Я навязала своему будущему малышу целую гору одежды. Благодаря волшебству вязание происходит быстро и дает широкий простор моей фантазии. Наш домашний эльф тоже навязал кучу всякого добра моему мальчику. Не знаю, как бы я обходилась без Фигги. Он делает все домашние дела. Я из-за своего большого живота ни на что не гожусь. В клинике я давно уже не работаю. Джеймс велел мне уходить, едва узнал, что я беременна. Да и я сама понимала, что так будет лучше. Смотреть на страдания волшебников и их болячки – не самая лучшая картина для будущей мамы.
Моя сестра родила мальчика. Его назвали Дадли. Если честно, дурацкое имя, но, конечно же, в письме я написала только самые добрые слова и пожелания. Петунии делали кесарево сечение, что не удивительно. Маленький Дурсль родился с весом 5 килограммов, а это не смешно, учитывая комплекцию моей сестрички. Видимо, малыш Дадли пошел в папочку.
Элис говорит, что моя беременность протекает нормально, ребенок небольшой, лег правильно, при родах осложнений быть не должно. Я и Джеймс решили назвать его Гарри. Мне очень нравится это имя – скромно и со вкусом. Как ни странно, Сириус поддержал нашу идею, у него глубокое отвращение к помпезным именам. Он даже пошутил, что если мы назовем своего сына каким-нибудь Джулиусом или Родольфусом, то он будет обзывать его Северусом. Вспомнив этого неудачника слизеринца, я и Джеймс не могли не посмеяться над остротой Блека. Бедный Ремус ещё до конца не оправился после ухода своей девушки – он так смотрит на мой живот. Жаль его. Он, наверное, тоже хочет иметь детей. Из него бы получился замечательный отец.
И я, и Джеймс с нетерпением ждем рождения Гарри. Джеймс сказал мне, что когда его мама была им беременна, он очень сильно пинался и практически не давал ей сидеть. Как странно. Мой мальчик ведет себя довольно тихо. Я чувствую, как он гладит меня изнутри. А сильно пинался он, когда мне приснился ещё один неприятный сон и когда надо мной и Джеймсом вновь нависла опасность. На нас опять едва не напали Упивающиеся. Об опасности предупредил профессор Дамблдор – наш добрый директор, с которым мы поддерживаем отношения. Дедушка особенно беспокоится за меня, переживает, чтобы все эти неприятности не навредили мне и ребенку. Его поддержка очень помогла нам, потому что меня так перетрусило, что разболелся живот. Я очень испугалась, что роды начнутся раньше времени. Но профессор Дамблдор дал мне зелье, погладил живот – по нему сразу разлилось тепло. Я успокоилась, и все прошло.
Дорогой мой Дневник! У меня родился сын. Случилось это замечательное событие 31 июля. Увы, роды прошли довольно тяжело. Я не знаю, почему. Ничего не предвещало беды, Элис уверяла, что я рожу нормально. Но что-то пошло не так. Схватки были болезненные, малыш шёл плохо, и я очень измучалась. Джеймс был рядом и помогал мне. Я все помню смутно. Когда пришла в себя, Элис показала мне сына и сказала, что у меня замечательный муж. Джеймс преданно оттягивал на себя и боль, и страдания, делился со мной своей силой. Я увидела моего бедного мужа лежащим на соседней кровати. Он был бледный и изможденный. Что впрочем не помешало ему улыбаться и шутить, когда пришли его друзья навестить нас, а блистательный Блек спросил его:
– Что за видок у тебя, Сохатый? Неужто ты сам рожал вместо Лили?
Я хотела было обидеться за Джеймса, но потом подумала, что ни к чему зацикливаться на плохом. В конце концов, и я, и Джеймс живы, и у нас теперь есть замечательный малыш. Пришёл поздравить нас и профессор Дамблдор. Я слышала, что он похвалил Джеймса за то, что он помогал мне.
* * *
Мой дорогой Дневник, Джеймс спятил от радости. Я уже не знаю, кто из нас больше рад ребенку, я или он! Нужно ли говорить, что он устроил праздник по случаю рождения наследника рода Поттеров. Сириус был торжественно приглашен в крестные. Я знала, что так будет, но мне было неловко перед Ремусом. Я бы хотела, чтобы Гарри крестил он. Но с другой стороны я прекрасно понимаю, что Джеймс больше любит Сириуса. Ремус спокойный, мягкий, а Джеймсу подавай этого баламута. Люпин – сама деликатность. Конечно, он совсем не обиделся, что в крестные позвали Блека, а не его, он по-прежнему комплексует из-за своей болезни. Я пообещала, что приглашу его в крестные, когда у нас с Джеймсом родится второй ребенок. Хотя об этом думать пока рано, я помню свою мечту. Мальчик и девочка. Очень хочется, чтобы у меня была ещё дочка.
На вечеринке Блек пожелал нам родить много хорошеньких умненьких поттерят, а Петтигрю, как обычно, напился до свинячьего визга. Люпин его еле спас от попытки Сириуса швырнуть бедного неудачника в камин с невнятным адресом (Ремус заткнул Блеку рот, так что я успела разобрать только «маггловский» и неприличное слово). Бедный Ремус, он всегда пытается загладить возникающие неловкости! Я попыталась успокоить его, ведь он не виноват, что Питер напивается почти на каждом нашем празднике. И уж тем более он не виноват, что подвыпивший Сириус так и норовит подковырнуть Петтигрю, который сам своим видом просто напрашивается на это.
Дорогой Дневник! Я очень счастлива. Я знала, что материнство меняет женщину, пробуждает в ней любовь к ребенку. Но я не думала, что это такое сильное чувство. Я очень и очень люблю своего маленького сына. Я чутко ловлю каждое его движение, чувствую, когда он проснется ночью, чтобы поесть. Я кормлю его грудью. Потому что даже в волшебном мире не придумали равноценной замены этому процессу. В маггловской книге, любезно подаренной мне моей сестрой Петунией в честь рождения Гарри (даже не верится, что она отреагировала на это событие), описываются такие ужасы по поводу отвисшей груди, сцеживания молока, боли, когда ребенок грызет грудь или неправильно её берет, что хоть нанимай эльфиню-кормилицу (если таковые имеются). У нас с Гарри никаких проблем. Он аккуратно высасывает из меня все молоко и погружается в продолжительный сон, сладко причмокивая губами. Он пока только и делает, что спит, мой милый Дневник, так что я ещё не знаю, какой у него характер.
Несмотря на тяжелые роды, я уже пришла в себя, волшебные настойки быстро вернули меня в нормальное состояние. Так что бедный изголодавшийся Джеймс вновь получил доступ к моему телу. Я тоже очень соскучилась по тому сладостному удовольствию, которое он дает мне в постели.
– Если малой запищит в самый интересный момент, я на него обижусь, - как всегда шутит Джеймс. Но малыш Гарри терпеливо ждет, пока мы закончим, а потом требует внимания и к своей особе. Джеймс одобрительно качает его, приговаривая, что он хороший мальчик, не мешает папе.
* * *
Наш малыш подрастает, дорогой Дневник. И я уже вижу, что он потрясающе похож на Джеймса. Но Джеймс уверяет, что нам повезло, мальчик довольно спокойный.
