– К пирамиде? Ты вообще соображаешь, что говоришь? А если Саныч научится управлять пространством и временем? Или еще чему-нибудь…
Мне стало обидно. Арагон говорил обо мне так, словно меня тут нет. А вот этот мужик… как его там? Наблюдатель – тот все время лукаво на меня поглядывал. Но ответил Арагону:
– А ты что думал: приволок смертного на ось миров и надеешься, что он будет оставаться просто человеком? Знаешь ли, нет такой пешки, которая не хотела бы выйти в ферзи…
– Ладно, уговорил, – вдруг резко изменил решение Арагон. – Будет ему и пирамида, и тайные знания, и кофе с булочкой. Пусть лопает, пока не подавится. Но – не сейчас.
– Знамо дело – не сейчас, – кивнул Наблюдатель. – Сейчас ему обратно пора. Ведь от Зерна Хаоса он свой мир не избавил. Да и со Следами Создателя там пока непонятки. Излишняя упорядоченность той реальности имеет какие-то причины – вот пусть и разбирается, какие.
– Что еще за непонятки? – нахмурился Арагорн.
Но Наблюдателя уже не было.
– Ты слышал? – обратился ко мне бог. – Тебе пора?
– Пять минут ничего не решают, – решил повредничать я. – Битва закончилась, и моя зеленая тушка в данный момент окружена почетом и уважением. Боюсь, что приду в себя – попаду на пир. А ты знаешь, какую гадость орки называют пивом? Особенно по сравнению с этими винами…
– Ладно, если хочешь квасить в одиночестве, то сиди, – махнул рукой бог и растаял в тумане.
Конечно, цели напиться у меня не было. Просто я видел, какими глазами поглядывал на стол Асаль-тэ-Баукир. Как только бог исчез, мертвый маг одним прыжком оказался на его месте и одним махом сгреб с тарелки десяток ломтей ветчины.
– Спасибо, Саныч! – нетерпеливо пробормотал он.
Потом было слышно лишь чавканье.
– Да не спеши ты, – успокоил я головолома. – Я никуда не тороплюсь, да и сам понимаю, что бросать такой стол – просто преступление. Думаешь, я студентом никогда не был?
– Угу! – ответил Асаль-тэ-Баукир, налегая на маслины.
– Слушай, а ты что-нибудь про пирамиду знаешь? Что это за фигня такая?
Мертвый маг энергично закивал.
– Проводить сможешь?
Асаль-тэ-Баукир прожевал то, что оставалось у него во рту, запил бокалом вина и, с сожалением глянув на стол, засунул два когтя в рот и свистнул. Из тумана начали выскакивать полупрозрачные зверьки – мыши и белки, бурундуки и ящерки, жуки и крабы… Каждый размером не больше сигаретной пачки, но их было много.
Остатки еды исчезли в одно мгновение, но существа не успокоились, принялись за посуду, скатерть, сам стол… Через пару минут ничто уже не напоминало о том, что кто-то устраивал возле костра пикник. Но местная фауна, покончив с едой, не спешила разбежаться по норкам. Усевшись полукругом перед мертвым магом, они стали что-то активно и весьма пискливо обсуждать.
– Все ясно, – в конце концов заключил Асаль-тэ-Баукир. – Наблюдатели материализовали информационный канал. Что ж, разумно, ось миров – все более и более обитаемая территория…
– Еще раз и попонятнее, – переспросил я мертвого мага.
– А чего непонятного? – пожал плечами Асаль-тэ-Баукир. – Сейчас действительно туда тащиться не время. Если Арагон припряг тебя на освобождение Лофта, то тебе туда, к пирамиде, никак нельзя. Ты застрянешь там надолго. Парадоксы парадоксами, но есть участки мироздания, где время диктует свои законы… В общем, застрянешь у пирамиды – никто из богов до тебя добраться не сможет.
– Даже так? – удивился я.
– А ты как думал, тут все боги – всеведающие и всемогущие, как ваш христианский создатель?
– Ничего я не думал, мне думать не положено, – отмахнуля я.
И открыл глаза.
И первое, что увидел, – лицо Жужуки. И лишь потом – потолок походного шатра из перекрещенных жердей и крашенных охрой шкур, развешанное по стенам оружие и пронзительно-синее небо во входном проеме. Полог на двери был откинут, в шатер залетали звуки воинского лагеря и дым от костров.
Но о дыме я подумал потом, а сначала прошептал:
– Ты хотела сказать мне что-то важное, Жужука?
– Даже не поздоровался, – женщина ласково провела ладошкой по моей щеке, и я понял, что еще чуть-чуть – и я растаю от нежности.
– Ну – здравствуй!
Жужука засмеялась тем низким грудным смехом, который я так любил:
– Глупенький!
-----------------------------------------------------------------------
* Стихотворение Г.Л. Олди.
** Стебный перевод Элрун (Линойи).
