Из дневника Хельги Ингрема
По прибытии, первым делом… Нет, вторым. Первым был непременный оттонский пир, который папаша Рагнара, король Робер, упорно именует «полдником». Так вот, не дожидаясь его окончания, я подался в Уэллендорф, улаживать вопрос с университетом. Это следовало бы сделать раньше, еще на корабле, но я малодушно тянул время. Мне казалось, на этот раз нас непременно выгонят, потому что сколько можно? Нас постоянно нет на месте, мы прогуливаем целыми семестрами, срываем учебный процесс — кто станет держать таких сотрудников?
Но слава всем богам и демонам — обошлось! И даже без взятки! Потому что ректором выбрали профессора Перегрина, и он решил вопрос в нашу пользу.
Он так заявил на Ученом совете (видно, сама Судьба была к нам благосклонна, потому что явился я точно к началу заседания): «Спасение Мира — занятие достойное, ответственное, несущее очевидную пользу обществу. Уэллендорфский университет оказывается приобщенным к нему посредством коллег Ингрема, Энкалетте и Меридит (да, он так прямо и сказал: „коллег“ — это очень почетно!), что, несомненно, повышает престиж нашего учебного заведения и служит его доброй славе. А посему они (то есть мы) отныне получают право свободного посещения и освобождаются от преподавательской деятельности!»
Очень, очень отрадно! Не знаю, как коллегам Энкалетте и Меридит, а мне лично деятельность эта была хуже кости в горле! Нет у меня педагогических способностей и наклонностей, хоть ты тресни! Когда мы с Меридит служили десятниками и гоняли новобранцев, было проще. Их, по крайней мере, можно было бить. Пусть дикий, но все-таки метод. Со студентами намного сложнее. То в морду хочется дать — а нельзя, устав запрещает, то, наоборот, жалко становится, потому что сам недавно был в их положении. Большая удача, что получилось от них отделаться.
После Совета я заскочил извиниться к своему профессору, мэтру Донавану. Он тоже не стал меня ругать. Спросил, какой маршрут нам предстоит, узнал, что на Даарн-Ол, обрадовался и велел наловить тамошних пиявок, неважно, измененные они или нет. Там, в горной местности, должны встречаться наземные пиявки рода Orobdella, он давно мечтает их заполучить.
Современной науке известно около двухсот видов пиявок. Профессор Донаван убежден, что их, по крайней мере, вдвое больше, не принимая в расчет магически измененных! Несомненно, это очень интересный, перспективный для исследования класс. Но я бы предпочел, чтобы профессор выбрал себе другой объект изучения. Не то чтобы я боялся пиявок, но и любви к ним, скажем прямо, не испытываю. В облике их есть определенная эстетика, но ловить их, брать в руки не очень приятно. И близкие мои это занятие не одобряют, кто тише, кто громче. Ильза, к примеру, визжит в голос.
Пиявки произошли от малощетинковых червей; при переходе к хищничеству организация их тела подверглась существенным изменениям. Произошло прогрессивное развитие нервной, двигательной и других систем, обеспечивающих активный образ жизни. Однако те виды, что стали настоящими паразитами, напротив, проявляют тенденцию к упрощению строения и редукции тех или иных органов.
А пишу я об этом вот к чему.
Полезно было бы узнать, демоны-убийцы — кто они, хищники или паразиты? Устроены сложнее, чем обычные бессмертные, или наоборот? Энка считает, что демон из меня плохой потому, что я мало тренируюсь. А я, может быть, ущербен от природы, как всякий паразит, пусть и астральный, и винить меня ровным счетом не в чем… Интересно, если ей об этом сказать, выйдет больше пользы или вреда? Отвяжется со своими тренировками или замучит насмешками? С нее станется.
…Вернувшись из Уэллендорфа, я обнаружил, что так называемый полдник плавно перешел в ужин, и снова удрал, движимый чувством самосохранения. Побывал у Макса: надо было посоветоваться насчет клиента. На наш взгляд, он уже исполнил в нашем мире ту миссию, что была возложена на него Судьбой, и пора ему возвращаться в свой. Но он не хочет! Скандалит, требует продления договора и гарантирует оплату. Понравилось ему у нас — кто бы мог подумать!
В другой мир я переместился удачно — попал прямо в дом, и посторонних рядом не оказалось. Встретили меня, как всегда, очень хорошо, но Ирина хотела накормить. Выручил Макс, ему однажды довелось побывать на оттонском пиру, он знает, что это такое.
Насчет клиента мы с ним быстренько решили: сроки вышли, продлевать договор фирма не обязана, можем возвращать его хоть сию минуту, раз надоел. А лучше — завтра утром, когда Макс будет в офисе, чтобы в дом не тащить. Я был очень доволен. Счастлив, можно сказать. Но тут вмешалась Ирина. Она сказала очень разумную вещь.
Допустим, разыскали мы Спящую красавицу — а что дальше? Снова отбиваться от лордов, которые непременно постараются ее заполучить? Нет. Придется действовать старым проверенным способом: невинности лишать. И кто это станет делать, когда рядом не будет Дэна? Куда мы денем свои моральные устои, принципы и предпочтения? Кто согласится пожертвовать ими?
Короче, договор был продлен на неопределенный срок, и бумага подписана. Увы нам, несчастным!
Домой Дэн не собирался — путешествие нравилось ему все больше и больше. Гадкие портовые ночлежки сменились королевскими замками, пирами и рыцарскими турнирами, если не настоящими (стопроцентной уверенности в реальности происходящего у него так и не было), то очень, очень правдоподобными. Там было на что посмотреть! Могучие мужики в тяжелых старинных доспехах сходились в конных и пеших поединках, звенела сталь, трещали кости, ревели толпы зрителей, — это ли не веселье?! Дэн развлекался от души, махал руками, орал «мочи его!», «судью на мыло!» и тому подобные, совершенно не средневековые глупости. И неважно, что туземцы косились на него с большим недоумением (с виду вроде человек, но такой странный, будто из Инферна вышел!) — какое ему дело до обслуги?
Пока Рагнар занимал гостей местными достопримечательностями и народными забавами, существа ученые погрязли в дебрях замковой библиотеки.
Три огромных зала были от пола до потолка заставлены рукописями, инкунабулами и современными печатными томами, собранными со всего света, рядом громоздились горы бумажных свитков и пергаментов. Колоссальное вместилище мудрости человеческой и нечеловеческой…
Всего пятеро грамотных придворных состояло при королевском дворе славного Оттона! Не справлялись они с такой чудовищной массой литературы. Книги были расставлены исключительно по внешним признакам: старые со старыми, новые с новыми, большие отдельно от маленьких… Безумная мешанина авторов, жанров, языков и дат. Попробуй-ка, отыщи, где среди этих завалов скрывается Карол Освободитель?!
