Сергей Витальевич стиснул зубы, проговорил еле слышно:
— Товарищ генерал, разрешите обратиться не по уставу, — и не дожидаясь разрешения добавил. — Если не хотите получить по морде, то… заткнись Голубев, пока звиздюлей не накидал.
— Это я тоже отмечу в отчете, — злорадно ухмыльнулся Голубев и поспешно отошел в сторону.
Полковник стиснул зубы и мысленно пообещал себе держать язык за зубами. Через оцепление метнулся ОМОНовец, подбежал тяжело дыша.
— Товарищ полковник, вас там спрашивает лейтенант какой-то. Просил передать, что Зюзя в больнице и у него есть информация. Бред какой-то, но он настырный, я подумал…
Сергей Витальевич уже не слушал. Поспешил к БТРам, потом сообразил, что не знает где искать «какого-то лейтенанта» и притормозил.
— Где он?
— Идемте, покажу, — подоспел ОМОНовец.
Лейтенант был серьезен и суров. Стоял в сторонке, когда к нему подвели полковника, кажется удивился.
— Ох ты ж, — выдал вместо приветствия. — А я думал напаял нас студент. Здравья желаю, товарищ полковник.
— Где он? Что с ним? — без предисловий выпалил полковник.
— В больнице. И в очень нехорошей ситуации. А вы что же за него так переживаете, товарищ полковник? Он вам родственник что ли? — в голосе лейтенанта появилось что-то металлическое.
— Более суток назад он зашел туда, — Сергей Витальевич махнул рукой в сторону облака, сокрывшего мост и окрестности. — Зашел и не вернулся, как и многие другие.
— А менее суток назад, — в тон полковнику отозвался лейтенант. — Он, управляя транспортным средством, ехал в сторону Москвы по Новой Риге и стал виновником дорожно-транспортного происшествия. Но самое интересное, что транспортное средство, которым он управлял, ему не принадлежало, и доверенности на управление не было. Так что машину можно считать в угоне. А еще интереснее, что хозяин машины найден закопанным на собственном участке. На трупе тяжкие телесные.
Не мог, мелькнуло в голове. Не он. Не мог этот парень убить кого-то ради машины. И его ищет не случайно, что-то там случилось. И тут же словно осенило. Разумеется случилось! Он вышел живым из аномальной зоны. Он в больнице, но он жив. Значит, можно понять наконец что там внутри аномальной зоны.
— А показаний этот ваш Зюзя не дает, — закончил лейтенант. — Вас требует. Вот я и думаю…
— Не правильно думаешь, — прервал поток словоизлияний полковник. — Я приеду и…
Договорить он не успел. С диким ревом на дорогу ведущую к оцеплению вылетела старая раздолбанная машина отечественного производства. Идентифицировать модель полковник в сгустившихся сумерках не смог, но то, что такую рухлядь не производят много лет сказать мог абсолютно четко.
С треском разваливающегося помойного бака, который кто-то поставил на четырехколесную тележку и зачем-то разогнал, авто пронеслось сквозь толпу и ОМОН. Машину было видно загодя и стало ясно, что не остановится. Люди бросились врассыпную.
Развалюха не снижая скорости резко развернулась и рванула через оцепление, газоном обходя перекрывшие дорогу БТРы. Спецназовцы бросились наперерез и в тот же миг с обратной стороны оцепления в аномальную зону ринулась толпа мужиков. Во главе толпы мягкими быстрыми скачками несся невысокий мужичок в камуфляже. Полковнику он показался смутно знакомым. Спецназ растерялся от такого натиска, что-то громко заорал генерал.
Машина застрявшая было на газоне со скрежетом ломанулась вперед, обдирая двери и крылья о БТР. Толпа мужиков с одной стороны и разбитая в хлам легковушка с другой уверенно двигались в сторону аномального облака.
Лейтенант застыл, словно бы его на сорокаградусном морозе окатили ледяной водой. Полковник привычно ругнулся.
— Видишь, что здесь творится, лейтенант? Степу там сильно не обижайте. Я приеду. Может не сегодня, так завтра. Приеду и разберемся. А сейчас извини.
— Все вышло очень складно, — бормотала старуха. — А теперь поддай газку, а то все наши начинания плохо кончатся.
— Да не могу я! — заорал, молчавший до того Милонег. — Заглохла сволочь!
В зеркало уже было видно, как сзади бегут к ним спецназовцы.
— Кнопочку на дверке нажми, — посоветовала Яга, сидящему сзади Бычичу.
Богатырь послушно принялся тыкать во все кнопки, какие нашел на двери.
— Это их не остановит, — рявкнул Милонег. — Они наблатыкались все что угодно ломать. Их этому учат.
— Не ори, — непривычно мягко посоветовала старуха. — Заводись лучше.
— Я тебе что, ведун? Или колдун? Чтоб такие трупы реанимировать. Другой машины найти не могли.
Он снова зло дернул ключ, и рыдван неожиданно застрекотал убитым двигателем. Милонег дал по газам. Машину затрясло, сбоку раздался дикий скрежет. Изувеченное авто, смяв всю правую сторону о борт БТРа, понеслось вперед.
Милонег выдохнул с неимоверным облегчением. По другую сторону дороги прорвался Кот с толпой своих подопечных, вытащенных из пельменной.
— Ну вот, — снова забормотала старуха. — А говорил, плохо водишь. Прекрасно водишь.
— Заткнись, старая, — беззлобно ругнулся Милонег. — И приготовьтесь вылезать через левую сторону. Правые двери вряд ли откроются.
Машина проехала еще метров восемьсот и заглохла. На этот раз Милонег не стал даже пытаться завестись. Туманная полусфера колыхалась уже совсем рядом и он просто вылез из машины. Следом выскочил Бычич. Чуб ветром швыряло в лицо и богатырь, словно конь, тряс головой.
Старуха замешкалась, пытаясь протиснуться через водительское сидение. Со стороны оцепления бежала довольно споро толпа во главе с Котом.
— Чего встали, — сердито буркнула Яга. — Давайте вперед, пока эти не очухались.
Словно в подтверждение «эти» принялись разворачивать БТР. По бегущей толпе с треском забил пулемет. Что ж они делают. Люди, где ж ваши мозги, горько мелькнуло в голове, где честь и совесть. Разум где, ведь вы себя называете разумными. А вместо того, чтобы просто чуть-чуть подумать, попытаться понять суть вещей и событий, предпочитаете рвать, решать все силой. Как же так?
Кот поравнялся с машиной, не останавливаясь побежал дальше. Мужики, что сбив пропитое дыхание поспевали следом, не отстали. Бежали молча и уперто, словно вот-вот должны были понять давно потерянный смысл жизни. Даже когда последних из бегущих срезало очередью, не остановились.
Яга засеменила следом. Бычич и Милонег уже давно пронеслись вперед и она была теперь одной из последних. На упавших от пулеметной очереди поглядела с болью, потом оглянулась, в глазах метнулась злость. Внутри поднялась такая сила, какой не чувствовала уже много веков.
