу выдержал. За это время с исправлением ауры Чена Пэн-хоу справился, и резкое улучшение состояния послушника уже бросалось в глаза. Разговоры со старшим учеником тоже в обычный треп вылились, ничего принципиально нового из него вытянуть уже не получалось. Так что от нечего делать дух дерева стал учить послушников заклинанию «Малое исцеление», сказав, что боец должен не только уметь терпеть, но и помощь медицинскую оказывать. В том числе и себе. А так как Пэн-хоу заклинание не в воздухе рисовал, а прямо в мозги транслировал, то обучение шло довольно споро. У некоторых почти сразу получаться стало. Чен самым первым справился. А вот старший ученик пока в отстающих шел.
Явившись к вызвавшей такой ажиотаж иве, настоятель немедленно двух послушников от нее отогнал. Одного Чена оставил. Что конкретно рассчитывал найти среди ветвей лаоши Лун, он ученику не сказал, но, кажется, ничего не обнаружил вообще.
— Что здесь происходит и что ты здесь устроил? — строгим голосом спросил он послушника.
Тот опустился на колени, непроизвольно прижавшись боком к коре дерева, и отвечал с видом максимальной покорности и рвения одновременно:
— Лаоши, в этой иве живет добрый Пэн-хоу, который исправил мои неверно сросшиеся кости, вылечил другим послушникам различные небольшие повреждения, помог нам восстановить силы во время медитаций.
— Почему ты решил, что здесь есть Пэн-хоу?
— Он говорил со мной.
— Тогда почему он не говорит со мной?
— Наверное, смущен вашим присутствием. Ой, нет!
В голове у Чена раздался ставший уже привычным голос:
— Да нет, у меня к этому старому пердуну несколько нелицеприятных вопросов как раз имеется. Только больно уж мощная природная защита от ментальных воздействий на кэрах стоит! Прорваться не могу. А он мне навстречу разум раскрывать и не думает. Может, и правильно делает. Я бы на его месте тоже не стал. Придется тебе, мальчик, толмачом поработать!
— Лаоши, — испуганным голосом сказал Чен. — Пэн-хоу говорит не словами, а мысли передает. Он сказал мне, что у вас слишком сильная ментальная защита. Сказал, чтобы я его слова вслух произносил.
— Это уже делается забавным! — Тон настоятеля говорил совершенно об обратном. — Ну, переводи!
— Лаоши, прошу меня простить, но Пэн-хоу спрашивает, почему вы, старый козел, отказали кэру-дракону в праве называться кэром?
— Хорошо, я отвечу, — произнес в ответ настоятель ровным ледяным голосом после некоторой паузы. — Потому что этот мерзавец посмел объявить себя драконом! Это мое имя! Я — Лун, Небесный Дракон! Это на моих доспехах переливается всеми цветами радуги изображение дракона и оживает, когда я веду бой! И это я
