Вперед, черный колдун! Вперед!
Илар гнал хрипящую, бросающую белую пену лошадь к выходу, к свободе, к жизни, и та старалась изо всех сил, выдавая всю свою мощь, все лошадиное умение!
В который раз Илар порадовался, что Биргаз умело выбрал лошадей, – взял не крупных и красивых, пригодных для парада и прогулок с дамой по лесным тропинкам, а выносливых рабочих лошадок, способных без устали нести седоков куда угодно и сколько угодно – днями, неделями и месяцами. И сейчас от лошади зависело его спасение.
В ущелье влетел галопом, ожидая выстрела или летящего сверху камня. Играть на бешеном галопе невозможно – удержаться бы! Но ни одной стрелы не последовало. Стрелки охраны выпускали всех, и приказа не выпускать Илара не было. Потому они молча стояли наверху, созерцая всадника пустым, спокойным взглядом.
Скорее, черный колдун! Скорее!
Лошадь неслась, далир жалобно позванивал, ударяя по спине хозяина, внутренности сотрясались на скаку – скорее!
Расстояние до водопада проскочил в мгновение ока – рраз, и уже там! Караван с Леганой, Биргазом и остальными, похоже, только-только подошел к воде. Люди что-то обсуждали, когда услышали топот копыт и всхрапывание лошади, удивленно вскинули головы, но ничего сказать не успели – однорог, взрыв землю лапами, затормозил возле них. Через несколько мгновений показался Илар на тяжело дышащей лошади. Он закричал:
– Уходим! Быстро уходим! Скорее!
Люди заторопились, вскочили на лошадей. Анара сползла с Быстрика и тоже забралась на лошадь. И через минуту караван шел рысцой по еле видной тропе, уходя от возможного преследования.
* * *
– Не верится…
– Во что? А! Понял! Что мы ушли? – усмехнулся Илар. – А тебе бы хотелось подраться?
– С ума сошел! Я за свою жизнь уже в стольких драках участвовал, хватит уже! – нахмурился Биргаз. – Но почему они нас отпустили? Почему не послали погоню? Ана, как ты думаешь?
– Это грубо. Некрасиво, – усмехнулась девушка, – и шумно. А еще – им не до нас… Илар пробудил память рабов, натравил их на хозяев, теперь у них много работы.
– Как думаешь, могут мстить? – поинтересовался Даран, непривычно молчаливый и грустный. – Придут к нам домой, заколдуют…
– Не знаю… – пожала плечами Анара. – Нас еще найти нужно. Ведь мы не сказали, где живем, откуда приехали. Я ничего не отрицаю – все может быть. Мой народ довольно мстителен, но… разумен. И если результат непредсказуем, если они сочтут, что ущерб от их возможного проигрыша, вероятно, окажется велик, они забудут о нас. Вы же видели – подавление чувств у них считается добродетелью. Ведь волнуются, радуются, переживают только низшие люди, «насекомые», а Настоящие Люди всегда владеют собой. Уподобляться низшим нельзя. Неприлично.
– Как думаешь, твои отец и мать выжили? – осторожно спросил Даран, посмотрев на Анару, покачивающуюся в седле. Она продолжала ехать на лошади, чтобы ускорить движение, сейчас было не до личных пристрастий.
– Не знаю, – нахмурилась Анара, – я не смогла рассмотреть, кто жив, а кто нет…
– Отец у тебя какой ловкий, – заметил Илар, раздумывая о своем, – как он дрался! Без оружия! Я бы никогда так не смог.
– Ну что ты хочешь… ему несколько сотен лет. И все это время он совершенствовал свое воинское умение. Мои соплеменники очень сильные бойцы. Впрочем, их это не спасло, когда древнюю расу загнали в леса.
– Я все-таки не понимаю, – не унимался Даран, – кто вообще-то такие древние? Они что – боги? Почему они обычных-то людей считают за дураков и зверей? Сами-то кто?
– Себя древние считают Настоящими Людьми, равными богам, – пожала плечами Анара. – Якобы наша раса создала обычных людей из обезьян.
– Это как? – оторопело произнес Биргаз. – Мы что, потомки обезьян?
– Так говорят мои соплеменники! – улыбнулась Анара, поправив волосы и посмотрев на Илара. – Если это и так, получилось у них неплохо. Моя мама сказала, что Илар красавчик. А она понимает толк в красоте!
– М-да… понимает… ей виднее… я ничего не понимаю, – неопределенно промычал Илар. – Расскажи, как они говорят, откуда взялись люди?
– По нашим преданиям, народ древних прилетел с неба, сброшенный оттуда в результате войн между богами. Обосновавшись в этом мире, древние начали думать, как жить. Они обладали знаниями, которые превышали знания нынешних древних во много раз. И вот – создали себе слуг, рабов. Те трудились, пока не осознали себя людьми, подняли восстание… результат вы видите. Это вкратце. Примерно так.
– Я слышала эту историю, очень давно, – заметила Легана. – История не хуже других. Она что-то объясняет, что-то нет. И мы никогда не узнаем, правда это или нет.
– Подождите! Я все время думаю: почему они с Анарой ничего не сделали? – задумчиво спросил Биргаз. – Папаша Анары так и хотел сделать какую-нибудь гадость, закон говорит, что нужно убивать нарушителей Запрета, и… ничего не сделали! Почему?
– А ты не догадался? – усмехнулась Легана. – Анара, ты сама скажешь или мне сказать? Биргаз, вот ты тупой!
– Ну чего сразу тупой?! Острая какая! Тьфу! Трудно сказать, что ли?! Обязательно нужно обзываться! Легана, ты от старости стала злой, как демон!
– Ты меня в молодости не видел! – фыркнула шаманка. – Я бы тебя уже сожрала, а из костей сделала бусы!
– Что, правда сожрала бы? – заинтересовался Даран. – Вы что, людей едите? Ну я про твоих соплеменников. Расскажешь, как вы их готовите?
– Это выражение такое! – снова фыркнула Легана. – Не едим мы никаких людей. Еще бы мы всякую гадость в рот тянули… Биргаза съешь – помрешь, у него мясо гадкое, отравленное.
– Эй, эй, вы не туда «ушли»! – возмутился охранник. – Так что там с Анарой, почему они ее не тронули?
– Намек даю – она замужняя женщина! – ухмыльнулась Легана. – Понял?
– Ничего не понял… ну замужняя… и что? А‑а‑а! Правда? Ана – правда? Она говорит, что ты…
– Беременна, – негромко проговорила Анара, смущенно улыбаясь. – Прости, Илар, я не сказала. Знала, куда идем, и сделала так, чтобы можно было забеременеть. По закону древних с беременной ничего нельзя делать – ни выжечь, ни убить. Потому я и хотела идти одна. Знала, что со мной ничего не случится… уверена была. Почти уверена.
– Вот это новости! – задумчиво покачал головой Даран. – Интересно, кто родится, мальчик или девочка? Хорошо бы мальчик! Я научу его камни из пращи метать, а еще…
– А еще пакости всякие учинять! – закончила Легана. – Пирожки на кухне воровать!
