— Эй, кладоискатель! — донеслось сверху. — Ну, как успехи?
— Нашел кое-что! — ответил Олег.
— Дневник?! — разом воскликнули обе.
— Пока нет, — отозвался Олег, — тут какой-то подземный ход. Света маловато.
— Так есть же переносная электрическая лампа на длинном проводе, — сообщила Настя, — сейчас я ее подключу.
Лампа, вернее, фонарь оказался как нельзя кстати. Провод был очень длинный. Освещая себе дорогу, Олег двинулся вперед. Ход скоро кончился, и Олег вышел в небольшую комнату с низким кирпичным сводом. Поводив вокруг фонарем, он увидел в углу металлический ящик с крышкой. Под крышкой на дне обнаружилась завернутая в полиэтилен книга.
«Дневник», — понял он. Развернув полиэтилен, Олег раскрыл дневник. Похоже, он не ошибся. Фамилии, даты, какие-то схемы… Но сейчас было не время читать. Снова завернув дневник, Олег посветил фонарем по стенам. В нем проснулся историк. Интересно, что это за помещение? Луч фонаря уперся в небольшую железную дверь. Он попытался открыть ее, но ничего не получилось. Сколько Олег ни напирал плечом, дверь не сдвинулась ни на сантиметр. Похоже, была закрыта с той стороны на засов. Посветив под ноги, Олег снова заметил отпечатки кедов. Похоже, они были совсем свежими. «А может быть, в таком месте следы выглядят свежими годами, десятилетиями? — подумал Олег. — Хотя… А что, если сегодня ночью сюда проник кто-то и прикинулся духом? Но ведь тогда он должен был слышать наши голоса». Олег вернулся в погреб.
— Нашел? — спросили сверху.
— Нашел, — отозвался Олег.
Девицы разразились радостными криками.
— Давай его сюда, — попросила Настя. Она быстро раскрыла дневник и взволнованно сообщила:
— Почерк отца!
— Закройте-ка на минутку крышку погреба, — попросил Олег.
— Зачем? — удивилась Аделаидка.
— Хочу проделать один эксперимент. Крышка затворилась, Олег взял лопату и три раза стукнул в потолок.
— Похоже на ночной стук? — спросил он, когда крышку снова открыли.
— Похоже, — отозвалась Аделаидка, — но только слишком громко.
Олег попросил снова закрыть погреб и прошел в ход. Он опять стукнул три раза в деревянную стенку погреба.
— Сейчас сходство больше, — сообщила Аделаидка, приоткрыв люк.
— Закрой его и скажи что-нибудь.
Голос девушки хотя и звучал довольно приглушенно, но в общем-то был слышен.
«Интересно, — подумал Олег. — Кто-то, знающий об этом подземелье, вполне мог проникнуть через запертую сейчас дверь и, не ломая стенку погреба, прекрасно слышал, о чем мы говорим. Он вполне мог изображать духа». Олег еще раз присмотрелся к следам. Они показались ему совсем свежими. Но ведь в таком случае он не мог не заметить ящика с дневником. Все это в высшей степени странно! Выходит, что дневник просто подбросили. Но Настя говорит, что это почерк ее отца?! Все еще больше становится непонятным. Зачем подбрасывать дневник, разыгрывая всю эту комедию? Вовлечены ли в нее девушки? Скорее всего да — уж больно гладко все прошло. Даже фонарь на длинном шнуре нашелся. Стоп! Именно фонаря теоретически быть не должно. Ведь с его помощью легко обнаружить следы. Значит, они, во всяком случае Настя, ничего не знают. А может быть, ему показалось? И такое возможно. Интересно, куда ведет железная дверь?
— Вылезай, — услышал он сверху голос Аделаидки, — сокровища найдены, пора их делить.
Олег выбрался из погреба.
— Там какой-то подземный ход, — сказал он, обращаясь к Насте. Но та, казалось, не слышала. Она читала дневник отца, и по лицу ее текли слезы. Олег устыдился своих недавних подозрений. Он вышел из дома и попытался сориентироваться, куда мог вести подземный ход. Метрах в ста пятидесяти от дачи виднелось полуразрушенное строение, видимо, некогда бывшее церковью. Возможно, ход ведет туда? Олег пошел к строению. Это и правда некогда была церковь, но теперь на ее месте осталась только груда развалин. Олег походил между кучами битого кирпича. Не похоже, чтобы люди часто посещали это место. Среди зарослей шиповника и акации виднелись еще какие-то груды камня, но пробраться туда не представлялось никакой возможности. Он вернулся на дачу. Настя внешне успокоилась и теперь собирала вещи, готовясь к обратной дороге.
— Ты где лазил? — полюбопытствовала Аделаид ка.
— Ходил к развалинам, — объяснил Олег, — хотел выяснить, не туда ли ведет подземный ход. Кстати, тебе неизвестно его происхождение? — обратился он к Насте.
— Отец как-то рассказывал, что на месте нашей дачи находилась усадьба какого-то помещика, — равнодушно сообщила Настя, — и про подземный ход он рассказывал, и про комнату с железной дверью… Но он заделал ход.
— Понятно, — сказал Олег. Он снова не знал, что и подумать. Неужели искусный розыгрыш? Но слезы?! Уж больно все естественно выглядит. Да и с подземным ходом, оказывается, очень просто.
— А можно мне посмотреть дневник? — нерешительно попросил он.
Настя молча протянула ему довольно большой толстый блокнот. Почерк прорицателя был мелким, но четким и разборчивым. Прочитать записи в несколько минут оказалось невозможно, и Олег стал их просто просматривать. Кое-что ему было знакомо из рассказов прорицателя, о других вещах он узнавал впервые. Много места в дневнике отводилось «бриллиантовому делу». Олег вчитался и понял, что эти записи действительно представляют кое для кого смертельную угрозу. Все основные вехи дела были перенесены на страницы дневника. Мелькали названия городов, фамилии, адреса, подпольные явки…
— Поторапливайся, — прервала его чтение Аделаидка, — нужно успеть на электричку.
Олег вернул дневник Насте, которая спрятала его в спортивную сумку.
Через некоторое время они ехали в почти пустой электричке в Москву.
Было четыре часа дня, когда Олег переступил порог знакомой квартиры. В комнатах было полутемно и прохладно.
— Надо перекусить, — заявила жизнерадостная хозяйка. Настя безучастно кивнула. Казалось, какие-то тяжелые мысли угнетали ее. Она достала из сумки дневник и некоторое время вертела его в руках, точно не зная, что с ним делать. Олег выжидательно смотрел на нее.
— Ну и как же, по-твоему, с ним поступить? — спросила Настя, кивая на дневник.
Олег пожал плечами.
— Ты хозяйка, тебе и решать…
— Сжечь его надо, — предложила Аделаидка. — Ведь нам на даче ясно дали понять, что, если дневник не будет уничтожен, Олегу грозит опасность.
— Какая ты быстрая, сжечь! Это выходит, что отец так и останется неотмщенным. Нет уж! Я своего добьюсь. Кое-кто очень пожалеет, что разрушил нашу семью, уничтожил отца, исковеркал жизнь матери.
